Коллектив авторов - Незримый фронт Отечества. 1917–2017 [Книга 2]

20 часов 07 минут московского времени

1 мая 1960 г.

0 часов 47 минут местного времени

Пакистан, г. Пешавар

авиабаза ВВС США

Офицер безопасности авиабазы майор Стоун просматривал распечатки перехваченных телефонных междугородних переговоров. Это входило в его служебную обязанность. Командование требовало особенно внимательно относиться к обеспечению безопасности перед каждым полетом самолета U-2.

19 часов. Звонок в Равалипинди. Лейтенант Рафик поздравляет брата с днем рождения. Напыщенно и цветисто.

22 часа. Звонки в Равалипинди и Карачи. Владелец чайханы просит прислать ему 3 килограмма имбиря, один ящик черного чая и три ящика зеленого, два ящика кофе, два ящика халвы, мед, фруктовый сахар, корицу, ваниль…

Стоун полистал журнал и нашел информацию о переговорах владельца чайханы месячной давности. Все то же самое. Отличия только в цифрах. Видимо, заказ на поставку продуктов находится в зависимости от спроса.

Ничего существенного.

Стоун положил документы в сейф, запер его, надел фуражку и вышел в ночь. На авиабазе, как и положено, светились огни, ночь прорезали лучи прожекторов, раздавалось урчание моторов.

30 апреля 1960 г.

22 часа 35 минут московского времени

СССР, г. Москва, Лубянка

Комитет государственной безопасности СССР

Председатель Комитета Государственной безопасности Александр Николаевич Шелепин подошел к окну большого кабинета.

Рабочие прихорашивали площадь имени Дзержинского к Первомаю: на осветительные столбы вешали красные флаги, гирлянды ламп. Чуть в стороне на красиво подсвеченных башнях ярко горели красные звезды. По площади проносились машины и, несмотря на поздний час, еще сновали люди.

Шелепин присел за письменный стол и задумался. Двадцать минут назад закончилось совещание, на котором начальники управлений докладывали о подготовке к первомайским праздникам. Обсуждалось, что сделано в столице и в областях СССР для того, чтобы не было никаких чрезвычайных происшествий во время манифестаций.

Но сейчас его беспокоило другое.

12 апреля Хрущев на совещании в ЦК, устроив разнос командованию ПВО, дал указание продумать, кто и чем может помочь для пресечения продолжающихся уже не один год высотных вторжений в воздушное пространство СССР.

К нему по каналам Службы внешней разведки и Разведки погранвойск стекалось достаточно много разнородной информации о подготовке и проведении ЦРУ разведывательных полетов.

Только что доставили сообщение из разведотдела штаба Туркестанского командования погранвойск КГБ СССР. В нем утверждалось, что американский высотный самолет U-2 стартует с авиабазы Пешавар в 4 часа утра 1 мая 1960 года.

Что делать с этой информацией?

У него достаточно сложные отношения с креатурой Хрущева, министром обороны СССР маршалом Родионом Яковлевичем Малиновским. Тот (надо признать, не без основания) полагает, что КГБ пытается подмять под себя структуры Главного разведывательного управления его министерства.

Умолчать о сообщении? Но тогда «радетели» из его окружения донесут Хрущеву о том, что «железный Шурик», как его называют за глаза в ЦК, скрыл важную для государства информацию. Его собственные отношения с Хрущевым напоминают маятник: тот то «по головке погладит», то «по носу щелкнет». Был бы повод, а причина для отставки найдется.

Шелепин не строил иллюзий в отношении Хрущёва — это просто обнаглевший от полной безнаказанности безграмотный партийный функционер. Все затеянные Хрущёвым внутренние перетряски и перестройки не увязаны с потребностями страны и чаяниями народных масс, они приводят к диспропорциям и росту внутренней напряженности. События в Новочеркасске лишь иллюстрируют этот тезис. Авантюрная внешняя политика Хрущёва несколько раз подводила государство к черте, отделяющей мир от войны.

Хамство в отношении коллег из ЦК, непоследовательность и беспринципность, безмерное тщеславие — вот черты Хрущёва как руководителя партии и правительства.

Сталин, всегда вежливый в общении, тщательно готовивший каждое свое решение, каждый шаг, на фоне Хрущёва являл собой яркий пример великого государственного деятеля. Да, были и репрессии. Но всегда ли неоправданные?

Шелепин с ностальгией вспомнил о своих встречах с вождем.

И все же, сообщить Малиновскому о грядущем полете американцев придется… Напрямую?..

Но Малиновский вряд ли расскажет Хрущёву о том, от кого получил информацию. При текущем положении дел надо обязательно ему дать понять, что КГБ всеми силами старается помочь государству.

Шелепин в раздумье прошелся по кабинету, взглянул на часы. Через полчаса начнется первое мая. Затем подошел к телефону и поднял трубку.

— Пожалуйста, позовите Никиту Сергеевича Хрущёва. Беспокоит Председатель Комитета Государственной безопасности Шелепин.

— Что у тебя? — услышал в ответ заспанный голос Хрущёва.

— По данным моей службы в четыре часа утра состоится высотный полет американского самолета-разведчика.

В трубке раздалась нецензурная брань Хрущева.

— Спать не даешь! Звони Родиону! Пусть примет решение!

Шелепин услышал, как Хрущёв швырнул трубку.

И улыбнулся.

Такой расклад его полностью устраивал.

30 апреля 1960 г.

22 часа 37 минут московского времени

1-го мая, 2 часа 37 минут местного времени

Пакистан, г. Пешавар

авиабаза ВВС США

U-2 заходил на посадку. Самолет, покрытый густой темно-синей, почти черной, матовой краской, был невидим на фоне черного звездного неба и лишь контурно выделяющихся на нем отрогов гор. Только негромкий гул двигателя и мерцающие аэронавигационные огни выдавали присутствие в небе этой машины.

Вот она коснулась колесами бетона взлетно-посадочной полосы и после пробега зарулила на освещенную прожектором стоянку.

Мгновенно появилась группа обслуживания. Многолетняя совместная работа превратила ее в прекрасно отлаженный механизм. Каждый знал свое дело. Вот подкатили лестницу, и техник, поднявшись по ступенькам, открывал фонарь кабины летчика. В это же время вскрывались лючки для проверки бортовых систем, механик же подлез под самолет, и, используя переносную подсветку, внимательно осматривал стойки шасси.

Пилот Роберт Эриксон с помощью техника снял шлем и вылез из самолета. С полминуты он постоял, вдыхая ночной воздух, а затем медленно побрел к поджидавшей его машине, которая сразу же помчалась в сторону близлежащего ангара.

30 апреля 1960 г.

22 часа 48 минут московского времени

1 мая 1960 г.

2 часа 48 минут местного времени

Пакистан, база ВВС США Пешавар

Пауэрс дремал на раскладушке в своем закутке. Но, услышав шорох открывающейся двери, мгновенно проснулся. Вошедших было двое — врач и руководитель группы Джеймс Рэнкин. Пауэрс вопросительно посмотрел на Рэнкина.