Аркадий Гордин - Пушкин в Михайловском
- Название:Пушкин в Михайловском
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Лениздат
- Год:1989
- Город:Ленинград
- ISBN:5-289-00391-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Аркадий Гордин - Пушкин в Михайловском краткое содержание
Основана на огромном документальном материале — биографическом, историко-литературном, архивном.
Рецензент — старший научный сотрудник Института русской литературы (Пушкинского Дома) АН СССР, кандидат филологических наук Р. В. Иезуитова
Пушкин в Михайловском - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Тригорское давало Пушкину и дружеское участие, и отдохновение, и материал для творчества.
Аннет и Зизи Вульф были непохожи друг на друга, каждая обладала ярко выраженной индивидуальностью. Формированию их характера много способствовали домашнее воспитание, близость к природе, деревенская свобода и чтение.
Особенно много читала ровесница Пушкина Анна Николаевна. Она была мечтательница, в детстве воображала себя героиней любимых книг, мечтала выйти замуж только за принца или «исторического героя вроде Нумы Помпилия или Телемаха». Романтическая и замкнутая, она была способна на сильное глубокое чувство, что доказала её долгая безответная любовь к Пушкину. Она преклонялась перед ним, но он кроме дружеских чувств к ней ничего не питал. Как считала двоюродная сестра и лучшая подруга Анны Николаевны — Анна Петровна Керн, Пушкина в женщинах «гораздо более очаровывало… остроумие, блеск и внешняя красота. Кокетливое желание ему понравиться не раз привлекало внимание поэта гораздо более, чем истинное и глубокое чувство, им внушённое» [96] Керн А. П. Воспоминания о Пушкине, Дельвиге и Глинке. — В кн.: Керн А. П. Воспоминания, дневники, переписка, с. 54.
. Говоря о глубоком чувстве, Керн в первую очередь имела в виду именно Анну Николаевну.
Когда Пушкин встречал её в 1817 и в 1819 годах, она была в расцвете юности. Теперь это минуло, осталось позади.
Я был свидетелем златой твоей весны;
Тогда напрасен ум, искусства не нужны,
И самой красоте семнадцать лет замена.
Но время протекло, настала перемена,
Ты приближаешься к сомнительной поре,
Как меньше женихов толпятся во дворе,
И тише звук похвал твой слух обворожает,
А зеркало сильней грозит и устрашает.
Что делать… утешься и смирись,
От милых прежних прав заране откажись,
Ищи других побед — успехи пред тобою,
Я счастия тебе желаю всей душою.
Жилось Анне Николаевне невесело, личная жизнь её не сложилась. В отношении к ней матери не было ни тепла, ни понимания. Появление в их доме Пушкина — уже знаменитого поэта, молодого человека, поставленного судьбою в сложные жизненные обстоятельства, несправедливо гонимого, стало эпохой в её жизни, как и в жизни всего Тригорского.
Жуковский, Вяземский, Дельвиг, Плетнёв… Ранее их знали здесь лишь по журналам, а теперь через Пушкина обитательницы Тригорского сблизились с ними — с кем письменно, с кем лично, вышли из узкого маленького мирка в большой широкий мир, приобщились к чему-то значительному, важному.
Особенно радовало это Прасковью Александровну и Анну Николаевну. Евпраксия — дома её звали Зина или Зизи — в то время была ещё слишком молода, чтобы оценить это в полной мере.
Весёлая, непосредственная, живая, не испытавшая ещё ни невзгод, ни разочарований, она просто жила и радовалась жизни. Ей только что минуло 15 лет, и в ней было много ребяческого.
Пушкин позже писал ей стихи;
Вот, Зина, вам совет; играйте,
Из роз весёлых заплетайте
Себе торжественный венец —
И впредь у нас не разрывайте
Ни мадригалов, ни сердец.
На книгах, которые поэт дарил младшей Вульф, он делал шутливые надписи. На одной из них («Народные баллады и песни» на французском языке) написал: «Любезный подарок на память от г-на Пушкина, заметного молодого писателя».
В середине ноября 1824 года Пушкин писал Льву: «…на днях я мерился поясом с Евпраксией и тальи наши нашлись одинаковы. След. из двух одно: или я имею талью 15-летней девушки, или она талью 25-летн. мужчины. Евпраксия дуется и очень мила…»
Тонкую талию Евпраксии Николаевны Пушкин воспел в пятой главе «Онегина».
Между жарким и блан-манже,
Цимлянское несут уже;
За ним строй рюмок узких, длинных,
Подобно талии твоей,
Зизи, кристал души моей,
Предмет стихов моих невинных,
Любви приманчивый фиал,
Ты, от кого я пьян бывал!
В письмах поэта к брату, особенно в первые месяцы ссылки, Евпраксия упоминается не раз: «Евпраксия уморительно смешна, я предлагаю ей завести с тобою философическую переписку. Она всё завидует сестре, что та пишет и получает письма».
Анна Николаевна, как многие дворянские девушки той эпохи, особенно живущие в деревне, любила и умела писать письма. В таких письмах обычно бывали душевные излияния, описания событий, происходящих вокруг, вести о родных и знакомых, сердечные тайны.
Письма Анны Николаевны к Пушкину, писанные во время её отлучек из Тригорского, полны сомнений, укоров, признаний и неподдельной страсти. Она принимала всерьёз то, что для Пушкина было лишь любовной игрой.
«Боже! Какое волнение я испытала, читая ваше письмо, я так была бы счастлива, если бы письмо сестры не примешало бы горечи к моей радости… Ах, Пушкин, вы не заслуживаете любви, и я вижу, что была бы более участлива, если бы уехала раньше из Тригорского и если бы последние дни, которые я провела тут с вами, могли изгладиться из моей памяти… Боюсь, вы не любите меня так, как должны бы были, — вы разрываете и раните сердце, которому не знаете цены; как я была бы счастлива, если бы была так холодна, как вы это предлагаете! Никогда ещё не переживала я такого ужасного времени, как теперь, никогда не испытывала я таких душевных страданий, как нынешние, тем более, что я вынуждена таить в сердце все свои муки». И дальше: «…уничтожьте моё письмо, когда прочтёте его, заклинаю вас, я же сожгу ваше; знаете, мне всегда страшно, что письмо моё покажется вам слишком нежным, а я ещё не говорю всего, что чувствую. Вы говорите, что письмо ваше глупо, потому что вы меня любите, какой вздор, особенно для поэта, что может сделать красноречивым, как не чувство? Пока прощайте. Если вы чувствуете то же, что я — я буду довольна. Боже, могла ли я думать, что напишу когда-нибудь такую фразу мужчине? Нет, вычеркните её! Ещё раз прощайте, делаю вам гримасу, так как вы их любите. Когда-то мы увидимся. До той минуты у меня не будет жизни».
Интересно отметить, что, уничтожив перед женитьбой почти все письма к нему женщин, письма Анны Николаевны Пушкин сохранил.
Третья из тригорских барышень, миловидная Алина Осипова, была хорошая музыкантша и, как и её сводные сёстры, играла Пушкину его любимого Россини. Она нравилась Пушкину, и он посвятил ей шутливо-нежное «Признание» — «Я вас люблю, хоть и бешусь…»
«Признание» Пушкин записал в альбом Алины Осиповой.
Альбомы имелись у всех тригорских барышень. Пушкин с интересом рассматривал их, и эти наблюдения бесспорно отразились в одном из лирических отступлений четвёртой главы «Евгения Онегина».
Конечно, вы не раз видали
Уездной барышни альбом,
Что все подружки измарали
С конца, с начала и кругом.
Сюда, на зло правописанью,
Стихи без меры, по преданью
В знак дружбы верной внесены,
Уменьшены продолжены.
На первом листике встречаешь
Qu’écrirez-vous sur ces tablettes; [97] Что вы напишете на этих листках? (франц.).
И подпись: t. à v. Annette; [98] Вся ваша Аннета (франц.).
A на последнем прочитаешь:
«Кто любит более тебя
Пусть пишет далее меня».
. . . . . . . . . . . . .
В такой альбом, мои друзья.
Признаться, рад писать и я,
Уверен будучи душою.
Что всякий мой усердный вздор
Заслужит благосклонный взор,
И что потом с улыбкой злою
Не станут важно разбирать,
Остро иль нет я мог соврать.
Интервал:
Закладка: