Юлий Циркин - От Ханаана до Карфагена

После подавления этого восстания Финикия уже не доставляла особых хлопот Саргону. Тем не менее полностью вне своего внимания он ее не оставлял. Источники сообщают о подчинении Саргоном Тира. Поскольку это сообщение объединено с сообщением о подчинении Куэ в Киликии и кампаниями против каких-то островных греков и малоазийских царств, включая Фригию, то вполне вероятно, что речь идет не о самом Тире, а о тирийцах в районе Мириандского залива (Kestemont, 1983, 65–66). Эта акция, несомненно, наносила определенный ущерб Тиру, что можно сказать и о другом предприятии Саргона, который переправился на Кипр и подчинил себе какую-то часть острова (ANET, 284). Как будет сказано позже, финикийские города Кипра подчинялись тирскому царю, так что беспрецедентный морской поход Саргона не был по отношению к Тиру недружеским актом. У ассирийцев не было собственного флота, и корабли для этого, по-видимому предоставили финикийцы, как это было и при попытке Салманасара захватить Тир. Вероятнее всего, это были арвадцы, ибо Арвад находился почти напротив Кипра, и оттуда легче всего было достичь острова. Видимо, для арвадцев это стало средством нанести ущерб своим старым соперникам, но и в этом случае Элулай предпочел не ссориться с могущественным ассирийским царем.

Очередная смена правления в Ассирии снова привела к политической нестабильности. Подчиненные цари отказались платить дань. Занятый делами в Месопотамии, где от Ассирии отпал Вавилон, новый ассирийский царь Синаххериб был вынужден на какое-то время отказаться от подчинения западных земель. Однако все понимали, что ассирийская угроза не миновала. Вероятнее всего, именно к этому времени относится пророчество Исайи (23) о Тире, в котором пророк, в частности, предрекает полное разрушение города (Katzenstein, 1973, 239) — Вообще библейские пророки часто пророчат гибель Тира. При чтении их страстных речей создается впечатление, что самый главный грех Тира, за который он и будет разрушен, — его богатство. Богатый город, обладающий разветвленными торговыми связями, господствующий, как будет сказано ниже, над многочисленными колониями, владеющий сильным флотом и гордый своей островной неуязвимостью, Тир в это время был явно ведущим городом Финикии. Готовясь к неизбежной схватке с Синаххерибом, тирский царь Элулай укреплял материковые города, располагал там свои гарнизоны, в изобилии снабжая их пищей и водой (ANET, 287).

В 701 г. до н. э. Синаххериб решил наконец покончить с непокорными вассалами. Его главный удар был направлен против Тира. Усилия Элулая оказались тщетными, и ассирийцы захватили материковые города Тирского государства. Среди них были Великий Сидон и Малый Сидон. Первый из них дважды упоминается в библейский Книге Иисуса Навина (11, 8; 19, 28). В обоих случаях он называется вместе с галилейскими топонимами, как Мером (точнее — Воды Меромские), Рехоб, Кана; некоторые из них располагались недалеко от Тира, но все — южнее реки Литани. Видимо, где-то в этом районе находились и оба Сидона, а сопровождающие их определения отличали эти города от «просто» Сидона. Поэтому едва ли в этом сообщении надо видеть доказательство тезиса об отделении Сидона от Тира и расчленении единого Тиро-Сидонского царства. Элулай не решился далее сопротивляться и бежал на Кипр. Там он, однако, был пойман и привезен к царю. На тирский трон Синаххериб посадил Итобаала, который обязался ежегодно платить дань. После этого цари Сидона Итобаал (явно другой, чем одноименный новый тирский царь), Библа Урумилк и Арвада Абдэл, как и другие покоренные цари (кроме аскалонского царя Сидкии), преклонились к ногам победителя и преподнесли ему подарки, символизируя свое полное подчинение (ANET, 287–288). Часть финикийцев, в том числе тирийцев, была насильственно переселена в Месопотамию, где они помогали строить корабли. Для отвоевания Южной Месопотамии Синаххериб направил по водам Тигра и Евфрата суда, моряками на которых были финикийцы из Тира, Сидона и Кипра (Klengel, 1992, 227).

Начало царствования Асархаддона тоже было отмечено очередным восстанием в Финикии. На этот раз мятеж против своего суверена поднял сидонский царь Абдмилькат, по-видимому, преемник Итобаала. Другие финикийские города его не поддержали, но он нашел союзников в Киликии, где против Ассирии выступил царь Кунди и Сизу Сандуарри. Ответ Асархаддона был ужасающим. Сам он говорит о себе как о «завоевателе Сидона». Возможно, военные действия имели место, и то ли после поражения, то ли не оказав сопротивления, Абдмилькат бежал в море, но был захвачен и обезглавлен (как и Сандуарри). На мятежный город были обрушены страшные репрессии.

В Сидоне ассирийцы захватили огромную добычу: золото, серебро, драгоценные камни, слоновые шкуры и слоновую кость, эбеновое дерево и самшит, льняные одежды с многоцветной отделкой. В руки ассирийского владыки попала и личная казна сидонского царя. Но этим победитель не ограничился: из Сидона были выселены многие люди и уведен скот. Позже, после захвата Иерусалима, вавилонский царь Навуходоносор вывел из Иудеи аристократов, военных и ремесленников, оставив бедняков, виноградарей и землепашцев (II Reg. 24, 14–16; 25, 11–12). Видимо, и в Сидоне речь шла в первую очередь об аристократии и ремесленниках (Klengel, 1992, 228). После этого город был фактически полностью разрушен, и по приказу победоносного Асархаддона соседние цари явно за свой счет построили на его месте новый — Кар-Асархаддон (Порт Асархаддона), в который были переселены жители соседних гор и обитатели восточной части Ассирийской державы (ANET, 290–291). Позже Сидон был восстановлен как финикийский город, но надолго потерял свое значение. Сидонское царство было ликвидировано, его территория, в том числе сам горрд, была включена непосредственно в состав Ассирии и подчинена специальному чиновнику, образовав особую провинцию Ассирийского государства.

После уничтожения Сидона Асархаддон отдал ранее принадлежавшие ему города Маруб и Сарепту тирскому царю Баалу. Было ли это наградой за помощь против Сидона или средством вбить клин между Тиром и могущим возродиться Сидоном, точно неизвестно. Но думается, что первое предположение все же правильнее. Едва ли ассирийский царь мог всерьез думать, что Сидон сможет восстановиться: подобное не в характере ассирийских царей.

Абдмилькат пытался бежать за море (может быть, на Кипр или в Малую Азию), и поймать его там было возможно только с помощью флота. Очень вероятно, что этот флот был тирским. К тому же уничтожение богатого Сидона было на руку Тиру. Правда, за этот дар тирский царь должен был платить увеличенную дань (Pettinato, 1975, 147).

Тирский царь вел в это время сложную игру. Он покорно выплачивал дань ассирийскому суверену, как это делали и другие зависимые цари, включая царей Библа и Арвада (ANET, 291), но в то же время поддерживал отношения с Египтом, ставшим в то время главным врагом Ассирии. В Египте власть захватили эфиопские цари, создавшие XXV династию, которая пыталась возродить былую мощь страны. В первые годы правления фараона Тахарки в храм Амона-Ра поступили азиатские товары, которые были представлены как дань из страны Хор (Сирия и Палестина), хотя не исключено, что Тахарка действительно совершил какой-то поход на северо-восток, результаты которого были сильно преувеличены (James, 1991, 696). С Тахаркой Баал и завел какие-то отношения, видимо, надеясь на его поддержку. Может быть, это произошло после первого неудачного похода Асархаддона на Египет в 674 г. до н. э., который показал, что ассирийские силы не столь уже непобедимы и можно использовать противоречия между Египтом и Ассирией для освобождения от власти последней. Уверовав в полную возможность освобождения, Баал перестал платить дань ассирийскому царю. Возможно, что одновременно он попытался установить отношения и с Иудеей. Иудейский царь Манассия ревностно вводил финикийские культы, воздвигнув даже статую Астарты, может быть, и в иерусалимском храме (II Reg. 21, 3–9), причем библейский автор подчеркивает, что делал он это по примеру израильского царя Ахава (когда существовал союз между Израилем и Тиром). Союз между Иудеей и Тиром также вполне вероятен, ибо само принятие культа могло быть знаком политического альянса (Katzenstein, 1973, 263–264). Все эти политические интриги не могли не вызвать подозрений и недовольства ассирийского царя. Библия сообщает, что Манассия был арестован и отослан в Месопотамию, где он раскаялся в своем вероотступничестве и был после этого возвращен на иерусалимский трон (II Chron. 33, 11–13) — Едва ли ассирийского царя интересовали религиозные проблемы Иудеи. Отказ от финикийских культов был явным признаком изменения политической ориентации: Манассия становится верным вассалом Ассирии (Tadmor, 1981, 185).