Иван Лучицкий - Феодальная аристократия и кальвинисты во Франции

Решения веча были немедленно же приведены в исполнение, и к Жуайезу, начальнику королевских войск в Лангедоке, были посланы депутаты с извещением о принятых мерах. В то же время, согласно общему желанию веча, к сенешалю был послан Бом ( Baulme ), сын контролера, С просьбою явиться в город и «употребить всю власть, данную ему королем, для водворения спокойствия в городе» [568] Ibid.: «…pour usez de l’auctorité que le roy luy a donnée en cette senes-chaussée, pour la tranquillité et pacification d’icelle (ville) soubz l’obeissance de sadicte Majesté». .

Цель, к которой стремилась буржуазия, — «гарантировать город от смут» и «жить в повиновении королю» [569] Ibid.: «La ville… (sera) garantie des trobles et tumulte, vivans les habitans soubz l’obeissance du Roy». , достигалась вполне, и власть в лице Жуайеза осталась вполне удовлетворенною принятым решением города. На вече 4 сентября, на котором присутствовали и рабочие, было прочитано письмо Жуайеза, в котором он расточает похвалы городу за его решение «жить в повиновении власти» и увещевает стоять твердо в принятом решении [570] Ibid. P. 83. .

Подобное увещание было совершенно излишне. Горожане не только не думали впускать в город революционный элемент, в виде иностранцев (беглых гугенотов из других городов), но ввели еще и новые меры, имевшие целью вполне обеспечить город от волнений. Согласно желанию консула Виллара, в городе было установлено нечто вроде временного правительства, состоявшего из шести лучших горожан ( notables ), выбранных поровну из обоих вероисповеданий. Они должны были собираться в казначействе и заботиться о спокойствии города [571] Ibid., preuves. P. 83–84. . Большинство руководилось в этом случае страхом. В город, несмотря на усиленный надзор, успели проникнуть в значительном числе гугеноты, бежавшие из разных городов. Солидные буржуа питали особенное недоверие к ним, и, устанавливая временное правительство, они потребовали от него принять меры для изгнания иностранцев и возвращения беглых католиков [572] Ibid.: «B. Corcone, de l’advis desdicts sieurs consuls, et que le plustot on fasse vuyder les estrangiers, qui sont en grand nombre de tous estaz…. declarant que toute la principalle criante qu’il aye est desdicts estrangiers.» (P. 84). .

Их опасения были не безосновательны. Партия «рьяных», чрезвычайно слабая в Ниме, находила в новоприбывших поддержку для своих целей. Она была крайне недовольна теми мерами, которые принимало вече. Но вначале она не имела смелости открыто заявлять свое неудовольствие. Постановление веча о прекращении проповедей было поводом к начатию ею враждебных манифестаций. Несмотря на прямое запрещение собраний с целью проповедовать, недовольные собирались на богослужения по своим обрядам [573] Ménard L. Histoire civile, ecclésiastique et littéraire de la ville de Nismes. T. V. P. 74. . Прибытие в город барона Порта ( Portes ), присланного Жуайезом, не успокоило умов. Напротив, волнение все более и более усиливалось. Вооруженные собрания протестантов, совершенно уже прекратившиеся в Ниме, возобновились опять [574] Ibid. P. 75. .

Партия монархистов была поставлена в крайне затруднительное положение. С одной стороны, она чувствовала, что почва уходит из-под ее ног, а с другой, необходимость поддерживать власть короля была для нее важнейшею и священнейшею обязанностью. А между тем Жуайез, успевший получить сведения на счет состояния города, прислал в город Монтале ( Montalet ) с приказом положить оружие и выгнать всех чужеземцев из города под страхом быть объявленными мятежниками и ослушниками королевской власти [575] Ibid, preuves. P. 85. .

Третьего октября вечевой колокол созвал новое собрание граждан. На нем, как кажется, недовольные насчитывали значительное число голосов. Правда, согласно предложению одного из членов суда было составлено послание к Жуайезу, исполненное чувств самой глубокой преданности власти, и кроме того, постановлено послать двух депутатов к королю для представления ему просьбы от города Нима и получения от него прямых приказаний насчет дальнейшего поведения, но на предложение Жуайеза — изгнать иностранцев, собрание было вынуждено дать дать отрицательный ответ [576] Ibid. P. 86: «Protestons et déclarons que comme nous avans esté toujours très-humbles, très-obeissans et fidelles subjectz de sa majesté, prestz et résolus d’exposer nos personnes et biens pour son service, aussi sommes encores et serons à jamais en la mesme bonne et résolue devotion etc.» .

Мы не можем представить вполне достоверных сведений [577] Менар в одном из своих примечаний (Ménard L. Histoire civile, ecclésiastique et littéraire de la ville de Nismes. T. V. P. 13 ff.) отвергает как вполне недостоверный рассказ Де-Ту (Histoire universelle. T. VI. Lib. 53. P. 485), подтверждаемый, впрочем, « Mémoires de l’estât », Попелиниером и другими, насчет требований Жуайеза сдать город. Он отвергает, вполне справедливо, существование речи, приписываемой Клозоину ( Clausonne ). Но его основания вообще далеко неубедительны. Если Клозонн и не говорил речи, если он, как видно из протоколов веча за сентябрь, заявлял монархические чувства, то факт переговоров этим ие устраняется. Менар приводит протоколы лишь до 3 октября. С З октября по 25 ноября у него нет в приложениях ни одного протокола. Как кажется, они не сохранились. К началу ноября, по словам Менара, в Ниме начинается открытое восстание, и горожане отказывают Данвилю ( Damville ), назначенному главнокомандующим, в принятии гарнизона. Но что совершалось в городе в течение всего октября? На это Менар не дает ответа. А между тем предложение Даивиля и отказ горожан показывают, что цель правительства заключалась в подчинении Нима (того же оно требовало и от других городов). Жуайез в письме своем от второго октября угрожает городу объявлением, а город отказывает. Что мог и должен был предпринять Жуайез? Правительство вообще старалось прибегать к мирным средствам, к переговорам. Так поступало оно по отношению, например, к Рошели. Очень вероятно, что и здесь, в Ниме происходило то же, хотя, разумеется, утверждать несомненность данных, приводимых Де-Ту и другими, нельзя. Мы и представляем их в виде предположения. . Насчет дальнейшего поведения Нима. С третьего октября по 25 ноября нет документов, могущих разъяснить поведение горожан, и единственным источником служат донесения историков [578] Mémoires del’estat. T. II. P. 21 etc.; La Popclinière H. L.-V. L’Histoire de France… T. II. P. 107; Serres J. de. Commentarium de statu religions… L. XI. P. 72 etc.; Thou J.-A. de. Mémoires // Collection universelle T. VI. P. 485 ff. .

Как кажется, ответ веча вызвал со стороны Жуайеза требование сдать город королю и принять гарнизон. Партия монархистов была того мнения, что следует немедленно сдать город, чтобы заслужить благоволение власти. Но партия «рьяных», состоявшая главным образом из черни, противодействовала всеми силами такому решению. Пример Рошели и Монтобана показывал, что восстание возможно, а пример Кастра, впустившего гарнизон и поплатившегося за это резнею гугенотов, предостерегал от скорого и необдуманного решения. «Рьяные» не желали еще открытого разрыва с властью. Они думали путем переговоров затянуть дело и дождаться того времени, когда наступит общий мир во Франции. Они не отделались вполне от страха и заставляли вече давать Жуайезу уклончивые ответы, исполненные выражений полной преданности королю. Сила привязанности к власти и могущество партии монархистов были еще не столько сильны, что до самого конца октября горожане не принимались за укрепления города.