Коллектив авторов - Незримый фронт Отечества. 1917–2017 [Книга 1]

Белозеров очнулся от ножевой боли в голове и невыносимого горького удушья. Запах тола не давал дышать.

Кругом — тишина барокамеры и сплошная тьма. Многопудовая тяжесть сковала тело от груди до пяток, и, похоже, что его под нею просто не было. Жили лишь лихорадочные мысли, летящие сквозь страшные боли в черепе… в черепе ли? Рукой потянулся к голове. Ладонь прикоснулась к горячему мозгу, обнаженному, свисающему на правое ухо.

Осторожно сжал его, сдвинул… Ошибки быть не могло: под пальцами четкие извилины.

— Неужто «тот свет» все же существует? Сдвигаю свой мозг… без него в сознании? Что это мистика? Душа живет?

Какой-то зеленый луч в темноте, круги перед глазами желтые, зеленые, черные заметались, сопровождая полет Белозерова куда-то в бездну… «В преисподнюю», — мелькнула мысль. Волна удушья толкнула, накатилась, унесла сознание.

Он не слышал, как стучали лопаты, вскрывавшие могилу мертвых и живых, как подобный ножу хирурга врезался воздух в замурованный блиндаж, а за ним ворвались и сами бойцы-спасатели. Живыми вынесли его, Кириллова, Кузнецова и покойных с разбитыми надвое головами начальника штаба и начальника связи — соседей политрука по нарам.

Когда Белозеров пришел в себя и увидел небо, затем склонившиеся темные, с седыми пучками, волосы медсестры, старающейся остановить ручейки из его уха и кисти руки, он, вспомнив все, здоровой рукой машинально схватился за голову, стал сдирать остатки чужой и уже холодной ткани со своих волос…

Не знал и не ведал политрук тогда, в той окаянной ночи его юности, что впереди через десятки лет придется не раз еще освобождать свою рано поседевшую голову от цепких объятий чужого мозга.

Событийный ряд, описанный в повести, соответствует действительности. Изменены имена и фамилии нескольких героев. Отдельные события смещены во времени. Тексты документов и цифры — подлинные. Любителей собирать и обобщать теневые факты в действиях советских войск и военной контрразведки предупреждаю: трагедия «Невского пятачка» не характерна для большинства других операций Красной армии. Операция была специфична и в условиях блокады. Ее трагизм лишь подчеркивает величие подвига советских людей в смертельной битве за Ленинград, героизм и жертвенность его защитников. Да, продолжаются споры о том, оправданны ли жертвы двух операций по удержанию Невского плацдарма (IX.1941–IV.1942 и IX.1942–I.1943), предпринятых по приказам генерала армии Г. К. Жукова и генерал-лейтенанта Л. А. Говорова. «Сражения войск в условиях, при которых защитники крошечного плацдарма отражали в день по 15–16 атак противника. На них обрушивалось до 50 тысяч снарядов, мин и авиабомб в сутки. Однако сломить их волю не удалось» (Энциклопедия «Великая Отечественная война 1941–1945 гг.). Но в этих спорах превалирует то, что в дни, критические для жизни Ленинграда, прорыв блокады был наиболее возможен здесь, где всего 12 километров отделяли войска Невской оперативной группы (НОГ) от нашей 54-й армии, пробивавшейся им навстречу. Где удержание «пятачка» и боевая активность воинов предотвратили намеченное немцами с этого направления наступление на город, где немцы в ежедневных боях также несли большие потери. Только осенью 1941-го была разгромлена 7-я авиадесантная дивизия вермахта, четыре пехотных, танковая и моторизованная дивизии потеряли от 50 до 70 % личного состава и техники, что заставило немцев снимать войска с других участков фронта, и не давало им возможности соединиться с германо-финскими войсками на севере Ладожского и Онежского озер. И, наконец, в январе 1943-го «Невский пятачок» сыграл немалую роль в прорыве блокады под Шлиссельбургом.

В повести автор, в отличие от публикаций облыжных вымыслов об Особых отделах, контрразведке «СМЕРШ», объясняемых чаще всего некомпетентностью авторов, пытается сказать на основе фактов о подлинных целях и направлении действий контрразведки фронта. О работе контрразведчиков в условиях блокированного города, равных для всех родов войск и служб. Об отваге, мужестве, самоотверженности, морально-нравственных принципах особистов-контрразведчиков в боях и в чекистских операциях, в том числе за линией фронта. За годы войны пали смертью храбрых 1276 офицеров контрразведки войск, оборонявших Ленинград.

Родился 9 мая 1948 года в семье сотрудника МГБ. Окончил среднюю школу в 1966 году. Служил в войсках ПВО. В 1970-е годы активно занимался общественной деятельностью — руководил работой Комсомольского оперативного отряда Выборгского района г. Ленинграда по пресечению противоправной деятельности со стороны граждан в отношении иностранных туристов в гостинице «Ленинград». Закончил Ленинградский механический институт по специальности инженер-механик. Работал старшим инженером, научным сотрудником, заведующим базовой лабораторией. За это время по итогам проведенных исследовательских работ написал более 10 научно-технических отчетов. С 1993 по 2010 год работал в фирме-таможенном брокере в качестве консультанта по вопросам таможенного права. С 2011 года на пенсии. С 2012 года и по настоящее время занимается исследованиями в области разведывательной деятельности отделов УНКВД Мурманской области и Штаба Северного флота на территории Северной Норвегии в период 1940–1945 годов.

© А. А. Ершов, 2017

В детстве мне приходилось слышать от своего отца Алексея Борисовича Ершова рассказы о деятельности советских и норвежских разведчиков на территории Северной Норвегии во время Великой Отечественной войны. В то время отец работал в УНКВД Мурманской области и являлся непосредственным участником тех событий. Его рассказы были интересными, захватывающими, но он не называл дат, участников событий и мест, где они происходили. Поэтому невозможно было увидеть целостную картину того, что происходило в военное время в норвежской губернии Финнмарк, находящейся на полуострове Варангер в Северной Норвегии. Я стал искать книги, в которых рассказывалось о том времени. Прочитал мемуары разведчиков 181 особого разведывательного отряда разведывательного отдела штаба Северного флота — дважды Героя Советского Союза капитана 2 ранга В. Н. Леонова и Героя Советского Союза полковника М. А. Бабикова, подполковника ФСБ в отставке А. Б. Ершова, очерки и дневники военного корреспондента К. М. Симонова. Кроме того, я ознакомился с выпущенными в Мурманске и подаренными моему отцу сборниками очерков о работе мурманских чекистов в предвоенное и военное время, в которых также описывались события, происходившие с участием моего отца. Каждая из этих книг была по-своему интересна. В то же время в них имелись противоречия в описании одних и тех же событий, которые касались дат, а также участников этих событий и ряда других моментов. И эти противоречия, казалось, неустранимы. Но…