Карем Раш - Небываемое бывает

Во всех битвах с орденом ливы и летты дрались с русскими плечом к плечу. Их объединяли единая вера и родство взгляда на мир. Ревель (ныне Таллинн) русские знали как город Колывань. В булле римского папы (1234 г.) говорится о русском конце (то есть районе) Ревеля под названием Вендерфер. «Венды» — древнее название западных славян. Латыши называли церковь словом «бозница» от русского «божница». Пост и говение по-латышски — «гаваэт», крещение — «крустайне».

Ярослав Мудрый в 1030 году основал город Юрьев. Немцы переименуют его в Дерпт. Сейчас это замечательный эстонский город Тарту. Ярослав назвал его Юрьевом по своему христианскому имени. Город этот возник на старинном водном пути славян. Начинался он в Пскове, затем проходил по реке Великой, Чудскому озеру и реке Эмбах (Эмайыги) до ее верховьев. Оттуда волоком по Койве (или Салису) до моря. В тех же краях севернее Двины возник Изборск.

Папа «даровал отпущение грехов всем, кто примет на себя знак креста и вооружится против ливов». Спрашивается, что плохого сделало небольшое мирное племя ливов, чем прогневило бога, чтобы убийство их детей приравнивалось бы к паломничеству в «святую землю»? Генрих Латвийский в хронике Ливонии пишет: «Папа, назначая пилигримство в Ливонию с полным отпущением грехов, приравнял его к пути в Иерусалим». Вспомним еще раз, как удивились «пилигримы», когда застали русских, ливов, эстов, леттов и других живущими мирно. Так позже удивлялись и иностранцы, видя мирное сосуществование русских поселенцев с казахами, бурятами, горцами...

Что же противопоставили этой жизни рыцари? Они, основав город Ригу, запретили местным жителям не только селиться в нем, но даже ночевать. Ливы и летты могли находиться там только днем, да и то на черных работах. Длилось это ровно пятьсот лет, пока в Прибалтику не пришли снова русские — регулярные полки Петра. Они-то и положили конец изуверским порядкам. Невольно вспомнишь об этом в связи с раскручиваемой сейчас «проблемой Прибалтики». Что ж, пусть тамошние «провидцы» кладут на чашу весов и эту историческую правду, хотя подобное благородство вряд ли мыслимо.

Движение славян к морям началось за многие столетия до принятия христианства Русью. И, как мы знаем, никакие преграды и жертвы не могли остановить их на этом пути. Раннее средневековье уже застает русских на берегах Белого, Балтийского и Черного морей. Неотвратимо было и их стремление на восток. За тысячу лет до появления русских у Великого океана Центральная Азия, это древнейшее «темя земли», была котлом, откуда выплескивались кочевые орды, полчища которых доходили до Рима. И вот впервые европейцы остановили эту разрушительную экспансию и, миновав Забайкалье, мимо древних гуннских городищ вышли к Амуру и Тихому океану. Этими европейцами были русские землепроходцы.

За ними в Сибирь хлынули крестьяне. И хотя в XVII столетии треть национального дохода России приходилась на сибирскую пушнину, символом этих веков должен быть плуг. Русские крестьяне продвинули земледелие не только на восток, но далеко на север. И вновь так же, как когда-то в европейской части, на южных границах русских поселений в Сибири от Каспия до Амура протянулись укрепления вольных землепашцев, получивших привилегии казацких войск. Они взяли под свою защиту как крестьян, так и их соседей — мирных местных жителей.

Казачьи «линии» даже отдаленно нельзя сравнить с «Фронтиром» американского Дальнего Запада. И не только потому, что у них разная историческая миссия. По сравнению с казацкими вылазками похождения «ребят, стрелявших с бедра», не в обиду им будь сказано, выглядят (по крайней мере, в голливудских фильмах) опереточным действом. Казачий вал, оградивший рубежи отечества со времен «старого казака» Ильи Муромца, — антипод знаменитых укрепленных валов-границ на окраинах Римской империи с гарнизонами легионеров. Следы этой линии сохранились и поныне на севере Англии, в Испании, Африке. В границах отпечаталась главная ипостась Руси, ее коренное отличие от всех стран-соседей, ибо живой казачий вал, рожденный народом, а не государством, особенно контрастен, когда сближается на Востоке с Великой Китайской стеной. Укрепленные линии стали естественными рубежами Сибири, в пределах которых крестьяне поколение за поколением превращали девственную территорию в плодородную почву. Каких людей взрастила эта почва, мы увидим позже. Даже Байкало-Амурская магистраль, поразившая мир размахом, — только третья часть Северо-Сибирской магистрали, идущей к океану параллельно Транссибу. Таков размах этого движения на восток. Кстати, в заголовках статей, посвященных БАМу, не эр я часто встречаются слова «дорога» и «океан». Это хорошие заголовки. Они точны и лаконичны, как безупречный дорожный знак, и оправданы по смыслу. Однако то, как авторы порой объясняют назначение дороги, вызывает не только возражение, но и тревогу. Прежде всего искажен экономический смысл магистрали. Трасса строилась вовсе не для того, чтобы загребать экскаваторами и бульдозерами богатства недр, вынесенные природой к самой поверхности. Они не составляют и тысячной доли процента тех надежд, которые возлагает на магистраль народное сознание.

Изображая Сибирь только краем каторги и ссылки, мы одно время так усердствовали, что не только себя, но и иностранцев убедили в этом. Прекрасное слово «Сибирь» стало чуть ли не синонимом тюрьмы. Первые два героических века в истории Сибири не имеют никакого отношения к каторге — это общеизвестно. Но даже XIX век с его изнурительными этапами не определял лицо гигантского края. Сибирские губернские города намного опережали по культуре, просвещению и народной самодеятельности города европейской России с их крепостным укладом.

Теперь же, когда заговорили о богатствах сибирских недр, кое-кто пытается представить дело следующим образом: дескать, поди ты, какие кладовые обнаружили во вчерашней тюрьме! Что прикажете делать с нежданным богатством? Вывезти поскорей, да и дело с концом. А как вывозить, уже и теория экономическая давно готова. Метод называется «десантным», а принцип заимствован у саранчи. Прилетели, высадились (наземные дороги десанту ни к чему), собрали времянки с комфортом, технику помощней да экскаваторы позубастей. Выгребли все что можно из недр, оставили развороченную землю с зияющими ранами — и дальше полетели. Теория не доморощенная, а североамериканская, прошедшая проверку в Африке, используемая на Аляске и в Северной Канаде. В генетическую структуру капитала не заложен территориальный императив. «Торговцы не имеют отечества». Барышу чужды и враждебны понятия «отечество» и «почва». Конечный продукт голого рационализма — всегда разрушение. И все это со словами «несметные», «необъятные», «безграничные». К слову, у хорошего хозяина не бывает несметных богатств — они и подсчитаны и взвешены. Так же, как и не бывает у подлинного хозяина и «безграничных» просторов. Уже и спутники летают, и дорога до Хабаровска измеряется часами, а они все токуют и токуют, как тетерева, о безграничных просторах, закатив глаза, ну хоть голыми руками бери их. Территория и отмерена, и ограждена прочно, и каждый квадратный метр ее требует ухода и защиты. Территория — понятие строгое. В ее границах есть место для бесконечности, но только в сфере нравственной и духовной.