Сергей Смирнов - Восстание махдистов в Судане

Махди и этот приказ не преминул использовать для нравственных по учений: «Если ты идешь, то иди спокойно и скромно. Не держись гордо и надменно…» Затем следовал четкий приказ: «Человек не должен ездить верхом, за исключением военного времени или когда он на параде обучает войска, но и тогда он не должен выказывать гордости, а вести себя скромно». [173] Там же, стр. 40.

Проповедь всеобщего равенства занимала немало места в высказываниях махди: «Если слуга слаб, он должен сесть верхом на осла своего господина, а его хозяин обязан идти пешком до тех пор, пока слуга не отдохнет». [174] Там же.

Уже с самого начала махди пытается заменить царивший повсеместно произвол формой справедливой законности. Даже если решение махди по тому или иному вопросу окажется ошибочным, то право каждого — добиваться правды: «Я обращаюсь к каждому из вас именем аллаха и именем его пророка. Если я поступил неправильно с кем-либо из вас и забыл о своем проступке, вы должны сразу же добиваться справедливости. Не ждите следующего дня». [175] Там же, стр. 58.

Ближайшие соратники махди и в этом должны были следовать своему учителю: «Я с тем же обратился к халифам, эмирам и религиозным руководителям. Поэтому приносите сейчас ваши обвинения, а не ждите, когда будет слишком поздно». [176] Там же.

Однако власть халифов, эмиров и самого махди не должна быть поколеблена. Последователи махди должны соблюдать суровую дисциплину, диктуемую требованиями военного времени. «Остерегайтесь неповиновения вашим эмирам, которые призваны руководить вами в священной войне». «Вы должны повиноваться эмирам, выполнять все их приказания. Не спорьте с ними, чтобы не очутиться среди неверных». [177] F. R. Wingate. Указ, соч., стр. 58.

Махди требует неукоснительного выполнения своих приказов: «Будь верующим и послушным в исполнении этих приказов, которые являются приказами аллаха и его махди. В противном случае ты будешь уничтожен». [178] Там же, стр. 57.

Уходя с политической арены, чувствуя приближение смерти, махди выпустил широко обнародованное обращение «ко всем своим последователям», где с такой же настойчивостью требовал подчинения своему преемнику, халифу Абдаллаху: «Знайте, что все его высказывания и действия никогда не должны обсуждаться, так как он (халиф. — С. С.) наделен мудростью и непогрешимостью суждений во всем…. Верьте в него, повинуйтесь его приказам, никогда не сомневайтесь в том, что он говорит, доверяйте и верьте ему во всех его мероприятиях». [179] Там же, стр. 229. Возможно, что это письмо является апокрифом, созданным халифом Абдаллахом для укрепления своей власти.

Религиозной борьбой различные классовые группы прикрывали политическую борьбу в Судане. Часть туземной торговой буржуазии, связанной в своих экономических интересах с Египтом, в нападках на махдизм также использовала религиозную завесу. Учение махди, во многом расходящееся с ортодоксальным исламом, давало для этого широкие возможности. Эта оппозиция махдизму находила поддержку в странах арабского Востока, где руководители господствующей мусульманской религии вели ожесточенную кампанию против махди. Эту кампанию поддерживала и пресса европейских государств. Махди приходилось вести постоянную борьбу с противниками его учения, ссылаясь на свое призвание. «Пророк сказал: „ты махди, и если кто-нибудь не верит в тебя, он не верит в аллаха и пророка“». [180] F. R. Wingate. Указ, соч., стр. 60.

Сам махди хорошо понимал, что за этой, казалось бы, религиозной борьбой скрываются симпатии к иноземцам-туркам, симпатии к врагам народов Судана. «Аллах внушил мне бороться против турок, против тех, кто не верит в мой махдизм, и против тех, кто объединился с ними в борьбе против меня». [181] Там же, стр. 71.

В своем послании «к сомневающемуся» махди снова приводит эту же мысль: «Пророк повторил несколько раз, что если кто-нибудь сомневается в моей миссии, то он совершает грех против аллаха и его пророка. Знайте, что я ничего не делаю, кроме как по прямому указанию пророка. По его приказанию мы боремся с турками. Он раскрыл для нас много сокровенного: он сказал нам, что мы будем победителями во всех наших предприятиях и что скоро вся страна скажется под моим господством». [182] Там же, стр. 44.

Особенному гонению подверглись ученые начетчики, толкователи корана, так как с их стороны можно было ждать наиболее серьезного и обоснованного нападения. «Я также говорю вам, что истинный махдизм не известен различным ученым». [183] Там же.

Слатин указывает, что «махди запретил изучение теологии и приказал сжечь все теологические книги. Он требовал прилежного чтения корана без его толкования». [184] R. Slatin. Указ, соч., стр. 221.

Халиф Абдаллах, следуя по пути своего учителя, стремился укрепить теократическую основу государства. Для этой цели в Омдурмане лучшие египетские архитекторы возвели мавзолей над прахом махди. Махди официально называли пророком. День рождения Мухаммеда больше не праздновали, и пилигримы не имели права путешествовать в Мекку, довольствуясь посещением гробницы махди. [185] J. Ohrwalder. Указ, соч., стр. 278. Богохульство, сомнение в божественной миссии махди, критика поступков халифа, — все, что вело к подрыву основ махдистского государства, рассматривалось как наиболее тяжкое преступление и каралось смертной казнью.

Махдистское восстание вылилось в форму всенародного освободительного движения. Это движение объединило все слои задавленной, эксплуатируемой массы населения: кочевников, крестьян, ремесленников, батраков, рабов. На последнем этапе движения к нему присоединилась родовая знать.

Народы Судана были едины в этой борьбе, что и обеспечило победу: 23 января 1885 г. рухнула твердыня английского господства в Судане — Хартум. Но вскоре после этой знаменательной победы — 22 июня 1885 г. махди умер. Смерть вождя совпала во времени с окончанием первого этапа борьбы, — почти вся страна была очищена от англо-египетских войск. Наступил период временного затишья, период реализации победы, и естественно, что именно в этот момент эксплуататорская верхушка кочевых племен, поднятая к вершинам власти волной всенародного восстания, постаралась закрепиться на достигнутых позициях.

Энгельс ярко освещает вопрос о социальной сущности махдистских движений: «Ислам — это религия, приспособленная для жителей Востока, особенно для арабов, — пишет он, — т. е., с одной стороны, для горожан, занимающихся торговлей и промыслами, а с другой — для кочевников-бедуинов. Но в этом лежит зародыш периодически повторяющихся столкновений. Горожане богатеют, предаются роскоши, проявляют небрежность в соблюдении «законов». Бедуины же бедны, а вследствие бедности держатся строгих нравов и смотрят на эти богатства и на эти наслаждения с завистью и с вожделением. Тогда они объединяются под предводительством какого-нибудь пророка, махди, чтобы наказать изменников, восстановить почтение к обрядам и к истинной вере и в качестве возмездия присвоить себе богатства отступников. Лет через сто они, естественно, оказываются точно в таком же положении, в каком были те отступники; необходимо новое очищение веры, подымается новый махди, игра начинается сначала. Так шло дело со времен завоевательных походов африканских Альморавидов и Альмогадов в Испанию до последнего махди из Хартума, который с таким успехом сопротивлялся англичанам». [186] К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. 2, стр. 410.