Инесса Магилина - Посольство монахов-кармелитов в России. Смутное время глазами иностранцев. 1604-1612 гг.

Перед тем как покинуть Прагу, у кармелитов была «очень сердечная и личная аудиенция со старым Императором, разговор с ним шел о войне, которая должна была делаться против Турок; и, будучи искренне признательными Его Величеству за письма, внимание и милости, они простились с ним со всей простотой и сердечностью» [349].

18 августа 1604 г. кармелиты отбыли из Праги. С ними вместе возвращался в Персию Зайнуль Абдин-бек. « В среду, 25 августа, мы счастливо прибыли в Краков, столицу королевства Польши », писал о. Иоанн-Фаддей в дневнике [350]. Весьма примечательно замечание кармелитов о польском короле Сигизмунде III Ваза, который, по их словам, правил очень долго, с 1586 по 1632 г., но был обязан своей короной « вмешательству папы во внутренние дела королевства » [351]. Поэтому кармелиты могли рассчитывать со стороны короля на самое внимательное отношение к их нуждам и проблемам. Сигизмунд III, « католический, благочестивый и благоразумный Король », также любезно принял миссионеров и снабдил их письмами и к шаху Аббасу, с которым у него не было никаких ссылок, и к Борису Годунову. Кроме того, « Король Польши выказал нам много милосердия и благосклонности и дал нам письма для Монсеньора Бенедикта Войны, Епископа Вильно, и Льва Сапеги [352], Великого Канцлера Литвы, для того чтобы оба выказали нам свою благосклонность и необходимую помощь, для того чтобы переправиться в Московию. Его Величество также дал нам паспорт на латыни, а другой на русинском языке, для того чтобы мы были в безопасности в тех землях, и письма для Капитана Орши, где подразумевалось, что мы должны были вступить в Московию, так как до сих пор это были ворота, через которые прошли все, кого в последнее время посылал Его Святейшество в Персию » [353].

Все высшее духовенство Польши оказывало кармелитам выдающиеся знаки внимания. Монсеньор Бернард Мациевский, кардинал примас Польши, « дал нам пергаментную книгу формата in-folio с четырьмя картинками на каждом листе, всю окованную золотом и инкрустированную камнями, это была Библия, от Первой главы книги Бытия до Второй книги Царств, будучи редкой и старинной вещью, очень дорогой; ему казалось, что мы должны от его имени преподнести королю Персии » [354]. Речь действительно шла о редкой книге. Она вошла в историю под названием «Библия Мациевского». Рукописная Библия, созданная по заказу короля Людовика IX Святого, содержит 283 миниатюры, из них 21 большеформатные батальные сцены, выписанные в мельчайших деталях. Книга, несмотря на все перипетии, которые пришлось перенести в Русском государстве, была доставлена кармелитами шаху Аббасу. Шах заказал персидский перевод большинства латинских пояснительных надписей. Так в Библии появился персидский текст.

Однако кармелиты не могли не заметить странных настроений, царивших в высших кругах польской знати. Все только и говорили о московском «царевиче Дмитрии», находившемся у сандомирского воеводы Юрия Мнишка. Тем не менее кармелиты двинулись в Литву к русской границе. От Кракова до Вильно они добирались долго – 15 дней. Там они обнаружили отсутствие великого канцлера и епископа Б. Войны, к которым имели рекомендательные письма. Кармелитам пришлось ехать на встречу к Льву Сапеге в его имение. Сапега встретил кармелитов более чем радушно, но сразу сказал, что их предприятие в данный период времени «было более трудным, чем когда бы то ни было» [355]. Понимали ли монахи, что имел в виду канцлер, не очень ясно, хотя на страницах своих дневников они подробно описывают текущие дела, не замечая главную причину их задержки. Сапега говорил о волнении в Московии, о том, что там чуть ли не гражданская война, а ведь это ранняя осень 1604 г., еще впереди битва под Кромами, когда отряды Самозванца, любовно укомплектованные в Литве, потерпят поражение. Интрига польско-литовской правящей верхушкой готовилась давно, кармелиты приводят даже цифры – от 30 до 40 тысяч человек, с которыми Самозванец готов двинуться в отеческие пределы [356]. Однозначно, что в Риме были не в курсе «планов» восстановления на московском престоле «законного» царевича. Если бы Климент VIII предполагал, что его посланники окажутся в гуще столь драматических событий, то для посольства был бы выбран другой маршрут. Самое интересное, что «добропорядочный» канцлер посвятил кармелитов в суть дела и мы можем познакомиться на страницах их дневников с историей бедствий «законного» царя и «зверств» незаконного, то есть не природного, а выборного. Это очень странное обоснование правд Лжедмитрия звучит из уст представителей выборной и очень ограниченной монархии. Кармелиты целиком разделяли взгляды Сапеги на Самозванца, тем более что им было известно, что царевич принял истинную веру (католическую) и ставит своей целью осчастливить и своих подданным тем же самым. Преподобный Викентий сообщает, что слышал это лично от о. Павла-Симона [357].

Однако кармелитам необходимо было ехать в Персию, хотя приобщить схизматиков огромной Московии было очень заманчиво. Преподобный Викентий даже писал, что, если о. Павел-Симон посчитает нужным оставить его в Московии для этих целей, он без раздумий примет на себя этот тяжелый крест [358]. Кармелиты попытались пересечь границу в Невеле, но их задержали и даже арестовали. Воевода Невеля послал Годунову запрос на разрешение проезда папского посольства. Царь Борис был уже в курсе тревожной информации о «чудесно спасшемся царевиче Димитрии», поступавшей из Речи Посполитой. Обвинив Сигизмунда III в попустительстве Самозванцу, Годунов не разрешил кармелитам въезжать на территорию Русского государства со стороны Литвы. Под горячую руку попал и персидский посол Зайнуль Абдин-бек, который совсем не одобрял польских интриг. Правда, Годунов в послании к невельскому воеводе подчеркнул, что очень уважает Климента VIII и мог бы пропустить его посланцев в Персию, но только через Ивангород или Архангельск. Для кармелитов этот вариант маршрута был неприемлем, так как в этом случае они потеряли бы много времени, поэтому миссионеры были вынуждены 1 января 1605 г. возвратиться в Варшаву, где их застало известие о кончине Климента VIII. Кармелиты вынуждены были ждать выборов нового папы, которым стал Лев XI, умерший через несколько недель после своего избрания. Пришлось снова ждать выборов, в результате которых папой стал Павел V Боргезе. Новый папа должен был прислать от своего имени новые письма и рекомендации для кармелитов.

Папский нунций кардинал Клаудио Рангони вновь хлопотал за кармелитов перед Сигизмундом III. В Варшаве в это время проходил сейм, на котором решался вопрос о вступлении Речи Посполитой в антиосманскую коалицию. Сейм в очередной раз предпочел поддерживать с османами мирные отношения, но помочь кармелитам добраться до Персии не отказался. Сейм принял решение делегировать к шаху Аббасу собственного посла, который поедет в Персию вместе с кармелитами. Польский посол в это время находился в ставке «крымского государя в Перекопе». Сигизмунд обещал кармелитам дать необходимые рекомендации к крымскому хану. Таким образом наметился новый маршрут через Крым – Черное море – Грузию. Однако в мае 1605 г. скоропостижно от кровоизлияния скончался Борис Годунов, а в июне в Москву вступил «царевич Дмитрий». Кармелиты теперь беспрепятственно могли продолжить свой путь через территорию Русского государства.