Юлий Циркин - От Ханаана до Карфагена

С другой стороны, мы находим в Библии ряд мест, позволяющих рассматривать сидонян не только как жителей самого города Сидона. Так, упоминаются сидонские божества (Iud. X, 6; I Reg. XI, 33), которые поставлены в один ряд с божествами целых народов: арамейскими, моавитскими, аммонитски-ми и филистимскими. И снова сидонцы оказываются в ряду перечислений тех же народов, но уже без связи с божествами (Iud. X, 11–12; I Reg. XI, 1). Исайя (XXIII, 2; 4) в пророчестве о Тире говорит о сидонских купцах и о Сидоне как о морской крепости. В Книге Судей (XVIII, 27–29) рассказывается о судьбе города Лаиса, который был захвачен и сожжен евреями из племени Дана, а затем отстроен под именем Дан. В качестве причины легкости захвата Лаиса Библия называет его отдаленность от Сидона. Но нет сведений, что город Сидон в это время был столь враждебен израильтянам, и, вероятнее всего, здесь под Сидоном понимается страна, населенная сидонцами. В Библии Сидон многократно упоминается и как значительный город. Но в данном случае интересно более широкое толкование этого топонима.

Возвращаясь к «Таблице народов», мы находим среди сынов Ханаана, наряду с Сидоном, жителей Иркаты, Сийанну, Арвада, Цумура и Хамата. Ирката, Арвад и Цумур располагались в Северной Финикии и многократно упоминаются во II тысячелетии до н. э. Сийанну располагался севернее, долгое время принадлежал Угариту и был отделен от него во второй половине XIV в. до н. э. хеттским царем Мурсилисом II (Helck, 1962, 519). Хамат находился в средней долине Оронта и был довольно значительным торговым и политическим центром, царством, игравшим значительную роль в начале I тысячелетия до н. э. (Klengel, 1979, 179, 181). Изымая из территории «детей Ханаана» и эти топонимы, считавшиеся библейским автором ханаанскими, мы получим всю Финикию, начиная с Библа и южнее. Библ и Тир неоднократно упоминаются в Библии. С Тиром еврейские цари Давид и Соломон поддерживали не просто союзнические, но и дружеские отношения. Позже эти отношения изменились, и во времена израильского царя Ахава, женатого на тирской царевне Иезавели, нее тирское уже представлялось глубоко враждебным. Та же враждебность ощущается в речениях некоторых пророков, как, например, Исайи и Иезекиила. Но в любом случае Тир для древних евреев имел большое значение. И странно, что этот город не упомянут в «Таблице народов».

Говоря о женитьбе Ахава, I Книга царей (XVI, 31) называет его тестя Итобаала царем сидонян. А Менандр Эфесский, использующий финикийские источники, включает этого Итобаала в число тирских царей (у Ios. Contra Ар. 1, 18). Наместник тирского царя Хирама II в кипрском Карфагене называет себя рабом царя сидонян (KAI, 31) — Еще раньше Соломон, обращаясь к тирскому царю Хираму, просил, чтобы его рабы вместе с рабами иерусалимского царя нарубили кедры для храма, потому что нет более умелых лесорубов, чем сидоняне (I Reg. V, 6). И в течение долгого времени в своих отношениях с внешним миром тирский царь выступал как царь Сидона (Katzenstein, 1973, 131–132; Harden, 1980, 49; Kestemont, 1983, 57), а подданные тирского царя (рабы Хирама) именуются сидонянами.

Какое-то единство Тира и Сидона обозначилось уже давно. В угаритской поэме о Карату (KTU, I, 14; IV, 34–39) говорится об Асирату тирийцев, богине сидонцев. Сама поэма была записана в XIV в. до н. э., но составлена была много раньше (Katzenstein, 1973, 19), скорее всего, во второй половине III тысячелетия до н. э. (Шифман, 1993, 12). Уже тогда Сидон и Тир рассматривались угаритянами (может быть, точнее их предками) вместе, они обладали одним святилищем богини, которая им покровительствовала. Наконец, надо отметить, что и сидоняне, и тирийцы говорили на одном диалекте финикийского языка, отличающегося от тех, на которых говорили жители более северных Библа и Арвада (Segert, 1976, 27–29; Moscati, 1994, 29–30).

Все это ведет к выводу, что Сидон довольно часто означает не конкретный город или государство (город-государство), а всю Южную Финикию, в том числе Тир и его царство (ср.: Bunnens, 1979, 296–299). И жители этой части Финикии именуются сидонянами. Юстин (XVIII, 3, 2–5), рассказывая об основании Сидона, говорит, что так город был назван из-за обилия рыбы, и современные исследователи полагают, что такое объяснение вполне возможно (Шифман, 1981, 104). Но более правдоподобным представляется, что имя «Сидон» связано с богом Цидом (Шифман, 1981, 104). У Малалы (Chron. III, 69) сохранилось предание, хотя и искаженное (Ribichini, 1982, 174), восходящее к финикийским источникам, согласно которому Сид (Цид) был сыном Египта, который во времена Авраама основал Сидон. И здесь речь могла идти не столько о самом городе, сколько о стране в целом.

Если рассматривать Сидон как Южную Финикию, а сидонцев как ее жителей, то легче понять то различие между сидонцами и финикийцами, которое, как мы видели, засвидетельствовано в поэмах Гомера. В греческих текстах II тысячелетия до н. э. финикийцы упоминаются, а упоминаний о сидонянах пока не найдено. Но греки в то время явно были знакомы не только с Библом, но с Сидоном и Тиром, что, в частности, доказывают лингвистические данные (Шифман, 1963, 13–14). Вероятно, греки различали жителей Северной Финикии, которую они называли Финикией, и Южной, именуемой Сидоном. Порой считают, что первоначально греки именовали финикийцами все народы сиро-палестинского региона (Леванта) без особого их различения. Позже (самое раннее — в трудах Гекатея) это название стали относить именно к финикийцам (Mazza, 1995, 79). Думается, что дело обстояло наоборот. С микенских времен греки называли финикийцами только жителей Северной Финикии (приблизительно район Библа) и лишь вследствие более основательного знакомства с ними после создания своих поселений на восточном берегу Средиземного моря поняли этническое единство всей Финикии и распространили это название на всю страну, оставив термин «сидоняне» для поэзии (порой и историки использовали его для обозначения финикийцев вообще).

Итак, можно говорить, что сами финикийцы считали себя ханаанеями. Часть их египтяне называли fenkhu , откуда и греки заимствовали название «финикийцы», уже много позже создав их эпонима Финика (Феникса). Первоначально греки применяли это название только к северной части Финикии. Южная ее часть, как думается, именовалась Сидоном, как ее называли и греки, и азиатские соседи финикийцев.

Территория будущей Финикии была заселена людьми давно. «Неолитическая революция», приведшая к появлению оседлого земледелия и гончарного ремесла (Childe, 1959, 71—107), имела в своем ареале западную часть «Плодородного полумесяца», но сомнительно, входила ли туда с самого начала приморская полоса между Ливаном и морем. Видимо, лишь на более поздней стадии неолита, около 6000 г. до н. э., здесь происходят важные изменения, приведшие, в частности, к появлению протогородских поселений, одним из которых был Библ (Бернхардт, 1982, 15–16; Дьяконов и др., 202; Muller-Кагре, 1968, 79–85, 428–429; Parrot, Chehab, Moscati, 1975, 26). Вероятнее всего, это были не финикийские и не семитские поселения. С появлением финикийцев, по-видимому, ОКОЛО 3000 г. до н. э., это население было вытеснено в горные районы Ливана, где еще долго сохраняло традиции медного века (Seyrig, 1953, 37–49).