Александр Речкалов - Русь: путь к Украине. Украинские земли в составе Польши и Литвы. Книга 1

Несмотря на приобретение новых владений, положение самого Витовта в иерархической системе Литовского государства было далеко не таким, как обещал ему Ягайло при их примирении в 1384 г. Ни Тракая, ни положения соправителя Литвы, которым пользовался его отец князь Кейстут, Витовт не получил. В то же время на первую роль в Великом княжестве все очевиднее выдвигался Скиргайло. При таких обстоятельствах в политике князя Витовта прозвучало подзабытое название «Москва». В начале 1387 г. при неизвестных обстоятельствах он сумел получить от наследника московского престола княжича Василия согласие на его брак с дочерью Витовта Софьей.

Как мы помним, после разгрома Москвы ханом Тохтамышем в 1382 г. Дмитрий Донской послал к татарам своего 11-летнего сына Василия, который был оставлен в Орде в качестве заложника. Пробыв в татарской неволе четыре года, осенью 1386 г. Василий совершил побег. Как отмечает С. М. Соловьев, княжич «…не мог бежать прямою дорогою, а направлял путь к западным странам, свободным от татарского влияния; сначала он укрывался в Молдавии, а оттуда пробирался в Москву чрез литовские владения; известия разногласят насчет того, где именно Василий встретился с Витовтом, ведшим тогда борьбу с Ягайлом; но согласны в том, что молодой московский князь дал или принужден был дать Кейстутову сыну слово жениться на его дочери Софии». Безусловно, скитавшийся по чужим странам и опасавшийся татарской погони юнец не являлся самым выгодным женихом. Ни он сам, ни его зависимый от милости Орды отец — московский князь Дмитрий — в обозримом будущем не могли оказать Витовту какой-либо помощи. Поэтому предполагаемый союз с Москвой можно рассматривать только как свидетельство крайне неустойчивого положения самого Витовта, вынужденного принимать в расчет поддержку даже столь слабого союзника. По словам Е. В. Пчелова, ободренный Витовтом и окрыленный свободой молодой княжич в январе 1387 г. благополучно вернулся в Москву.

Наметившееся потепление отношений с Московским княжеством активно поддерживал митрополит Киприян, надеявшийся благодаря компромиссу между Литвой и Москвой добиться своего возвышения. Несколько забегая вперед, сообщим, что его надежды не были беспочвенными. В 1389 г. по дороге в Константинополь умер давний противник Киприяна митрополит Пимен. Его смерть позволила Киприяну занять, наконец, митрополичью кафедру в Москве. Препятствий для его появления в московских землях более не было, поскольку Дмитрий Донской скончался несколькими месяцами ранее. Сын Дмитрия — Василий — встретил архиерея «с честию», и все «епископи Рустш приидоша к митрополиту Киприяну на Москву». В дальнейшем, благодаря усилиям Киприяна, православная митрополия Руси очередной раз восстановит свое единство. Летописи в этой связи сообщают, что «бысть едина митрополья Киев, и Галич, и всея Руси». Упоминание летописцем Галича не было случайным, так как Киприян добился отмены восстановленной по требованию Казимира Великого Галицкой митрополии. По сведениям О. Русиной, после смерти Галицкого митрополита Антония, последовавшей на рубеже 1391–1392 гг., Киприян всячески шельмовал его преемника — протежируемого королем Владиславом-Ягайло луцкого епископа Ивана. Обеспокоенный усилением в Великом княжестве Литовском позиций католицизма, Константинопольский патриархат поддержал намерения Киприяна. Тому удалось подчинить себе галицкие епархии, после чего, по словам летописца, «престал мятеж в митрополии». Несколько позднее утвердилось правило, по которому титул галицкого митрополита вошел в полный титул киевского архипастыря — «митрополит Киевский, Галицкий и всея Руси».

Вскоре после крещения Литвы король Владислав-Ягайло столкнулся с серьезной внешнеполитической проблемой. Габсбурги начали доказывать в духовном суде в Риме незаконность его брака с Ядвигой, а значит, и провозглашения Ягайло польским королем. Более того, польские судьи признали Вильгельма единственным законным мужем королевы. Усилил давление на папу Урбана VI Орден, не признавший крещения Литвы. Тевтонская пропаганда объявила его показным и недействительным и заявляла, что принятие Ягайло католической веры тоже является лживым. В свою очередь, поддерживавшая короля часть польского духовенства предоставила папе перечень щедрых пожертвований Владислава-Ягайло Виленскому епископству и отдельным костелам. Передана была папе и богатая «десятина» от крещеных литовских подданных Ягайло. Трудно сказать, что явилось решающим, но весной 1388 г. Ягайло и Ядвига получили благословение и поздравительную буллу папы Урбана. Еще через год Урбан VI окончательно объявил Литву католической страной. Это означало, что великий литовский князь, став королем Польши, становился в один ряд с монархами других европейских держав, что было большой победой Ягайло и поддерживавших его сил.

Не меньшую сложность представляла обстановка в Великом княжестве Литовском. Ягайло считался официально правителем Литвы и Польши, но на деле его власть в Литовском государстве после заключения Кревской унии становилась все более призрачной. В Литве нарастало недовольство происходившими переменами. Постоянное пребывание великого князя в далеком Кракове, размещение польских гарнизонов в литовских замках, замещение государственных должностей поляками и раздача литовских имений польским магнатам — все это нарушало давние обычаи и порядки. Как отмечает М. Грушевский, «…правительство продолжало повторять по-прежнему, что оно старины не рушит, а новины не вводит, но в действительности начало очень решительно перестраивать свое государство по польскому образцу. Как будто и не трогало старого, но вводило новое, и последнее все меньше давало старому жить и существовать, не только развиваться». Политика Ягайло и Скиргайло, ставшего фактическим правителем Литвы, все больше вызывала недовольство как языческих жрецов и русинской православной знати, так и литовских дворян, независимо от их вероисповедания. Оппозиция вновь начала группироваться вокруг оттесненного от управления страной Витовта.

Ощущая нарастающее недовольство в Литве, Владислав-Ягайло под различными предлогами требовал от Гедиминовичей повторного принесения присяги на верность. На протяжении 1386–1387 гг. такую присягу пришлось дать большинству удельных князей Литвы; в мае 1388 г. обновил свою клятву Дмитрий-Корибут, а в июле того же года вновь присягнул королю, королеве и короне Польши киевский князь Владимир Ольгердович. Свою присягу, очевидно, принес и вернувшийся в 1388 г. из Московии еще один герой Куликовской битвы Бутав-Дмитрий Ольгердович. Через некоторое время проявившему покорность князю Дмитрию был возвращен прежний его удел — Брянск.