Аркадий Гордин - Пушкин в Михайловском

В семейственной жизни прадед мой Ганибал так был несчастлив, как и прадед мой Пушкин. Первая жена его, красавица, родом гречанка, родила ему белую дочь. Он с нею развёлся и принудил её постричься в Тихвинском монастыре, а дочь её Поликсену оставил при себе, дал ей тщательное воспитание, богатое приданое, но никогда не пускал её себе на глаза. Вторая жена его, Христина-Регина фон Шеберх, вышла за него в бытность его в Ревеле обер-комендантом и родила ему множество чёрных детей обоего пола».

В отличие от примечания к первой главе «Онегина» здесь правильнее изложены факты биографии Ганнибала в первые послепетровские десятилетия и некоторые другие. Но Пушкин ошибается, когда называет прадеда негром, ошибочно утверждает, что фамилию свою он получил при крещении, что во Франции жил «в рассеянии большого света», что, когда возвращался в Россию, царь выехал ему навстречу, что в Сибири ему было поручено измерить Китайскую стену, а по возвращении он прожил в деревне около десяти лет, что Елизавета пожаловала ему деревни не только в Псковской, но и в Петербургской губернии; неточно сказано о первой женитьбе, неверно указана дата второй, как и возраст, в каком скончался Ганнибал.

Хотя «полной биографии» прадеда Пушкин так и не написал, всё им написанное можно считать подготовкой к такой «полной биографии» и попыткой обстоятельно познакомить своих современников с экзотической личностью «царского арапа», его судьбой, в которой поэт, как мы говорили, видел нечто общее с своей собственной судьбою.

Когда историк, бывший тобольский губернатор Д. Н. Бантыш-Каменский в середине 1830-х годов составлял жизнеописание Ганнибала для своего «Словаря достопамятных людей Русской земли», он обращался за сведениями к Пушкину и особо отметил, что полученные от него «словесные предания» явились одним из источников сочинения.

Неизменный острый интерес Пушкина к своим предкам имел политическое и историческое основание. Для Пушкина А. П. Ганнибал — лицо историческое, питомец Петра, его «наперсник», соратник. Враги петровского дела — его враги, продолжатели его друзья.

Когда поэт с гордостью писал, что происходит «от предков, коих имя встречается почти на каждой странице истории нашей», гордость эта имела своим основанием не аристократическую спесь, а неизменное чувство кровной связи с родной страной и её прошлым. Аристократическая спесь была чужда Пушкину. «…Что есть общего, — говорил он, отвечая на нападки Булгарина, — между привязанностию лорда к своим феодальным преимуществам и бескорыстным уважением к мёртвым прадедам, коих минувшая знаменитость не может доставить нам ни чинов, ни покровительства?» И издевался над теми, кто «более дорожит звездою двоюродного дядюшки, чем историей своего дома, т. е. историей отечества».

Работу над «Арапом Петра Великого» Пушкин начал вскоре же по приезде в ганнибаловскую вотчину, где старые липы и ели в аллеях парков ещё помнили её первого владельца…

Замысел этот созрел давно. И попробовать свои силы в художественной прозе также было давним желанием поэта.

Работа поначалу подвигалась быстро.

16 сентября А. Н. Вульф записал в своём дневнике: «Показал он мне только что написанные первые две главы романа в прозе, где главное лицо представляет его прадед Ганнибал, сын Абиссинского эмира, похищенный турками, а из Константинополя русским посланником присланный в подарок Петру I, который его сам воспитывал и очень любил. Главная завязка этого романа будет — как Пушкин говорит — неверность жены сего арапа, которая родила ему белого ребёнка и за то была посажена в монастырь. Вот историческая основа этого сочинения» [279] Там же, с. 136. . Замысел Пушкина здесь, конечно, сильно упрощён.

Положив в основу сюжета романа подлинные факты из жизни Ганнибала, известные по документам и «семейственным преданиям», поэт считал возможным в художественном произведении не придерживаться строгой фактической точности в датировках, характеристиках и описаниях отдельных событий. Так, смещена хронология в отношении С. Л. Владиславича-Рагузинского — этот русский дипломат был много старше Ганнибала, именно он привёз маленького Ибрагима из Константинополя. Пётр не мог выехать навстречу Ибрагиму хотя бы потому, что не был тогда в Петербурге. Всё, что относится к жизни Ганнибала во Франции, не имеет документального основания, во многом противоречит известным фактам. В описании дома бояр Ржевских и всей истории сватовства к Наташе Ржевской поэт соединил сведения из биографии африканского прадеда с известными ему данными из жизни других своих предков (как мы помним, мать Марии Алексеевны Пушкиной происходила из старинного рода Ржевских и любила рассказывать о своих предках). Ошибочно, как и прежде, Пушкин называет Ганнибала негром.

Но характер «царского арапа» — «сподвижника великого человека», как и характеры, психология окружающих его людей, быт, нравы, язык петровской Руси, исторически достоверны и по-пушкински выразительны. Здесь точность и краткость, богатство мысли то, что Пушкин считал истинным достоинством прозы.

Чтобы проникнуть в дух изображаемой эпохи, поэт широко пользовался литературными источниками, критически их осмысляя. Ему были известны «Деяния Петра Великого» И. И. Голикова, «Нравы русских при Петре I» А. О. Корниловича и другие сочинения. Превосходное знание французской литературы XVIII века позволило ему реально представить Париж времён регентства. Пушкин соединял в себе гениальность художника и прозорливость учёного-историка.

Важнейшее место занимает в романе могучий образ царя Петра. Показан он многосторонне, реалистически. Вот Пётр «ласковый и гостеприимный хозяин», человек «высокой души», приезжающий к боярину Афанасию Ржевскому сватать его дочь за арапа Ибрагима. А вот он царь-преобразователь, строитель нового государства, целеустремлённый, решительный, не знающий устали и не щадящий силы других, постоянно занятый важными государственными делами и у себя дома, и в Сенате; твёрдый до жестокости, когда дело касается выполнения его воли.

Картина строительства Петербурга — обобщённая картина эпохи. Россия — «огромная мастерская…»

И задуман роман не как история единичной человеческой жизни, а как история жизни страны в один из важнейших переломных моментов; в судьбах героев, событиях их частной жизни отражаются основные социальные конфликты того бурного времени, когда старое и новое в русской жизни вступало в непримиримую борьбу. Об этом говорит и выбранный Пушкиным эпиграф из H. М. Языкова: «Железной волею Петра преображённая Россия».