Андрей Савельев - Афины и Аттика. Древняя история и культура

Зеркала – явление довольно позднее. Они появляются у греков не ранее 5 в. до н.э., хотя греки прекрасно понимали значение зеркальной поверхности. В мифах Нарцисс любовался собой в водах родника, а Персей смотрел на Медузу Горгону через полированную поверхность щита. Возможно, мутное отражение в отполированной поверхности вызывало какие-то страхи и считалось опасным для человека, встречающим в отражении своего двойника-подделку.

С одной стороны, греки полагали, что зеркало обладает мистическими свойствами. Орфическая традиция сообщает, что Дионис был завлечен титанами в западню с помощью зеркала: он был увлечен своим собственным изображением. С другой стороны, у зеркала есть "сниженная" роль – это атрибут Вакха, а также Афродиты. Появление зеркал на надгробных рельефах и в погребальных дарах – скорее всего, означает нечто "срединное", – выражение любви к усопшему и снабжение его предметом, который может пригодиться в загробном мире так, как он использовался в быту.

Афинский некрополь протянулся далее от стен города – от Внешнего Керамика и до Академии Платона. Павсаний уделил Академии особое внимание, хотя лишь вскользь обмолвился о самом Платоне, ничего не сказав о его философской школе.

"Академией" изначально назвался район между холмом Иппиос Колон и рекой Кифис, а его название восходило к местному герою Академу. С ним каким-то образом связаны культы Прометея и Гефеста. Позднее здесь был создан гимнасий для физических упражнений, а затем (около 387/388 г. до н.э.) – учреждена знаменитая философская школа Платона.

До Академии Павсаний дошел, выйдя из города через Дипилонские ворота. Это был самый ближний к Афинам пригород, где размещался гимнасий. По пути в Академию Павсаний видел святилище Артемиды с грубыми изображениями "Лучшей и Прекраснейшей". Поскольку Павсаний в данном фрагменте своего текста объявляет о том, что намеренно не будет сообщать известную ему информацию, можно предположить, что речь идет об Артемиде-Гекате и тайном культе в ее честь.

Именно здесь, а не в некрополе Керамика, были размещены захоронения самых выдающихся людей Афин. Здесь существовал храм Диониса Элевтерия (Несущего освобождение или просто "из Элевтер"), куда ежегодно приносили его изображение и отмечали праздничные дни. Здесь была могила полководца Фрасибула, свергшего "Тридцать тиранов" и на некоторое время снова сплотившего афинян, которых "демократия" постоянно разделяла на враждующие партии. Здесь же были могилы Перикла, Хабрия (один из лучших афинских полководцев 4 в. до н.э.) и Формиона (полководец, сподвижник Перикла, лишенный прав гражданства, несмотря на свои победы во время Пелопоннесской войны). Здесь же стояли могильные памятники (видимо, кенотафы) в память о погибших в морских сражениях и удаленных от Афин сухопутных битвах, включая Марафонскую битву.

Отдельно Павсаний упоминает группу стел, посвященную погибшим в походе во Фракию, когда эта страна была покорена отрядом колонистов численностью около 10 тыс. "вплоть до Дрависка (Драбеска)" (город во Фракии у Стримонского залива, омывающего Афон с востока; упоминается у Страбона). Но потом фракийцы неожиданно напали на отряд во главе с Леагром, и перебили его. Павсаний отмечает, что это был третий поход афинян за пределы Эллады (считая первый – против Трои, а второй – поход на Сардинию). Также в этой группе памятников была стела в память декелейца Софана, который победил аргосца Эврибата, чемпиона в соревнованиях по пентатлу, в Немейских играх, когда тот выступал на стороне эгинцев. Возможно, Павсаний упоминал сподвижника Леагра или же героя в битве при Платеях.

Павсаний называет имена двух погибших в сражении с лакедемонянами и беотийцами на границе между страной элеонийцев и областью Танагры. Там же – могилы союзников, выступавших на стороне Афин в Архидамовых войнах. Это были фессалийские всадники и критские стрелки. Вероятно, к этому же событию относятся захоронения аргосцев, павших в битве при Танагре, когда фессалийские войска изменили союзническому долгу.

Далее рядом с могилой Клисфена, известного своими реформами после изгнания Писистратидов, были памятники афинянам, сражавшимся вместе с фессалийскими всадниками. Затем – могилы клеонийцев, пришедших в Аттику вместе с союзниками Афин аргосцами, могилы самих аргосцев, могилы афинян, сражавшихся в войне с эгинетами ("раньше, чем мидиец двинулся походом" – то есть, до персидского нашествия). Наконец, Павсаний отмечает погребенных за общественный счет рабов, которые на войне сражались бок о бок со своими господами (может быть, при Марафоне).

Среди прочих захоронений Павсаний упоминает могилу полководца Аполлодора, командовавшего наемным войском во Фригии, могилу противника Демосфена Эврибула, афинского казначея, а также тех, кто потерпел поражение при попытке убить тирана Лахареса и тех, кто намеревался отбить Пирей у македонского гарнизона, но был предан своими сообщниками и казнен.

Затем обширный некрополь продолжается могилой погибших в битве у Коринфа, когда союзное войско афинян, беотийцев, аргосцев и коринфян было разбито спартанцами. Тут же были погребены погибшие в походах на Эвбею, Хиос, Сицилию и вообще "в самых дальних пределах земли азиатской". Павсаний отмечает, что из списка погибших было исключено имя Никия, который сдался на Сицилии – в отличие от Демосфена, который заключил договор о капитуляции, исключая самого себя. На соседней стеле значились имена погибших во Фракии и около Мегары, а также погибшие в первых победных сражениях на Сицилии. Здесь же – могилы воинов, сражавшихся в морской битве в Геллеспонте, погибших в битве против македонян в Херонее, участников похода Клеомена на Амфиполь, похода Леосфена в Фессалию, Кимона на Кипр, а также тех, кто вместе с Олимпиодором изгнал македонский гарнизон. Здесь же – могилы афинян, сражавшихся в морской битве на стороне Рима против карфагенян, участники битв на суше и на море под началом Кимона, полководцы Конон и Тимофей – отец и сын.

В целом мы видим обширнейшее воинское кладбище Классического и Эллинистического периодов, до которого пока не дошли руки археологов.

Также Павсаний отмечает прочие захоронения – философа Зенона, сына Мнасея, живописца Никия, сына Никодема, тираноборцев Гармодия и Аристогитона, ораторов и государственных мужей Эфиальта и Ликурга, сына Ликофрона. Последнего Павсаний особенно хвалит за рачительность ведения афинских финансов (он собрал в казне больше, чем Перикл – 6500 талантов), финансирование создания золотого изображения богини Ники, ста праздничных нарядов для девушек, заготовки оружия и метательных снарядов для войны, строительство 400 триер, верфей и доков в Пирее, завершение постройки театра, сооружение гимнасия в Ликее. С печалью Павсаний вспоминает, что в постройках Ликурга было много золота и серебра, но все это похитил тиран Лахарес. А сооружения сохранились до времен Павсания – II в.