Мира Радоевич - Сербия в Великой войне 1914 – 1918 гг

Сражения показали, в какой мере сербские войска являются серьезным противником, а их командиры способными. Колубарская битва завершилась победой, которая восхитила союзников и напугала противников [215]. К концу 1914 года в Сербии было примерно 70 000 австро-венгерских военнопленных, среди которых — свыше 20 000 было югославян по происхождению [216].

Победа в Колубарской битве явилась безусловным вкладом Сербии в военные успехи сил Антанты, чьи позиции на Балканах после победы сербских войск дополнительно упрочились. Великие державы-союзницы на некоторое время прекратили давление на Сербию, чтобы она уступила Болгарии часть своих территорий. С другой стороны, оценив масштаб сербских побед, Болгария приняла решение и далее сохранять нейтральную позицию в войне, в то время как Румыния все больше отстранялась от Центральных сил. Поражение при Колубаре нарушило также немецкие планы быстрого прорыва на Восток, в соответствии с которыми они рассчитывали овладеть Балканами, установить сухопутные связи с Турцией и эксплуатировать нефтяной потенциал Среднего Востока.

Величие и значимость военной победы, между тем, накрылось мрачными тенями. Австро-Венгерские военные, захватившие было Сербию, принесли разорение, а к населению, которое заставали в селах и городах, проявляли чудовищную жестокость. Уже при первых вторжениях в Мачву, Ядар и Посавину, в августе 1914 года, они убили примерно 4 000 стариков, женщин и детей. Как приказы, которые им давались, так и жестокие их поступки, показывали, что война велась не только против Сербии как государства, но и против всего сербского народа. Это подтверждает приказ генерала Хорштайна, командира 9 армейского корпуса австро-венгерских войск, изданный после вступления его войск в Сербию:

«Война привела нас во вражескую страну, которая населена людьми, исполненными по отношению к нам фанатичной ненавистью; в страну, где подлое убийство, как это показывает катастрофа в Сараево, позволительно даже для высших классов и где оно именно как геройство прославляется.

К такому населению всякая гуманность и благородство ни в коем случае не к месту; более того, они вредны, поскольку, будучи во время войны иногда уместными, в данных обстоятельствах ставят под большую угрозу безопасность наших войск.

Приказываю на протяжении всей военной операции обращаться со всеми с максимальной строгостью, максимальной твердостью и максимальным недоверием…

Прежде всего недопустимо, чтобы не обмундированных, но вооруженных, граждан этой неприятельской страны — где бы ни находились они, в группах или по отдельности — брали в плен; их следует безоговорочно уничтожать.

Кто в таких случаях проявит милость, тот будет строжайше наказан. С захваченными в плен солдатами, напротив, нужно обращаться хорошо, и только при попытках к бегству уничтожать…» [217]

Прилагая усилия, чтобы мир узнал о таких намерениях и преступлениях которые на основании подобных приказов были совершены, сербское правительство пригласило группу криминологов во главе с известным швейцарским врачом Арчибальдом Райсом, чтобы она исследовала их характер и масштабы.

«С самого начала войны, написал впоследствии профессор Райс, раздался из Сербии крик об огромной опасности. Вторгнувшуюся австро-венгерскую армию сербы обвиняли в ужасных преступлениях, однако общественность, особенно нейтральных стран, оставалась скептичной. Признаюсь, что и сам я не был уверен в справедливости того, что писалось в текстах жалоб сербов. Однако, получив приглашение от сербского правительства, счел своим долгом его принять». В Сербии Райс общался с сотнями австрийских пленных, с сербами, которые были очевидцами событий и выжившими из числа пострадавших. Посещал места преступлений, вскрывал могилы и изучал трупы. На основании собранных фактов он составил свой первый отчет из Сербии, дав ему заглавие «Как австрийцы и венгры воевали в Сербии» ( Како су Аустро-Мађари ратовали у Србиjи ). Среди прочего, он привел и следующие данные: «В ходе своих обследований я ознакомился с 1 308 обнаруженными трупами гражданских лиц в селах и городах, куда сам выезжал. Помимо этого 2 280 граждан считаются пропавшими. Зная "манеру" завоевателя, можно предположить, что по крайней мере половина этих заложников убита. На то время часть Шабацкого округа… была еще в руках австрийцев, из-за чего невозможно было узнать численность мертвых. Следует еще добавить, что я посетил не все общины, где были совершены преступления. Таким образом, я оценил, что число убитых граждан на захваченной территории может быть от 3 000 до 4 000… а можно представить масштабы ужаса в тех уездах, где работа по переписи убитых и пропавших завершена». Только в трех уездах Ядарском, Поцерском и Мачванском, численность убитых составила 1 253, среди них — 288 женщин. Кроме того, австро-венгерские войска увели 554 лица, включая «значительное количество женщин и детей» [218].

«Способы убийства, которые избирали палачи, очень разнообразны, — указывалось в отчете. — Очень часто жертвы уродовались до или после смерти. Я сфотографировал следующие способы убийства и обезображивания жертв: расстреляны, убиты, заколоты ножом, изнасилованы и затем убиты, засыпаны камнями, повешены, избиты прикладами или палками, распороты, заживо сожжены; у жертв отрублены либо оторваны ноги или руки, отрезаны уши или ноги, выдраны глаза, отрезаны груди, кожа порезана на полосы или плоть отделена, и наконец — трехмесячная девочка была брошена свиньям.

Чтобы оправдаться, австро-венгерские военные утверждали, что гражданское сербское население стреляло по их войскам, и потому они были вынуждены расстреливать. Это оправдание не может быть принято, ибо достаточно бросить взгляд на вышеизложенную статистику, чтобы увидеть большое количество детей до десяти лет, стариков за шестьдесят лет и женщин, которые определенно не принимали активного участия в борьбе. K тому же я сам констатировал, что примерно половина гражданских жертв — убитые не выстрелами, а прикладом или штыком, и что многие из них были обезображены дополнительно. Между тем, армия, которая соблюдает правила войны. не будет никогда опускаться до того, чтобы исполнять необходимые казни иначе, нежели винтовочными пулями, так как, в конце концов, вовлеченные в войну граждане делают не что иное, как защищают свою страну» [219].

Отчеты Арчибальда Райса, подтвержденные также другими докторами и очевидцами, вызвали изумление у цивилизованного мира. Поразительные факты преступлений, совершенных в Сербии, предоставляли и многие иностранные корреспонденты.

«Я сам лично обошел край, распростирающийся между Валевом и Дриной, — писал военный корреспондент французского издания «Le Journal» (Газета), — и там… Только констатировал с ужасом, какие… акты садизма и жестокости неоднократно совершались.