Рафаэль Альтамира-и-Кревеа - История Испании. Том II

Организация и операции финансового ведомства.Хотя иной раз короли не считались с кортесами, вводя новые налоги (Филипп II, например), кортесы по-прежнему оставались, во всяком случае, внешне (на деле, как нам известно, короли добивались от них, особенно в Кастилии, всего, чего хотели), важнейшим органом управления финансами. В этой сфере их деятельность далее расширилась, так как, помимо сбора субсидий (обычных и чрезвычайных), возложенного на них раньше, им были поручены общая раскладка алькабалы и третичного налога и распределение, и сбор « миллионов ». Для этой цели в 1525 г. была создана комиссия, названная депутацией королевства (из двух, а позже из трех депутатов), и в 1601 г. — комиссия « миллионов » (четыре депутата, назначенные кортесами). Первая была упразднена в 1694 г., вторая в 1658 г. вошла в финансовый совет и продолжала в нем свою деятельность и после декрета 27 сентября 1665 г. Выше было сказано, что Карл I намеревался еще больше расширить финансовую компетенцию кортесов, передав в их ведение все управление финансами, за исключением некоторых налогов, предназначенных на погашение долга, и что отказ от сисы в 1538 г. разрушил этот план; но, очевидно, не в этом заключалось намерение Карла I, а в увеличении налогов, которое и было предложено депутатам, но было ими отвергнуто.

О финансовом совете мы уже говорили, так же, как и о его отношениях со счетной палатой. В 1687 г. с целью централизации функций к уже существовавшим органам была добавлена должность генерального суперинтенданта финансов, а в 1691 г. были назначены провинциальные суперинтенданты во всех провинциях Кастилии. Кроме этих представителей высшей власти, имелось множество чиновников (отчасти этого требовало разнообразие налогов), количество которых, по словам одного современного автора, достигало 60 000. Не говоря о злоупотреблениях, жертвой которых были налогоплательщики, одно только содержание этого аппарата поглощало значительную часть собранных налогов.

Способы взыскания налогов были весьма разнообразны. Часто практиковались откупа, но мы уже видели, какие жалобы это вызывало. Кортесы боролись за то, чтобы раскладку налогов поручили им, и неоднократно обращались к Карлу I с просьбой поручить им сбор алькабалы (но не всех налогов, как предлагал король); они в 1537 г. добились договора об этом на десять лет; затем договор был продлен до 1561 г. Позже было восстановлено прежнее положение, хотя Филиппу нелегко было этого добиться. Другие налоги собирались непосредственно властями.

В случае финансовых затруднений государство прибегало к займам. Соглашения о займе заключались главным образом с фламандскими, немецкими и итальянскими (особенно генуэзскими) банкирами; сношения с первыми облегчались личным влиянием Карла I и его связями в Германии. В документах эпохи царствования этого короля часто встречаются имена: Фуггер (или Фукарес) Эскетес из Фландрии; Спинола, Константин Джентиле, Кристобаль Лескаро и другие имена, которые сами говорят о происхождении их владельцев.

Бухгалтерская запись 1554 г. говорит о долге в 3 миллиона дукатов «немцам, фламандцам и итальянцам». Из всех кредиторов во времена Карла 1 самыми влиятельными были Фуггеры. За ними следовали генуэзцы, чья жадность стала объектом сатирической литературы этой эпохи (Сервантес, Кеведо и др.). Частые займы и высокие процентные ставки привели к тому, что Испания превратилась, как справедливо говорили, в мост, через который проходили сокровища Америки (и полуострова), чтобы обогащать другие нации. В 1539 г. общий долг банкирам равнялся 1 миллиону, в 1557 г, — 6 800 000, а в 1560 г. — 7 миллионам дукатов, не считая долга по пенсиям; а так как часто случалось, что векселя не оплачивались в срок, то продление срока их оплаты покупалось ценой ростовщических процентов. Так, например, в 1543 г. на уплату процентов и отсрочку векселей на сумму в 90 000 дукатов израсходовано было по меньшей мере 30 000. Венецианские послы (Наваджеро и др.) упоминают, что доходы кредиторов от этих операций достигали 15 и 20 % в 1546 г. и 30 % в 1551 г.

В 1557 г. произошел разрыв с банкирами из-за того, что Филипп II не мог выполнить свои обязательства. То лее повторилось в 1560 г. По примеру генуэзцев все остальные банкиры отказались вести дела с испанским государством (генуэзцы сделали это еще в 1547 г., после того как король прекратил уплату процентов по долгу). Для короля создалось крайне трудное положение. В течение пяти недель он не мог найти никого, кто акцептировал бы вексель, который он выдал Нидерландам. Наконец, пришлось снова обратиться к генуэзским байкам, которые отомстили за ущерб, нанесенный им перерывом в операциях. Договор, заключенный в это время, был первым из так называемых генеральных соглашений и состоял в том, что кредиторам вручались новые долговые обязательства, а в залог давалось право на часть доходов от монополии на соль и от налогов на духовенство.

Словно всего этого было недостаточно для расстройства финансов, пришло еще одно бедствие, вред которого заключался скорее в самом его существовании, чем в реальных его проявлениях, бедствие, проистекавшее от гак называемых арбитристов — людей, которые, руководствуясь только своей фантазией, без глубокого изучения условий финансовой жизни пытались измыслить способы разрешения экономических затруднений казначейства с помощью необычайных налогов и разорительных операций. Наибольшую известность получило предложение продавать право на приставку «дон», используя таким образом тщеславие людей, которые, по словам писателя XVII в. (Наваррете), кичились тем, что прибавляли к данному им при крещении имени слово, которое раньше прибавлялось только к имени знатных особ. Проекты арбитристов свидетельствуют о невежестве, которым отличались политики того времени в финансовых вопросах, и эмпирическом характере этой области знания. Справедливость нашего утверждения ясна из того, что подобных прожектеров выслушивали в органах управления, в так называемых посреднических советах, назначение которых состояло в том, чтобы обсуждать предложения арбитристов и разрешать конфликты. Классическая эпоха таких советов и наивысшего расцвета арбитризма совпала, естественно, с эпохой упадка Испании, то есть с царствованием Филиппа IV и Карла II. Последний созвал даже в 1693 г. совещание из нескольких членов финансового совета, духовника короля-священника церкви Сан-Хусто, одного иезуита и одного францисканца, которые предложили перечеканить на деньги все серебро королевской семьи и треть серебра, принадлежавшего частным лицам, удержав при этом в пользу короля 10 %, заложить драгоценности королевы и другие подобные же средства.

Организация армии. Терсио.В изучаемую нами эпоху испанская армия формировалась из четырех элементов: волонтеры, осужденные преступники, рекруты, набранные по призыву, и дворянские ополчения. Первые три категории существовали в течение всего периода царствования Австрийского дома. Волонтеры использовались в широком масштабе: их набирали всюду, где это было возможно, очень часто за границей (немцев, итальянцев и т. д.), что облегчалось связями испанских королей с Германской империей и их господством над Нидерландами, Италией и другими странами. Эти наемники по большей части авантюристы — были причиной многих конфликтов, из которых больше всего известен конфликт, вызванный нападением на Рим [86] Нападение испанских наемных войск на Рим в 1527 г., сопровождавшееся разгромом города, беспощадным ограблением жителей и самыми дикими насилиями над ними, вызвало международный скандал. Поэтому Карл I (император Карл V), организовавший поход на Рим с целью проучить папу, отрекся от своего участия в этом деле. Лицемерие короля — императора дошло до того, что он объявил молебствия о спасении папы Климента VII. ( Прим. ред .) .