Вагиф Гусейнов - От Ельцина к...?: Хроника тайной борьбы. Книга 1

Руководство НДР в ходе съезда четко определило перечень социальных групп, на которых ориентировалось движение. Это, в первую очередь, коллективы предприятий, нашедших свое место в рыночной экономике, а также предприниматели, фермеры, кооператоры, вузовская молодежь. К числу своих потенциальных сторонников лидер НДР отнес миллионы бюджетников — врачей, учителей, работников культуры, ученых, военнослужащих, склонных к протестному голосованию из-за невыплаты зарплаты. Однако В. Черномырдин рассчитывал на нормализацию ситуации с бюджетом, что, по его мнению, позволило бы повернуть указанный электорат лицом к НДР.

Стремление заручиться поддержкой не только преуспевающих групп населения, но и части аутсайдеров, настроенных демократически, диктовало и тактику НДР, дистанцировавшегося от радикальных реформаторов, чьи инициативы уже изменили в худшую сторону положение и без того разочарованных в реформаторском курсе социальных слоев. Именно поэтому движение намеревалось выработать механизмы, позволявшие наименее болезненно провести жилищно-коммунальную реформу, вызывавшую наибольшие опасения с точки зрения ее социальных последствий.

По той же причине лидеры движения предписали местным отделениям НДР активнее демонстрировать близость «партии власти» к простому народу, для чего перейти на постоянный режим работы по принципу «открытых дверей», вплоть до занятия правозащитной деятельностью.

НДР претендовало не только на лидирующую роль среди реформаторов и центристов, но и на статус политической силы, способной вести диалог с оппозицией, в том числе с коммунистической. Это, по мнению идеологов движения, отвечало настроениям значительной части общества, не желавшей очередных потрясений в связи с жестким противостоянием двух непримиримых лагерей. Стремление найти компромисс с оппозицией по антикризисной программе в сочетании с отсутствием у умеренной части оппозиции резкого неприятия фигуры В. Черномырдина могло позволить сделать диалог достаточно эффективным. Решительная отповедь сторонникам «резких движений» — типа разгона Государственной думы — также могла быть с благодарностью воспринята коммунистами, руководство которых стремилось сохранить нижнюю палату парламента в ее прежнем составе.

Однако ряд независимых экспертов скептически воспринял намерения идеологов НДР, поскольку обострение социальной напряженности в обществе и радикализация в связи с этим КПРФ способны были минимизировать положительный эффект от конструктивного подхода НДР к оппозиции.

Желание лидера НДР создать широкое объединение демократических сил «без всяких предварительных условий, предубеждений и идеологических разборок» эксперты считали вряд ли осуществимым. Такие организации, как «Демократический выбор России», «Демократическая Россия» и им подобные вряд ли пойдут на союз с НДР, хотя на региональном уровне тактические союзы между НДР и представителями этих организаций были возможны. Особенно это было характерно для тех регионов, где НДР находился в оппозиции к избранным при поддержке КПРФ главам администраций.

Маловероятным считали союз между НДР и «Яблоком», которое всячески демонстрировало свою оппозиционность к экономическому курсу правительства В. Черномырдина и делало исключение лишь для Б. Немцова, что объяснялось, наверное, не только кредитом доверия «молодому реформатору», но и тесными в прошлом связями между первым вице-премьером и лидерами «Яблока».

Так или иначе, освоенная в наибольшей степени, чем оппонентами, центристская ниша, властные и финансовые ресурсы, реальное представительство в регионах делали НДР одним из основных участников будущих парламентских выборов, а намерение выдвинуть собственного кандидата на пост президента Российской Федерации свидетельствовали о росте амбиций движения. Идея стабильного развития, провозглашенная НДР, наверное, была способна привлечь голоса избирателей, но только при одном условии — при наличии хотя бы относительной социально-экономической стабилизации. А ее не было.

По прогнозам большинства аналитиков, НДР как политическое движение не имело перспектив. Оно отражало работу самого правительства и, как кабинет министров, не имело стратегии, приемлемых концепций, твердых убеждений и целей. Что касалось фракции НДР в Думе, то допускалась возможность того, что депутатская солидарность позволит ей дожить до окончания срока полномочий парламента. Трудно говорить о чем-то большем, если никто из членов думской фракции НДР не смог толком ни сформулировать, ни высказать даже отношения к демаршу Л. Рохлина, а ее руководитель С. Беляев был занят лишь тем, что отслеживал положение В. Черномырдина, дабы не попасть впросак и не оказаться «не у дел политики».

Если звезда «молодых реформаторов» в силу ряда объективных и субъективных причин потускнела, то кто мог стать новым фаворитом президента? По имевшимся на конец 1997 года данным, во время последнего отпуска Б. Ельцин был приятно удивлен результатами деятельности самарского губернатора К. Титова. Итогом президентского «головокружения» от самарских успехов стало подписание договора о разграничении полномочий между центром и Самарской областью. Сам же губернатор, по имевшимся сведениям, получил приглашение перебираться в Москву, но вроде бы не дал согласия. Тем не менее, у К. Титова, как считали, очень неплохие федеральные перспективы.

Некоторые аналитики уже видели в нем будущего российского премьера при новом президенте. Они не исключали и того, что К. Титов мог занять место В. Черномырдина или одного из первых вице-премьеров и при Б. Ельцине, если бы он вдруг провел грандиозную перетряску всей федеральной элиты, в ходе которой потерял бы место тогдашний руководитель кабинета министров.

В то же время было известно, что аналогичное предложение переехать в Москву получил также глава администрации Саратовской области Д. Аяцков во время пребывания там Б. Ельцина. Кроме того, по некоторым данным, кресло губернатора должен был покинуть и перебраться в Москву недавно переизбранный на эту должность Л. Рокецкий, который руководил Тюменской областью.

Такой вот «резерв кадров» на всю 150-миллионную Россию был у президента в 1997 году.

Конец первой книги

(Дана Б. Н. Ельциным 9 августа 1996 года на торжественной церемонии вступления в должность президента РФ)

Клянусь при осуществлении полномочий президента Российской Федерации уважать и охранять права и свободы человека и гражданина, соблюдать и защищать Конституцию Российской Федерации, защищать суверенитет и независимость, безопасность и целостность государства, верно служить народу.