Ольга Тогоева - Еретичка, ставшая святой. Две жизни Жанны д’Арк

С этим же влиянием была, на мой взгляд, отчасти связана и интерпретация праздника в следующем по времени сочинении — «Истории церкви и диоцеза Орлеана», изданной в 1650 г. Написавший ее С. Гуйон, как и анонимные авторы «Хроники 8 мая», «Хроники Девы» и «Мистерии об осаде Орлеана», полагал, что день снятия осады с города изначально был связан с именем Жанны д'Арк, которой местные жители и были собственно обязаны своим освобождением [2586]. Вот почему, рассуждал он далее, «процессия 8 мая» ( la Procession du huictiesme de Mai ), которая каждый год проходит в Орлеане, посвящена не только Господу, защитившему город от захватчиков, но и Деве, посланной Им для этой цели [2587]. В его изложении, таким образом, праздник представал сугубо религиозной церемонией с церковными службами, выносом реликвий святых, торжественным обходом городских стен с остановками и молебнами во всех значимых местах, а также — с ежегодными панегириками ( Oraison panégyrique ) в честь Жанны д’Арк [2588]. Впрочем, в описании праздника 1650 г. присутствовали и некоторые отличия от более ранних документов: в частности, в нем упоминался военный парад, проходивший после религиозной процессии и возглавляемый специальным человеком, изображавшим саму Деву [2589].

По тексту С. Гуйона сложно судить, к какому именно времени относилось составленное им описание праздника 8 мая, были ли это впечатления очевидца, или автор основывался на более ранних сведениях, полученных из не сохранившихся до наших дней источников. Однако, можно с уверенностью утверждать, что в середине XVI в. торжества действительно уже связывались с именем Жанны д’Арк и — в какой-то степени — посвящались именно ей. Эта тенденция, как кажется, была связана не только с влиянием рассмотренных выше текстов, созданных в Орлеане во второй половине XV-середине XVI в., но и с католическим Возрождением во Франции, активное воздействие которого на трактовку личности и деяний Жанны д’Арк я уже отмечала [2590]. Не случайно, на мой взгляд, именно в этот период в исторических сочинениях впервые появились упоминания о Религиозных войнах, ужасы которых ( les fureurs des guerres civiles ) не помешали, тем не менее, отмечать 8 мая — праздник, придуманный в память о «бессмертной славе» Девы и о той помощи, которую она оказала орлеанцам [2591]. Не случайно и то, что в тот же период праздник получил известность за пределами Орлеана: в 1612 г. о торжествах в честь освободительницы города упоминал П. Массон [2592], а в 1646 г. Ф. Мезере писал о них как об одном из очевидных свидетельств признания заслуг Жанны перед французами [2593].

К этому же времени относился и первый из дошедших до нас панегириков, которые, начиная с 1429 г., произносились в Орлеане в честь его освободительницы. Его автором стал отец Сено, глава местного ордена ораторианцев и один из самых известных проповедников второй половины XVII в. [2594]В речи, прочитанной в соборе св. Креста в 1672 г., он прямо предлагал отказаться от героического дискурса в оценке личности Жанны д’Арк и от ее сравнения с античными героями [2595]. По мнению Сено, внимание следовало уделить прежде всего «сакральному образу» ( une image sacrée ) Девы, с его точки зрения, значительно более соответствовавшему празднику 8 мая — «святому триумфу» ( sainct triomphe ), которым каждый год орлеанцы чтили память своей освободительницы [2596].

Подробно анализируя деяния Жанны д’Арк с этой точки зрения, первой из важнейших составляющих данного образа панегирист полагал статус истинного пророка, посланницы самого Господа, который «укреплял и вдохновлял» девушку во всех ее начинаниях [2597]. Ссылаясь на примеры Юдифи и Иаили [2598], главным обоснованием выбора слабой женщины на роль спасительницы страны он полагал именно библейскую историю, которую трактовал весьма оригинально. С его точки зрения, результатом изгнания из Рая Адама и Евы стало то, что соблазнивший их Змей был навечно приговорен терпеть поражение от представительниц слабого пола [2599]. «Демон всегда чувствует в слабой руке женщины сильную руку Бога, наказывающего его», — писал Сено и иллюстрировал свою мысль историей Жанны д’Арк, которую Господь послал победить «мужчин, одержимых дьяволом» [2600]. Вполне обычное для XVII в. уподобление англичан-протестантов приспешникам Нечистого получало у нашего автора новое прочтение, поскольку он искренне полагал, что Дева победила своих противников не только силой оружия, но и силой своей веры, заставив их видеть в ней божество ( le Dieu de ces deux nations ), поверить, что лишь один Господь является «сувереном» любого королевства ( le grand maistre des monarchies ) [2601]. Из своеобразно понятой и интерпретированной темы колдовства вырастало и уподобление Жанны д’Арк святому Михаилу ( un saint Michel incarné ), еще одному победителю сил ада [2602]. Называя обоих своих героев «ангелами-защитниками Франции» ( anges tutélaires de la France ), Сено отмечал, что именно им королевство обязано «восстановлением католической религии» [2603].

Однако основное внимание автор уделил проблеме святости Жанны, которая, с его точки зрения, особенно ярко проявилась во время обвинительного процесса 1431 г. и последующей казни. Уже в тюрьме, писал с восторгом Сено, девушка приводила англичан в замешательство «сиянием святости» ( lésclat de sa sainteté ) [2604]. Ее смерть он прямо уподоблял Страстям Христовым и отмечал, что проклятия, которые в тот момент посылали ее палачам зрители, вполне можно рассматривать как «акт канонизации» ( acte de sa canonisation ) [2605]. Еще более верным доказательством он полагал чудо ( miracle ) не тронутого огнем сердца Девы [2606]. Наконец, главным свидетельством того, что Жанна уже давно признана во Франции святой, автор считал включение ее имени в «Галликанский мартиролог» А. де Соссейя 1636 г. [2607]Если Церковь допустила подобную запись, подводил итог своим рассуждениям отец Сено, если она уверена в мученическом характере смерти французской героини, если она реабилитировала и проявляет ее, следует незамедлительно официально признать ее святой [2608].

Несмотря на столь ясно выраженный призыв к канонизации Жанны д’Арк, впервые исходивший к тому же от представителя церкви, нам практически ничего не известно о том, как развивалось почитание Девы в Орлеане в конце XVII — первой половине XVIII в. Нет сомнений в том, что праздник 8 мая продолжал отмечаться в это время, на что указывают, в частности, его упоминания в городских счетах [2609]. От 1718 г. сохранилась также небольшая брошюра, носившая название «Порядок [прохождения] общей процессии, которая устраивается каждый год 8 мая», свидетельствующая, что в начале XVIII в. торжества по-прежнему носили религиозный характер: день начинался с совместной молитвы и мессы в соборе св. Креста, затем процессия покидала церковь и обходила весь город, распевая гимны (их тексты с нотами приводились к издании) [2610].