Александр Речкалов - Русь: путь к Украине. Украинские земли в составе Польши и Литвы. Книга 1

В конце 1437 г. в Гродно прибыла польская делегация во главе с Гнезнинским архиепископом и Збигневом Олесницким. Целью их встречи с великим князем Сигизмундом было подтверждение взаимоотношений двух стран на принципах Гродненского договора 1432 г. Новый Гродненский акт был подписан, но как пишет Э. Гудавичюс, это не было повторением прежнего договора: при сохранении старой формы суть соглашения несколько изменилась. Прежде всего Сигизмунд выступал в данном договоре в качестве реального, а не назначенного кем-то правителя страны. Серьезные обязательства взяла на себя польская сторона: не поддерживать князя Свидригайло, соблюдать условия заключенной унии и до 23 января 1438 г. передать Сигизмунду Луцк. Политические итоги кровавого конфликта в Великом княжестве Литовском были окончательно подведены.

Оценивая результаты событий 1432–1436 гг., Гудавичюс отмечает, что «внутрилитовская война завершилась победой литовской знати. Она была достигнута ценой утраты полного суверенитета и перспектив возведения Литовского государства в ранг королевства, что были завоеваны Витовтом. Победители теперь могли обойтись без польской подмоги, но пример Швитригайло грозно напоминал о нежелательности конфликта с Польшей». За эту победу и восстановление мира Великое княжество Литовское заплатило и частью своей территории, передав Подолье в состав Польского королевства без каких-либо условий. Человеческие же жертвы конфликта как всегда никто не считал.

Для завершения данной темы сообщим также, что поляки медлили с передачей Луцка Великому княжеству Литовскому. Так продолжалось до конца 1438 г., когда жители вытеснили поляков из города и обратились к Сигизмунду, чтобы тот прислал своего наместника. Одновременно это означало конец власти Свидригайло на русинских землях. В октябре предшествующего года источники еще отмечали нахождение князя в Киеве, но потом его следы теряются на два года. Как сообщает Н. Яковенко, ходила даже молва, якобы князь убежал в Волощину, где «пас овец» вплоть до гибели своего врага Сигизмунда, хотя вероятнее всего, что он пережидал события в каком-нибудь из своих имений в Галичине.

Размышляя о причинах поражения возглавляемого Свидригайло движения, историки указывают на отсутствие у лидера проправославной партии «политического такта и военных способностей, вследствие этого он терпел одно поражение за другим». Обращают ученые внимание и на неоправданные казни заподозренных князем лиц, особенно митрополита Герасима, чье сожжение, по мнению некоторых авторов, обусловило подавленное состояние войск Свидригайло в решающей битве под Вилькомиром. Не случайно в православной традиции поражение Ольгердовича в этом сражении истолковывалось как наказание за гибель митрополита Герасима. Но, очевидно, главную роль в уменьшении поддержки Свидригайло со стороны основной массы его православных сторонников сыграл привилей от 6 мая 1434 г., уравнявший русинов в правах с католиками. Безусловно, полного равенства установлено не было, сохранялся запрет на занятие высших государственных должностей и православные не имели своих представителей в Раде панов — великокняжеском совете Литвы. В связи с этим следует согласиться с мнением С. В. Думина о том, что «…фактически в тот момент восточнославянские земли княжества приняли предложенный им в 1434 г. компромисс, временно отказавшись от попыток добиться полного политического равенства католиков и православных». Принять этот компромисс русинской знати стало значительно проще после того, как православные подданные Великого княжества Литовского получили одинаковые с католиками экономические права и защиту от произвола властей, а упомянутое Думиным политическое равенство волновало, видимо, далеко не все православное население страны. С этой точки зрения война 1432–1436 гг. русинами была выиграна, а потому продолжение кровавого противоборства утратило смысл.

Для некоторых славянских земель, таких как Полоцк, Витебск и др., прямым следствием поражения в войне 1432–1436 гг. явилась потеря остатков их былой автономии и превращение в обычные провинции Великого княжества Литовского. Многое из прежнего статуса указанных территорий было потеряно еще при Витовте, кое-что удалось вернуть при Свидригайло, но только для того, чтобы уже окончательно утратить при Сигизмунде I. Вместе с тем произошла стабилизация правового положения всех земель Руси в составе Великого княжества Литовского, на долгий период были определены их взаимоотношения с великокняжеской властью. В связи с этим поражение в гражданской войне не стало политической катастрофой для русинских территорий; они сохранили вполне достойное положение в Великом княжестве и обрели неплохие условия для дальнейшего существования в его государственной системе.

Наиболее крупно проиграли в той войне сам князь Свидригайло и его ближайшее окружение, окончательно лишившиеся положения верховных повелителей государства. Так же как и во времена прежних выступлений против князя Витовта, для них это была очередная схватка за власть, в ходе которой, по замечанию Н. М. Карамзина, «Свидригайло, брат Ягайлов, и Сигизмунд, сын Кестутиев, один после другого властвовав над Литвою, изнуряли только ее силы междоусобием, войнами с Польшею, тиранством и грабительством». Думается, что это высказывание классика исторической науки является справедливой эпитафией к политической деятельности данных правителей, составлявшей столь разительный контраст с правлением их великих отцов.

Мы уже отмечали, что жестокая междоусобица в Великом княжестве Литовском способствовала улучшению положения православных жителей польской Галичины. Не желая столкнуться с аналогичным социальным взрывом в своем королевстве, правящие круги Короны стали заблаговременно принимать меры по устранению неравенства в статусе двух христианских конфессий. Активную роль в этом процессе занимали и сами русины. Как пишет Н. Яковенко, «уже в 1436–1437 гг. русины и поляки организовывают первую общую конфедерацию [15]шляхты Львовской, Галицкой, Перемышльской и других русинских земель, которая требовала последовательного реформирования социальной практики в духе свобод, обещанных Едлинским привилеем». Благодаря этим действиям местное православное рыцарство было освобождено от повинностей и разнообразных служб и получило все прерогативы, присущие польской шляхте. В частности, оно освобождалось от подчинения каштелянам, наделялось правом создавать органы самоуправления и судопроизводства, решать проблемы своей земли на регулярных шляхетских съездах — сеймиках. Вместе с тем, продолжает Яковенко, денонсировались все повинности, наложенные на галицких бояр как «слуг» короля. Отныне бояре, как и польская шляхта, не несли ни одной повинности перед королевским троном кроме уплаты двух грошей ежегодно с одного лана крестьянской земли; у них нельзя было конфисковать имение, или подвергнуть их наказанию без приговора суда. Также шляхтичам-русинам принадлежало право суда над своими подданными, а их слово приравнивалось к юридическому доказательству.