Сергей Власов - Константин Великий

Византия, сознательно или нет, стремилась осуществить идеал единого стада и единого пастыря, который в глазах Создателя есть единственное условие мирового спасения.

Да, Византия чудесным образом сумела сохранить для человечества высшие эстетические, религиозные, социальные и политические достижения предшествующей истории.

Но Византия оказывала влияние не только в течение десяти веков своего существования, но и после своего крушения в 1453 году.

Мало того, Византия продолжает свое воздействие на европейскую и мировую культуру и поныне — посредством своих памятников.

Мумия византинизма еще ждет своих исследователей.

Большая часть литературных памятников византийских времен до сих пор не издана. На одном только Афоне (в Греции) хранятся до десяти тысяч рукописей. Во всех больших европейских библиотеках есть свои специальные отделы византийского периода.

Не до конца изучены многие памятники архитектуры и живописи. Этому мешает то обстоятельство, что многие из них находятся под землей. Необходимые для раскопок деньги у турецкого правительства долгое время не находились.

Между тем (и это самое прискорбное) на турецкой территории тайно велись контрабандные раскопки. Добытые таким способом древности продавались в частные коллекции.

Тема эта весьма актуальна. Потому как до сих пор не сделано всесторонней оценки культурного значения Византии вообще и для России в частности. Для нас эта задача имеет особую важность.

Наследие Византии для нас не отвлеченная проблема, а реальный предмет, изучение которого тесно связано с нашей историей. Его изучение необходимо и для развития нашего исторического самосознания и — главное — для воспитания устойчивого взгляда на наше нынешнее развитие.

Куда идем? Что строим? Какими идеалами вдохновляемся?

Эти вопросы приобретают особую значимость для нас — народа, в одночасье утратившего свою идеологию, свою общенациональную Идею. Ее нельзя вновь обрести, не вернувшись к истокам. А истоки наши идут от Византии.

Вот почему нам так важно все, что связано с Константином, заложившим основы Византии и византинизма.

Вместе с тем из опыта Византии очень важно извлечь и горькие уроки. И прежде всего надо ответить на вопрос о причинах ее гибели.

Да, были землетрясения, были моры. Были многочисленные набеги варваров, а затем нашествия воинственных крестоносцев с запада и османов с востока. Но не это явилось, как уверяют византологи, основными причинами крушения величайшей Империи средневекового мира.

Византию погубили внутренние язвы. Мы уже называли пять главнейших. Теперь скажем о них подробнее.

Первая из них — непомерно раздутый чиновничий аппарат.

Свидетельства летописцев переполнены рассказами о бесчисленных преторах, форологах, магистрианах, логофетах дрома, практорах, апографевсах и анаграфевсах, диэкэтах, дасмологах, коммеркиариях и навтологах, «которых столица посылает в провинцию в гораздо большем числе, чем Бог некогда лягушек в Египет». Их наезды, разумеется, с многочисленною свитою, были часты и сопровождались нескончаемыми поборами и податями.

Государственная машина Византии была слишком громоздка и работала саморазрушающе. Чрезмерное обилие чиновников и их частые смены, алчность вновь пришедших, которые первым делом стремились набить свой карман… (Так похоже на нынешнюю Россию. В СССР с его 250-миллионным населением аппарат не превышал 18 миллионов. То есть каждый четырнадцатый. Сейчас на 149 миллионов народа — более 25 миллионов чиновников! Каждый шестой!)

Бюрократия в Византии была хищной и ненасытной. Преподобный Феодор Студит рассказывает об одном царском казначее. Тот за несколько лет службы собрал огромное состояние и был завидным женихом. Но когда он вознамерился взять в жены молодую красивую девушку, она ответила отказом и укрылась в монастыре. Тогда чиновник похитил ее мать и стал пытать. А затем выкрал из монастыря саму девушку и насильно женил ее на себе. Словом, полный беспредел, выражаясь современным языком.

Вторая роковая болезнь Византии — слишком разительное расслоение, поляризация общества на бедных и богатых. (И вновь очень похоже на нынешнюю Россию.)

Особенно это стало заметно после введения крупного землевладения. Прежде единая Византия стала распадаться на усобные хозяйства, и население ее провинций оказалось во власти крупных магнатов-землевладельцев. Немногие полупили власть над многими.

Если при Константине в стране все социальные слои были перемешаны между собой и более-менее равны, то теперь крупное землевладение разделило Империю на два противоборствующих лагеря. И своей враждебной замкнутостью сословий Византия стала напоминать средневековый Запад.

Третья ее внутренняя язва — судебная волокита и невозможность добиться справедливости. Постоянные взятки и подкупы в судах сделали правосудие недостижимым идеалом. (Здесь византийское наследство Россия эксплуатирует уже многие века.)

В Житии преподобного Павла Латрского читаем о расправе крестьян над судьями, вынесшими вполне справедливый приговор двум разбойникам. Возражать было вроде бы нечему и возмущаться нечем. Но власть и администрация в Византии настолько себя дискредитировали, что население привыкло видеть в чиновниках «только насильников и обжор» и жаждало над ними собственноручной расправы. Что и было сделано.

Четвертая болезнь — пренебрежение к собственной армии. (Тут уж о современной России говорить без слез просто невозможно.)

Как мы помним, Константин унаследовал от отца, императора и полководца Констанция Хлора, самое бережное отношение к своей армии как к основе могущества государства. Так он ее и строил.

Но после него с течением времени императоры Византии сочли возможным «сэкономить» на обучении собственных солдат и стали набирать войско из чужеземных легионеров. Неудивительно, что те смотрели на местное население как на жителей завоеванной ими страны — со всеми вытекающими последствиями, такими, например, как частые случаи насилия солдат над беззащитными горожанами и крестьянами.

Ну а когда Империя оказывалась в сложной ситуации, рассчитывать на самоотверженность солдат-чужеземцев и вовсе не приходилось. Они нередко попросту изменяли своим временным хозяевам и переходили на сторону врага.

Пятая причина падения грандиозной цивилизации — равнодушие Константинополя к провинциям, которые из последних сил кормили свою пышную и алчную столицу.

Слишком централизованная, Империя не позволяла развиваться силам местного самоуправления и жестко подавляла все проявления социального творчества на местах. Она лишь брала, ничего не давая взамен. Столица украшалась и богатела, провинция беднела и разорялась. (Не напоминает ли это нашу нынешнюю российскую действительность?)