Ольга Тогоева - Еретичка, ставшая святой. Две жизни Жанны д’Арк

Мы можем, таким образом, говорить о некотором, пусть и не слишком значительном, влиянии, которое оказали рассмотренные выше источники по истории Жанны д’Арк на прочих французских авторов и образованную публику XVI–XVIII вв. Одно, тем не менее, остается совершенно очевидным: эти тексты, вне всякого сомнения, заложили основу восприятия личности Девы жителями самого Орлеана. Их полная уверенность в святости собственной героини в свою очередь определила судьбу главного местного праздника, связанного с памятью о Жанне, — праздника 8 мая.

Как я уже упоминала выше, самое раннее описание праздника 8 мая содержалось в «Дневнике осады Орлеана». В записи от 7 мая 1429 г. здесь сообщалось, что местные жители, а также все королевское войско во главе с Жанной д’Арк сразу же после взятия крепости Турель вознесли «скромные благодарности» ( humbles graces ) Господу за эту победу. 9 мая того же года радость по случаю окончательного ухода англичан от стен Орлеана вылилась в торжественные процессии ( solempnelles processions ) со священниками во главе, прошедшие по улицам города и завершившиеся мессами в церквях [2563]. Из этого короткого пассажа невозможно понять, кому принадлежала сама идея подобного празднования, однако его pелигиозный характер не вызывает ни малейшего сомнения.

Несколько иначе описывал зарождающуюся традицию автор «Хроники 8 мая». Он также особо подчеркивал религиозную направленность праздника, отмечая, что в 1429 г. торжества включали в себя процессию со свечами, которая обходила весь город, делая остановки около главных церквей города (Нотр-Дам-де-Сен-Поль и собора св. Креста) и участвуя в молебнах; поминальную службу по погибшим и последующую раздачу хлеба и вина; вынос реликвий свв. Эверта и Эньяна и вознесение хвалы святым покровителям. Решение о празднике, по мнению анонимного автора, принималось прежде всего епископом Орлеанским и его окружением, которым всячески способствовал граф Дюнуа, действуя по распоряжению своего сводного брата, герцога Орлеанркого [2564]. Вместе с тем в тексте хроники наблюдалась, как кажется, некоторая путаница, поскольку чуть ранее идея отпраздновать 8 мая приписывалась непосредственно Жанне д’Арк, якобы предложившей окружающим сразу после снятия осады «отправиться слушать мессу» [2565]. Однако в самом конце «Хроники» также говорилось о процессиях, которые в ознаменование победы проходили в тот год и в других французских городах, поскольку взятие англичанами этого города означало бы гибель для всего королевства [2566]. Принять подобное решение мог только Карл VII [2567].

Так или иначе, но религиозный характер данного праздника — этой «святой и набожной процессии» ( saincte et devote [ procession ]), как называл его автор «Хроники 8 мая» [2568], — сохранялся на протяжении всего XV в. Об этом свидетельствуют городские расчетные книги, сообщающие о разнообразных тратах, на которые шли местные эшевены, готовясь к торжеству. Так, в 1435 г. они оплатили изготовление свечей ( cierges ), которые прокуроры должны были нести в ходе процессии; факел ( flambeau ) для мессы по погибшим, проводившейся в церкви св. Эньяна; вино и хлеб для раздачи прихожанам после мессы. Были также оплачены услуги певчих и звонарей в соборе св. Креста; носильщиков, на которых была возложена забота о реликвариях ( la chasse ) с мощами свв. Эверта и Мамера; проповедника (мэтра Робера Беньяра), произнесшего проповедь в ходе процессии ( le sermon a ladicte procession ), и, наконец, рабочих, установивших «эшафоты» ( eschaffaulx ) для показа мистерии [2569]. Из тех же городских счетов мы узнаем, что в 1459 г. проповедь на праздник читал доминиканец Жан Мартен, в 1473 г. — августинец Лоран де Колонь, а в 1501 г. — Антуан Дюфур, автор уже известных нам «Жизнеописаний знаменитых женщин» и исповедник Людовика XII [2570].

Уже во второй половине XV в. в Орлеане существовала некая инструкция по проведению праздника 8 мая. Около 1459 г. муниципалитет заказал «две книги служб, которые каждый год проходят во время процессии, [посвященной] празднику города в честь снятия осады» ( la feste de la ville pour la reverence de la levacion du siege ) некоему «писателю» ( escripvain ) Жану де Сен-Пьеру [2571], а в городских счетах за 1483 г. упоминалось об оплате труда местного нотария Юниана Дали, который «скопировал и записал в Красную городскую книгу, где проходит служба в честь праздника города» ( la feste de la ville ) [2572]. Иными словами, к этому времени местные власти воспринимали торжества 8 мая как часть своей повседневной жизни — как действо, обладающее некоторыми давними и устойчивыми традициями. В таком виде, если довериться отрывочным данным, сохранившимся в каталогах архива Орлеана [2573], праздник просуществовал до середины XVI в.: в счетах за 1550–1553 гг. имелись указания на религиозную процессию, проводившуюся в честь 8 мая. В них же впервые, насколько можно судить, упоминалось о явной связи, присутствовавшей в понимании местных жителей между снятием осады 1428–1429 гг. и именем Жанны д'Арк [2574]. Впрочем, в то время данная связь еще никак не прослеживалась по названию праздника — напротив, оно оставалось на протяжении многих лет крайне неустойчивым.

Изначально торжества 8 мая в Орлеане обозначались весьма описательно. В счетах за 1435 г. они именовались «торжественной процессией [к крепости] Турель», в 1439 г. — «праздником [в честь] снятия [осады] Турели» [2575]. Начиная примерно с 1441 г. все чаще в расчетных книгах стало встречаться название «праздник города» [2576]: мы находим его в записях 1447, 1451, 1459, 1483 гг., а также XVI в. [2577]Однако, в то же самое время в городских счетах по-прежнему использовались иные, часто описательные, названия. Так, в 1449 г. торжества именовались «праздник 8 мая в память о снятии осады с Орлеана» [2578], в 1453 г. — «праздник снятия осады с Орлеана 8 мая» [2579], а в 1457 г. — «процессией, которая проходит каждый год [в честь] освобождения и снятия осады, которую учинили англичане [под стенами] этого города» [2580]. Возможно, как полагала Ф. Мишо-Фрежавиль, подобные уточнения были необходимы во второй половине XV в. потому, что для местных жителей данный праздник все еще оставался новинкой и властям требовалось время от времени напоминать, по какому именно случаю в городе намечаются торжества [2581]. Данная гипотеза косвенно подтверждается тем фактом, что уже в первой половине XVI в. в городских счетах отсутствовали подобные уточнения: здесь использовались обозначения «праздник города» либо «праздник (процессия) 8 мая» [2582].

Сказать, как развивался праздник во второй половине XVI в., практически не представляется возможным. У нас отсутствуют как городские расчетные книги [2583], так и какие бы то ни было иные местные документы за данный период. Тем не менее, исследователи полагают, что торжества 8 мая отменяли всего один раз — в 1562 г., когда Орлеан оказался захвачен войсками принца Конде в самом начале первой Религиозной войны [2584]. Во все остальные годы ( tous les ans ), вероятно, праздник проводился, на что указывал в 1583 г. Л. Триппо. Любопытно при этом отметить, что для автора-орлеанца главным в данном случае оказалось подчеркнуть связь между праздником 8 мая и именем Жанны д’Арк, в честь которой, с его точки зрения, он и проводился [2585]. Как мне представляется, подобная трактовка событий могла быть следствием влияния на Триппо более ранних орлеанских текстов и прежде всего «Хроники 8 мая».