Коллектив авторов - Незримый фронт Отечества. 1917–2017 [Книга 2]

1 мая 1960 г.

6 часов 20 минут московского времени

8 часов 20 минут местного времени

СССР, г. Свердловск аэропорт Кольцово, гостиница

Утренний сон крепок, особенно после перелета, когда быстрая смена временных поясов ломает устоявшиеся биоритмы. Но надоедливая телефонная трель все же заставила открыть глаза и подойти к аппарату.

— Капитан Сокович на проводе! — краем глаза капитан видел, что Ментюков тоже проснулся и потягивается на кровати. В ответ он услышал:

— Вам надлежит срочно прибыть на командный пункт аэродрома. Через двадцать пять минут у дверей гостиницы будет машина.

— И что про нас говорят? — Ментюков еще раз сладко потянулся и зевнул.

— А говорят нам, Игорь, что срочно пора вставать, что через двадцать пять минут к дверям этого храма сна подадут авто и отвезут под светлые очи грозных дядек, принимающих важные решения.

— А какая на улице погода?

Сакович подошел к окну и отодвинул край занавески.

— Яркое небо. Безоблачно. Солнце.

— Думаю, раз погода резко улучшилась, нас торопят, чтобы быстрее отправить домой.

Через двадцать пять минут, не успев толком умыться и побриться, офицеры сидели в «газике», который мчал их к командному пункту аэродрома.

1 мая 1960 г.

6 часов 25 минут московского времени

8 часов 25 минут местного времени

Борт самолета U-2 № 56-6693 (заводской номер 360)

Пауэрс прильнул к окуляру перископа нижнего обзора. Инверсионные следы пяти русских истребителей показывали, что они завершают разворот в плоскость траектории его самолета. Значит, примерно через секунду они переведут свои двигатели на форсажный режим и начнут перехват.

Тон звукового индикатора облучения изменился. Пауэрс оставил перископ и посмотрел на приборную доску. По U-2 работала радиолокационная станция наведения ракет. «Скверно, — подумал Пауэрс, — 9 апреля, когда летал Боб Эриксон, вокруг Тюратама не было выявлено ни одной позиции зенитных систем русских». Взвесив все «за» и «против», Пауэрс счел на данный момент истребители более серьезной угрозой, чем зенитные ракеты. Во-первых, они уже начали перехват, во-вторых, они ближе. Поэтому Пауэрс включил для борьбы с радиолокационными станциями целеуказания и наведения зенитных систем аппаратуру создания уводящих помех «Рейнджер» и вновь прильнул к окуляру перископа нижнего обзора. По более контрастным и широким инверсионным следам он понял, что русские уже вывели двигатели на форсаж. Решение созрело быстро. «Расстояние между нами еще большое, визуально они меня не видят, и наводятся радиолокационными станциями у Ташкента, — размышлял Пауэрс. — Если я войду в створ пуска баллистических ракет, стартующих с полигона, то других станций там нет, а ташкентские из-за маневра и большой дальности меня на какое-то время потеряют. Маневр заставит их считать, что я направляюсь в сторону ядерного объекта в Семипалатинске и вынудит их дать новое целеуказание истребителям, которые для корректировки своего движения будут вынуждены “провалиться” в плотные слои атмосферы. Я могу оторваться от них. А там посмотрим».

И Пауэрс, отключив автопилот, плавным движением двинул ручку управления вправо.

1 мая 1960 г.

6 часов 55 минут московского времени

8 часов 55 минут местного времени

СССР, Казахстан, полигон Тюратам

Второй дивизион 677-го зенитно-ракетного полка

Резерва войск Верховного главнокомандования ПВО СССР

Цель 8630 неумолимо приближалась. Еще немного — и она войдет в зону стрельбы. Радиовысотомер, ранее фиксировавший практически неизменную высоту полета цели 8630 в 20 тысяч метров, стал показывать, что она уменьшается. 19 тысяч метров… 18 тысяч метров… 17 тысяч метров…

По новым данным непрерывно пересчитывались углы возвышения пусковых установок ракет и расчетные точки встречи.

«По-видимому, противник решил снизиться, чтобы лучше заснять полигон», — подумал командир дивизиона майор Фролов. Он уже приготовился дать команду на поражение цели 8630, но объект внезапно повернул на восток, все дальше и дальше удаляясь от полигона. Прошло еще пять минут и светящаяся точка исчезла с экранов отображения обстановки.

«Может быть, это и к лучшему», — подумал Фролов, но вслух произнес, обращаясь к старшему лейтенанту Емельянову:

— Борис Николаевич, не в службу, а в дружбу, открой дверь, что-то душно у нас.

Через распахнутую дверь в помещение кабинки ворвались струя свежего воздуха и сверкание майского утра. Емельянов смотрел на зелень еще невыжженной солнцем травы, на желтые и красные пятна на ней. Это цвели тюльпаны.

1 мая 1960 г.

6 часов 56 минут московского времени

8 часов 56 минут местного времени

Борт самолета U-2 № 56-6693 (заводской номер 360)

Пауэрс по инверсионным следам определил, что истребители уже завершили перестроение и вновь пошли на перехват. Пора! Плавным движением ручки управления он по широкой дуге повернул U-2 влево, на север.

Еще через несколько минут сигналы датчика радиолокационного облучения стали прерывистыми, а затем и вовсе прекратились. Специальное покрытие, поглощающее радиолокационные сигналы, и полировка поверхности до зеркального блеска для их рассеивания, сделали свое дело.

Русские потеряли его самолет!

Пауэрс продолжал движение по дуге окружности, направляя самолет обратно на запад, к Тюратаму.

Он был доволен собой: во-первых, потому, что обманул истребители русских, во-вторых, не предоставил им возможности осуществить по нему пуск ракет, а в-третьих, их радиолокационные станции на какое-то время потеряли его.

1 мая 1960 г.

6 часов 58 минут московского времени

8 часов 58 минут местного времени

г. Пермь, аэродром Савино

764-й истребительный авиационный полк

Пять минут назад прозвучал сигнал «Боевая тревога». Дежурные летчики капитан Айвазян и старший лейтенант Сафронов, сидя в кабинах истребителей МиГ-19 в высотно-компенсирующих костюмах, завершали предполетные проверки. Им предстояло совершить бросок к Свердловску, дозаправить самолеты, получить уточняющую информацию, включая полетные карты, а затем по командам, транслируемым из штаба авиации 4-й отдельной армии ПВО, идти на перехват нарушителя воздушного пространства. Летчикам полка, в том числе капитану Айвазяну, уже приходилось участвовать в подобных операциях в небе Урала и Средней Азии, включая события, произошедшие 9 апреля, меньше месяца тому назад.

Закрылись крышки фонаря кабин. Взревели турбины. Словно нехотя, но постепенно ускоряя бег, истребители с бортовыми номерами 15 (Айвазян) и 22 (Сафронов) двинулись вдоль рулежной дорожки, развернулись, выкатились к началу взлетно-посадочной полосы и замерли.