Йосеф Мацек - Гуситское революционное движение

В мае 1420 года табориты выступили на помощь Праге. Военно-административной организацией Табора руководили 4 выборных гетмана, Это были Микулаш из Гуси, который, вероятно, стоял во главе всего Табора, «муж великой учености и широкого кругозора», Збынек из Бухова, Хвал из Ржепиц и Ян Жижка из Троцнова, «выдающийся смелостью и храбростью». Все они были обедневшими дворянами, которых народ выбрал себе в предводители за их военные способности, поскольку народу нужны были воины, искушенные в битвах. Под их руководством шли бои с окрестными феодалами, под их руководством 20 мая 1420 года, несмотря на сопротивление со стороны панских войск табориты с женами и детьми — на возах, конные и пешие — подошли к Праге. Они были торжественно и радостно встречены, в особенности беднотой, которая видела в них столь желанное подкрепление в ее непрекращающейся борьбе с бюргерством. Действительно, появление таборитов в Праге означало укрепление революционных сил. Табориты всюду выступали против роскоши, против пышности церковного богослужения и хотели силой принудить богатую Прагу к евангельской бедности и смирению.

Революционные силы еще больше укрепились, когда вскоре после таборитов в Прагу явились толпы революционного народа из северо-западной Чехии, где в районе городов Жатца, Лоуни и Слани начал складываться мощный местный революционный центр. Помощь Праге оказал и народ из восточной Чехии, выступивший под руководством священника Амброжа; это были оребиты (участники ухода на гору Ореб). Итак, только в мае 1420 года Прага, столица королевства, стала наконец центром революционных сил всей Чехии. Прага, готовившаяся к бою с крестоносцами, сыграла тогда решающую роль в деле дальнейшего развития революционного движения. По своему положению и значению она была тем естественным центром, куда сходились все нити управления революционным движением, которое до сих пор представляло собой разрозненные местные вспышки. Борьба гуситов в осажденной Праге стала делом всей чешской земли, всего чешского народа.

Прежде всего была окончательно сломлена сила слабого и нерешительного бюргерства Старого Места. Под давлением «Великой общины», то есть собрания всего народа и таборитских гетманов, коншелы были смещены и на их место выбраны новые — из среды мелкого бюргерства, неуклонно придерживавшегося линии, начертанной Яном Желивским. В то же время были разгромлены монастыри и дома богатых горожан и изгнаны остававшиеся еще в городе патриции (преимущественно семьи ранее бежавших патрициев), а имущество их было конфисковано. Всех, кто не объявил себя открыто сторонником чаши, «стражники вывели из города, и имуществом их завладела община» [135] Vavřinec z Březové, str. 379. . В общем до 1 400 богатых горожан и патрициев, главным образом немцев, бежало из пражского Нового Места, а все их имущество досталось общинам, то есть пражскому народу. Богатые бюргеры в спешке, захватив с собой драгоценности и деньги, бежали в Пражский. Замок, (находившийся в руках пана Ченека из Вартемберка, бывшего гусита, которому ныне Сигизмунд передал высшую власть в стране.

Эволюция политических взглядов пана Ченека как нельзя лучше характеризует эволюцию взглядов всего чешского панства. Пока шел процесс захвата церковных имений, Ченек был вместе с гуситами, но как только Сигизмунд начал готовиться к походу в Чехию, он тотчас перешел к нему и в награду за «верность» получил временную верховную власть в чешской земле. Когда же он увидел, что Пражский Замок заполнен бежавшими патрициями и что эти патриции принесли с собой драгоценности, он объявил себя сторонником пражан, отступился от Сигизмунда, отобрал у патрициев все их достояние и выгнал их из Замка. Однако карьера расчетливого, жадного и эгоистичного чешского пана на этом не кончилась. Когда в страну вступили крестоносцы, пан Ченек, исполненный страха, снова кинулся в объятия короля Сигизмунда. Поведение пана Ченека из Вартемберка не было единичным фактом; примерно таким же образом вела себя большая часть высшего дворянства.

Между тем столица королевства Прага лихорадочно готовилась к отпору крестоносцам. После смещения коншелов и конфискаций внутреннее положение в Праге укрепилось — она превратилась в крепость за стенами которой впервые в нашей истории со всех концов Чехии собрался революционный народ, решивший бороться до полной победы. В то время как мужчины, объединенные в отряды, вступали в мелкие стычки с королевским гарнизоном в Вышеграде и на Градчанах, многочисленные «таборитские, жатецкие, лоунские и сланские женщины вместе с пражскими женщинами по приказанию старших копали рвы» [136] Tamtéž, str. 373. . У всех — у мужчин и у женщин — была одна цель: обезопасить твердыню революции — Прагу — от ударов реакционных сил.

Прагу действительно нужно было укрепить как можно основательнее. С помощью папского легата Сигизмунд набрал со всей Европы огромную армию крестоносцев, и теперь эта армия была готова ворваться в Чехию. В ряды крестоносного войска шли разорившиеся или корыстные люди. Они надеялись, что во время крестового похода им удастся поправить свои дела и обогатиться за счет грабежа еретиков. Проповедники обещали им, что при этом они сохранят свою душу чистой и безгрешной. Собралась огромная армия (численностью, должно быть, до 100 тысяч), огнем и мечом прокладывавшая себе путь к сердцу Чехии — Праге.

Король Сигизмунд вторгся с войском в северо-восточную Чехию. Он отнял у гуситов Градец Кралове и обосновался в Кутной Горе, где местный патрициат получил подкрепление в лице бежавших сюда пражских патрициев. В Кутной Горе, несмотря на то, что здесь было много работавших по найму горняков (в большинстве своем подсобных рабочих), в отличие от других городов, дело не дошло до революционного взрыва — очевидно, потому, что Кутна Гора в качестве главной королевской сокровищницы неизменно занимала привилегированное положение по Сравнению с другими городами, вследствие чего и положение бедноты в Кутной Горе, вероятно, было относительно более благополучным, чем, например, положение бедноты в Праге. Кроме того, патрициат крепко держал в своих руках власть в городе. Только весной 1420 года часть горняков покинула город и присоединилась к окрестным крестьянам, которые собирались на горе между замком Липнице и Ледчи на Сазаве. Однако кутногорские патриции во-время поняли опасность, которая могла возникнуть в случае соединения городской и деревенской бедноты. Путем подарков и обещаний они заставили горняков возвратиться в город, а крестьян принудили к бегству. В Кутной Горе надолго было водворено спокойствие. Город стал резиденцией королевского двора.