Вагиф Гусейнов - От Ельцина к...?: Хроника тайной борьбы. Книга 1

Развитие социально-политических процессов в 1997 году указывало, по мнению правительственных аналитиков, на формирование в политической системе российского общества определенного состава прочности. Постоянная работа в экстремальных условиях мобилизовывала ресурсы исполнительной власти, которая приобретала навыки локализации острых социальных конфликтов, задействования переговорных механизмов, достижения компромиссов с политическими оппонентами.

Аналитики из оппозиционного лагеря, наоборот, считали, что конфронтационные тенденции в развитии политического процесса в 1997 году властям преодолеть не удалось. Обострение борьбы между различными группировками правящей элиты за перераспределение собственности и сопровождаемое «выбросом» компрометирующих материалов о коррупции в высших эшелонах власти резко снизили ее авторитет и социальную базу. Недоверие в обществе к конкретным государственным институтам, персонально к ряду руководящих лиц и проводимому ими курсу в этой связи достигло предельного уровня.

Западные аналитики, оценивая итоги уходившего года, приходили к выводу, что отсутствие реальных позитивных сдвигов в социальной сфере в большинстве регионов страны способствовало расширению радикальных настроений в лево-оппозиционных кругах и усилению их давления на центральные партийные органы. Последние вынуждены были реагировать на массовое недовольство периодическими резкими заявлениями в адрес властей, продолжая, однако, вполне цивилизованный диалог с ними по линии думской работы.

1997 год, по мнению западных наблюдателей, стал для России годом окончательного оформления системы исполнительной и законодательной власти на региональном уровне. В подавляющем большинстве субъектов Российской Федерации к концу года завершились выборы глав администраций и депутатов местных органов законодательной власти.

С одной стороны, избранные главы местных администраций вне зависимости от их партийной принадлежности продемонстрировали быструю утрату идеологической окраски, превращаясь в политических прагматиков, готовых к конструктивному сотрудничеству с центром.

С другой стороны, новый статус юридически независимых от центра «народных избранников», опиравшихся на экономический потенциал регионов, заложил основу формирования на общероссийском уровне нового активного субъекта политической жизни в лице губернаторского корпуса. Убедительным подтверждением того, что новые губернаторы и президенты были намерены пользоваться открывшимися возможностями независимого управления, стала судьба реформы жилищно-коммунального хозяйства. Продекларированная центром жесткость этой реформы оказалась парализованной стремлением региональных руководителей свести к минимуму ее социальные издержки, в том числе путем реализации самостоятельных концепций в этой сфере.

В 1998 году эксперты ожидали возрастания реального политического веса Совета Федерации, более полного использования сенаторами данных им законом прав в области регулирования важнейших экономических и политических аспектов государственного управления. Прогнозировалось, что региональные руководители сыграют решающую роль в определении пути развития земельной реформы.

На фоне особой актуальности вопроса о конструктивном взаимодействии федеральных органов исполнительной и законодательной власти большинством экспертов была отмечена своевременность и перспективность инициативы Б. Ельцина по возобновлению работы «совета четырех», включавшего президента, председателя правительства и руководителей обеих палат парламента. Деятельность этого консультативного органа значительно расширяла «договорное пространство» российской политики и заложила основу создания механизма выработки комплекса антикризисных мероприятий и предупреждения политических кризисов.

Безусловно, решающее влияние на ситуацию в стране продолжали оказывать процессы в экономической сфере.

Анализ фактических данных по основным макроэкономическим показателям 1997 года и их сравнение с теми, которые были зафиксированы в «Прогнозе социально-экономического развития Российской Федерации на 1997 г.», показывали, что в 1997 году на фоне стабилизации в ряде сфер в экономике страны по-прежнему наблюдались негативные тенденции.

В частности, общее снижение инвестиций в январе — октябре 1997 года по сравнению с соответствующим периодом предыдущего года составило 6,6 процента. Продолжали сокращаться доходы предприятий — на 15 процентов по сравнению с 1996 годом. Доля убыточных предприятий достигла почти половины. Новым моментом явилась практически полная утрата предприятиями собственного оборотного капитала: его доля в оборотных активах сократилась в 1997 году с 10 до 3–4 процентов.

Не происходило реального перетока финансовых средств в производственную сферу, инвестиции постоянно сокращались. В условиях отсутствия оборотных средств денежное обращение между предприятиями все более вытеснялось бартером и другими финансовыми суррогатами. Это нашло свое отражение в росте неплатежей: кредиторская задолженность в первом полугодии выросла в 1,5 раза, дебиторская — в 1,2 раза. По сравнению с 1996 годом масса прибыли предприятий снизилась на 15 процентов. А в некоторых секторах экономики — лесопромышленном комплексе, черной металлургии, промышленности стройматериалов, легкой промышленности — прибыль вообще не была получена. Одновременно убытки предприятий промышленности выросли в 1,4 раза.

Стагнирующая производственная сфера не в состоянии была обеспечить нормальное исполнение бюджета. За январь — сентябрь 1997 года по доходам бюджет был исполнен только на 65,2 процента. Сорвана программа по сбору налогов. По итогам трех кварталов их собираемость оказалась на 10–12 процентов ниже, чем в 1996 году. Падение собираемости налогов становилось одной из основных причин нараставшей задолженности по заработной плате в большинстве регионов. Низкий уровень доходов не позволял обеспечить выполнение государством своих функций в области национальной безопасности и социальных гарантий, создать реальные предпосылки экономического роста.

Наиболее тяжелая ситуация с неплатежами сложилась в машиностроении и военно-промышленном комплексе. По остаточному принципу финансировались расходы на закупки вооружения и военной техники, оплату НИОКР и капитальное строительство. Не выделялись средства на инвестиционные программы конверсии оборонной промышленности. Финансирование оборонного заказа не превышало 40–45 процентов. Каждое второе предприятие оборонной промышленности было близко к банкротству.