Александр Речкалов - Русь: путь к Украине. Украинские земли в составе Польши и Литвы. Книга 1

В начале 1392 г. в Пруссию прибыл тайный эмиссар польского короля плоцкий епископ-элект Генрих. Он встретился с Витовтом и рассказал ему о предложениях Ягайло. Одновременно, чтобы развеять подозрения крестоносцев, епископ посватался к сестре литовского князя Римгайле. Сватовство это оказалось непритворным; вскоре Генрих действительно женился на княжне, отказавшись при этом от духовного сана. Витовт предложенные ему от имени Владислава-Ягайло условия принял, но действовать сразу не мог, так как следовало позаботиться о судьбе заложников. По мере укрепления своего престижа у тевтонов, Витовт в течение предшествующего года постепенно освобождал их под различными предлогами. Не привлекая внимания крестоносцев, он осторожно собрал оставшихся заложников (за исключением своего брата Сигизмунда) и в июле 1392 г. атаковал орденский замок Риттерсвердер. Разгромив его, Кейстутович повернул к Гродно, укрепился в городе и разрушил две соседние тевтонские крепости — Новое Гродно и Меттен. Вскоре он прибыл со своим войском под Вильно. К замковым стенам направились глашатаи, которые сообщили о добровольном возвращении Витовта на родину. Защитники замка были крайне удивлены, так как всего два месяца назад войска Кейстутовича опустошали виленскую округу, убивали, грабили и забирали жителей в плен. Неосведомленный о тайной договоренности братьев князь Скиргайло предложил прибывшим сложить оружие. Отклонив это предложение, Витовт со своей свитой поселился временно в расположенной вдали от важнейших политических центров страны небольшой крепости на р. Щара. Из этого добровольного заключения его освободили прибывшие в Литву король Владислав-Ягайло и королева Ядвига.

Встреча бывших противников произошла 5 августа в Островском дворе близ Лиды. На этот раз Ягайло свои обещания выполнил неукоснительно: Витовт получил Тракайское княжество и стал наместником великого литовского князя с подчинением его власти всех удельных правителей. Во исполнение достигнутых договоренностей было подписано состоявшее из нескольких актов соглашение, известное в историографии как Островский договор. Четко разделив права Литвы и сюзеренной Польши, этот договор фактически перечеркнул самые важные положения Кревской унии, зафиксировав отказ от инкорпорации Великого княжества Литовского в состав Польского королевства. Двусмысленность Кревского договора, ставившего под сомнение самостоятельную государственность Литвы, была устранена. Тут же в Острове король принял от Витовта присягу, что тот «…Польшу в счастливых и несчастливых обстоятельствах не оставит и не изменит». Длительная политическая борьба закончилась взаимным компромиссом, позволившим Ягайло сохранить правовую основу своей вотчинной и сюзеренной власти в Литве, а Витовту стать реальным повелителем страны. Что же касается титулов, то Витовт упоминался в Островском договоре как «великий князь» ( magnus dux ), а Ягайло — как «верховный князь» ( supremus dux ) Великого княжества Литовского.

В сентябре 1392 г. в кафедральном соборе Вильно сорокалетний князь Витовт был торжественно провозглашен правителем Литвы. Сделано это было вопреки протестам обиженных возвышением Кейстутовича Ольгердовичей: киевского князя Владимира, новгород-северского Дмитрия-Корибута, Свидригайло и Скиргайло, получившего в качестве компенсации за Вильно и Тракай земли Подолья. Отреагировал на очередную измену Витовта и Орден. По сообщению белорусского автора А. Е. Тараса, тевтоны в отместку отравили сыновей литовского правителя и бросили в темницу его брата Сигизмунда. Принимая во внимание, что князь Витовт был женат трижды, а в официальной истории сохранилось имя только одного его ребенка — дочери Софьи, версия о погибших в малолетнем возрасте сыновьях князя, видимо, имеет определенные основания.

Оценивая значение Островского договора в истории Великого княжества Литовского, Э. Гудавичюс пишет, что важнее была не правовая, а его «…фактическая сторона. В Литовском государстве возникла центральная и отдельная от Польши инстанция. Хотя учрежденная должность наместника и была в подчинении Польши и номинального монарха Литвы на принципах вассалитета, — она стала заслоном, ограничившим деятельность польских сословных инстанций в Литве. Тем самым нарушенное развитие литовской государственности было возвращено в нормальную колею. Литовское княжество было достаточно велико, чтобы дать отпор аннексионистским потугам польских политиков, — если силы его были накоплены и направлены в это русло. Должность наместника как раз создавала для этого все возможности, и досталась она человеку, как будто специально рожденному для нее. Вхождение Литвы в Европу обрело совершенно иной характер: Литва совершала его как государство, пусть и с ограниченным суверенитетом».

Правда, как отмечает этот же автор, Владислав-Ягайло и польский государственный совет расценивали Островский договор всего лишь как определение «…места для Витовта в политической системе, созданной Кревским актом, при условии неизменности самой этой системы». Польские войска по-прежнему оставались в Литве. Но как бы там ни было, непосредственным результатом Островского соглашения явилось прекращение борьбы между различными литовскими группировками, и годы правления Витовта стали периодом укрепления Великого княжества Литовского и роста его международного авторитета. Да и сумевший перешагнуть через свои амбиции король Владислав-Ягайло получил в результате этих соглашений вместо опасного врага пусть не всегда послушного, но очень ценного союзника, способного подавить попытки удельных князей ослабить центральную власть в Литве. С этого момента на протяжении почти четырех десятилетий у государственного руля Литовской державы стоял воинственный сын Кейстута.

По мнению большинства историков, укрепив свою власть в Польше и Великом княжестве, Ягайло и Витовт приступили к реализации целенаправленной политики по ослаблению удельной системы в Литовском государстве. Олицетворением этой системы являлись крупные полунезависимые княжества, большая часть которых располагалась на территории нынешней Украины. Напомним, что к концу 1380-х гг. Волынь находилась во владении Федора Любартовича, Киевская земля с Заднепровьем принадлежала Владимиру Ольгердовичу, а на Подолье княжил один из братьев Кориатовичей Федор. В Черниговской земле располагались обширные княжества: Новгород-Северское — Дмитрия-Корибута, Брянское — Бутава-Дмитрия и Стародубское — Патрикия Наримунтовича. Как и тридцать лет назад, в период вхождения этих земель в состав Литовского государства, национальная жизнь в таких княжествах, по выражению М. Грушевского, «…не терпела никаких стеснений, никто не отодвигал на задний план местных людей, не стеснял их языка и книжности».