Михаил Бенцианов - «Князья, бояре и дети боярские»

С Бежецким Верхом были связаны Нелединские, которые были широко представлены в Новгородской земле на рубеже столетий. Земли Д. Нелединского в соседней Бежецкой пятине перешли в разряд оброчных уже к началу XVI в. Жалованная грамота 1508 г. С.С. Сарыхозину и М. Поздееву называет среди прежних владельцев их поместья С., М. и Третьяка А. Нелединских. В руки новых владельцев согласно писцовой книге 30-х гг. XVI в. перешли также земли двух братьев Андреев Михайловых. Некоторые из этих Нелединских встречаются в более поздних источниках. В 1527/28 г. С.А. Нелединский продал московскому Симонову монастырю свою вотчину село Перемут в Бежецком уезде. Послухами в этом акте выступали его братья Михаил и Третьяк. Их потомки были записаны в Дворовой тетради в рубрике «Бежецкий Верх». Здесь же числились Василий и Ташлык Андреевы Безсоновы Нелединские, сыновья А. Безноса [287] АМСМ. № 30. С. 34–35. . Скорее всего, после перехода Бежецкого Верха в удел к Семену Калужскому они перешли на удельную службу, покинув свои поместья.

Углицким городовым приказчиком в конце 1540-х гг. был И. Тур Константинов (ясельничий). Согласно писцовой книге конца 30-х гг. XVI в. его поместье в Шелонской пятине перешло в другие руки. Скорее всего, он служил в уделе Дмитрия Углицкого. На службу к Юрию Дмитровскому перебрался Г.И. Константинов (Жеребцов). В Дворовой тетради его сын Василий был записан по удельному Кашину. Уже упоминался пример князей Приимковых-Ростовских, записанных по тому же Кашину. В старицком уделе служил И.И. Умной Колычев, брат которого был новгородским помещиком. К царевичу Петру Ибрагимовичу перешел Торх Плещеев со своими сыновьями [288] Шумаков С. Угличские акты. М., 1899. № 6. С. 6; Антонов А.В. Вотчинные архивы. С. 208; ПИРСС. С. 87 («Служил царевичу Петру Федоровичу»). .

Этот процесс не следует абсолютизировать. Определенное число новгородских помещиков сумело сохранить за собой родовые земли в центральных уездах (что впоследствии давало им возможность выбирать место службы). Процесс «очищения» новгородской корпорации от случайно оказавшихся там лиц был далеко не однозначным и растянулся на несколько десятилетий.

Для нормального функционирования новой служилой корпорации требовались свои лидеры, обладавшие необходимым генеалогическим и социальным статусом. Эти «лидеры» были набраны из числа самих новгородских помещиков. В конце XV – начале XVI в. сюда было перемещено большое число представителей «честных» фамилий. Многие из них навсегда связали свою судьбу с новгородской корпорацией. В становлении местной элиты важную роль сыграло своеобразное «кадровое усиление». Из 153 новых помещиков Водской пятины 1499–1501 гг. (без учета сыновей) к числу условно дворовых фамилий принадлежало по крайней мере 60 человек (39,2 %). Поместья были пожалованы значительному числу представителей «дворовых» фамилий, в том числе будущим новгородским воеводам – князьям Елецким, С.Ю. Порховскому. «Воеводские» оклады достались здесь также сыновьям князя И. Мышецкого. Аналогичные процессы шли и в других новгородских пятинах. Пометы, сделанные к текстам писцовой книги Деревской пятины, свидетельствуют, что на рубеже веков состав новгородской корпорации пополнили князья Корецкие, Кропоткины, Мещерские. После «Васильева писма Наумова» получил поместья в Бежецкой пятине и князь Б. Тебет Уланович [289] Князья Корецкие и Кропоткины получили поместья «лета 7008». ПКНЗ. Т. 1. С. 232; НПК. Т. 6. Ст. 154. .

Новые помещики активно включались в новгородскую службу. Уже в 1499 г. воеводой новгородской рати был князь П.И. Елецкий. В 1501 г. в этом качестве известен князь А. Кропоткин (Кропотка), а в 1502 г. – князь Б. Тебет Уланович. В 1509 г. в разрядах упоминается С.Ю. Порховский [290] РК 1475–1605. Т. 1. Ч. 1. С. 55, 67, 81, 106. . Очевидно, появление здесь этих лиц было результатом целенаправленной политики по созданию корпуса новгородских воевод. Примечателен выбор исполнителей. Мелкие служилые князья Елецкие, Мещерские, Мышецкие потеряли к концу XV в. остатки родовых владений и представляли собой удобный материал для переселения на новоосваиваемые территории. Неизвестны были владения в центральных частях страны у князей Корецких и Кропоткиных.

Разрядные книги позволяют провести грань перехода к регулярной службе новгородских воевод. Первые три десятилетия XVI в. показывают существование определенного немногочисленного круга лиц, из числа местных помещиков, возглавлявших исключительно новгородские полки. Первые воеводы «новгородской специализации» были упомянуты в разрядах в 1499 г.: князь П.И. Елецкий и И.А. Мисинов [291] Там же. С. 55. . Несколько предшествующих походов 1496–1497 гг. против «свейских немцев» обошлись без их участия.

В 1500–1501 гг. большая их часть уже фигурировала в разрядах. Наместником в Кореле в 1501 г. был князь И. Пужбольский. Воеводами в Ивангороде в том же году были И.А. Черный Колычев, И.Г. Закала Бутурлин, Ф.В. Квашнин, Ф.М. Тушин, С.П. Замыцкий [292] Там же. С. 66, 75. . Перевод некоторых из них в Новгород способствовал активизации их службы. Бутурлины, несмотря на знатное происхождение, к концу XV в. слабо проявили себя на служебном поприще, что, возможно, было связано с наличием у них крупных вотчин в Переславском уезде. На новом месте службы представители этой фамилии постоянно получали разрядные назначения. Тот же И.Г. Закала в 1506 г. наместничал на Двине. Позднее воеводой стал Д.Г. Кривой, принявший участие в походе на «Литовского» 1519 г. и в казанском походе 1524 г. [293] Там же. С. 91–92, 146.

В основном служба новгородских детей боярских проходила на границах Новгородской земли. Известно несколько походов общерусского масштаба, в которых принимала участие «новгородская рать». В 1522 г. на Коломне упоминаются «сто детей боярских новгородских лутчих» (среди воевод И. Лошаков). В 1524 г. новгородские полки вместе со своими воеводами (Ф.С. Колычев, уже названный Д.Г. Бутурлин, И.В. Лошаков, князья А. Кропоткин и И.М. Чулок Засекин) участвовали в казанском походе, а в 1532 г. стояли на окских рубежах (Ф.С. Колычев, Д. Бутурлин, князь И.М. Чулок Засекин) [294] Там же. С. 184; РК 1475–1605. Ч. 2. С. 190, 230–231. .

Основным приложением сил для них было литовское направление. Новгородские полки принимали участие во всех наиболее значимых эпизодах русско-литовских войн. Анализ списка московских детей боярских, попавших в литовский плен после битвы на Орше, показывает значительное преобладание в нем имен новгородских помещиков, которые играли здесь роль основной ударной силы (не менее 35 % от общего числа пленников). Именно в этом сражении погиб виднейший из новгородских воевод – князь И.И. Темка, а в литовский плен попали И.С. Пупок Колычев с братьями Владимиром и Андреем, а также Ф.М. Тушин [295] Антонов А.В., Кром М.М. Указ. соч. С. 155–156. И.С. Пупок Колычев в списке пленных числился под рубрикой «знаменитые воеводы великое битъвы». Под Великими Луками попал в плен также П.Г. Годунов. .