Жорж Вигарелло - История тела Том 1 [От Ренессанса до эпохи Просвещения]

Корпорации стрелков из лука, арбалета или аркебузы не были предшественниками современных клубов. Не им, несмотря на проведение многочисленных состязаний между городами, принадлежит честь изобретения спорта. Они оставались неравноправными, хотя благодаря им чиновничья буржуазия в момент своего восхождения получила доступ к системе героических (военных) референций и к определенному способу моделирования тела.

Разбитые на категории и систематизированные с точки зрения как обучения, так и исполнения физические упражнения благородного сословия образуют отдельный мир, мир однотипных объектов и унифицированных правил. Их специально организуют и подробно комментируют, они поставлены на службу визуальному образу — определенному внешнему виду, — работа над которым начинается в детстве и продолжается постоянно. Подобной целостностью обладают и игры, в подражание благородному сословию устраиваемые городскими корпорациями. Гораздо более разрозненными и спонтанными являются потехи, которые встречаются на многих ступенях социальной лестницы: им специально не обучают, они разбросаны во времени и пространстве, их формы и правила изменчивы, сиюминутны, интуитивны; они скорее используют и стимулируют тело, нежели выставляют его напоказ; скорее существуют, чем комментируются.

Своей незначительностью и возможной простотой эти занятия напоминают детские игры. Их место, равно как и время, практически не фиксировано и произвольно, за исключением циклических праздников, устраиваемых в честь святого покровителя. О них редко пишут, даже о тех, что практикуются благородным сословием за пределами военных академий: это различные игры в мяч, в шары, бильярд или зимнее катание по льду [590] См. почти ежедневные упоминания игр в мемуарах Сурша (Sourche L.F. de. Mémoires sur la règne de Louis XIV publiés d’après le manuscrit authentique: 13 vols. Paris, 1883–1893) и в дневнике Данжо (Dangeau Ph. de. Journal de la cour de Louis XIV depuis 1684 jusqu’à 1715: 12 vols. Paris, 1854–1860). ; развлечения, о которых, описывая жизнь двора в Версале или в Марли, упоминают Сурш или Данжо, но всегда походя, порой едва указывая их названия, так что мы не видим ни как они разворачиваются, ни какие им сопутствуют перипетии.

В мемуарах Шаватта, скромного чесальщика шерсти эпохи Людовика XIV, перечислено поразительное количество забав, в которых участвовал этот лилльский рабочий конца XVII века: мяч, лакросс [591] Командная игра, напоминающая хоккей, в которой вместо клюшек используется инвентарь, похожий на ракетку или сачок. Собственно лакросс перенят европейцами у индейских племен в XVII-XVIII веках, так что здесь речь может идти о типологически близких играх. ( Прим. пер. ) , бурлуар [592] Игра, типологически близкая к современному боулингу, где вместо шаров используются тяжелые деревянные диски. Характерна для некоторых северных регионов Франции. ( Прим. пер. ) , кегли, плаванье, катание на коньках, стрельба из арбалета и даже «метание копья с деревянной лошади» [593] Lottin A. Chavatte ouvrier lillois, un contemporain de Louis XIV. Paris: Flammarion, 1979. . Как правило, Шаватт играет по настроению или побившись об заклад, без какой–либо регулярности или последовательности, его практики подвижны и почти непредсказуемы: они никогда не подвергаются категоризации, не рассматриваются как нечто единообразное и целостное. Ни малейшего сходства с современным спортом, устройство которого, напротив, формирует сферу унифицированного поведения, подчиненного временной программе и особому календарю, строго распределяющему установленные состязания в течение года. Практически нет упоминаний особых мест для этих развлечений, игровым полем может быть все городское пространство: на площади перед церковью играют в мяч, на засыпанных снегом улицах — в лакросс, у городских рвов проводятся стрельбы. Но чесальщик шерсти никогда не останавливается на них подробно, если только речь не идет о потасовках и их последствиях. Мимоходом он отмечает «большое число людей», играющих «в разных местах на стенах этого города» [594] Ibid. P. 336. , или, порой, «молодых девушек», которые забираются на деревянного коня [595] Ibid. P. 337. . Ни разу игра не описывается полностью со всеми ее перипетиями, длительностью, последовательностью, началом и концом.

В классическую эпоху физические игры такого рода делятся на две категории: игры на пари, когда ставки делают сами участники, и призовые, когда победителя ожидают награда и почести. Две манеры играть, две манеры соревноваться, каждая из которых, в зависимости от социальной группы, имеет множество дополнительных нюансов, напрямую связанных с общественными структурами Старого порядка.

Многочисленные пари возникают неожиданно, порой в результате мгновенного решения: взять, к примеру, того швейцарца, который в 1594 году, побившись об заклад, со шпагой на боку берет приступом амьенский собор и забирается на его шпиль [596] Daire L.F. Histoire de la ville d’Amiens. Amiens, 1754. P. 486. ; или молодого человека, который в окружении десятка людей неистовствует в лодке на Темзе 1 мая 1653 года, — для зрителей, собравшихся на берегах реки, условия пари остаются неизвестны [597] Pepys S. Journal. Paris: Mercure de France, 1985. P. 114. . Говоря шире, практически все распространенные игры подразумевают битье об заклад, будь то игра в мяч, в кегли, в снежки или в шары. Это самый простой способ затеять игру, к тому же пари обеспечивает ей минимальную серьезность, вносит элемент риска, добавляет напряжения. В отсутствие структур, которые гарантировали бы участие игроков в этих случайно завязывающихся состязаниях, пари заставляет играть по–настоящему. Оно мобилизует участников: без него невозможно представить себе эти институционально незакрепленные соглашения, процветавшие при полной произвольности времени и места: «Надо на что–то играть, иначе игра лишается интереса» [598] Цит. no: Luze A. de. La magnifique Histoire du jeu de paume. Paris, 1933. P. 22. Об игре в мяч также см.: Belmas É. Jeu de paume // Dictionnaire de l’Ancien Régime, dir. Lucien Bély. Paris: PUF, 1996. , как около 1530 года сказано в «Разговорах запросто» Эразма.

Прекрасный тому пример — игра в ручной мяч. За редкими исключениями, в XVI–XVII веках она непредставима без денежного заклада, который кладется у сетки. Залы для игры в мяч задуманы как игорные дома и по названию, и по функции, тем более что там же нередко играют в карты и в кости. Согласно патенту Франциска I (1545), выигрыш приравнивается к оплате труда: «Все, что будет собрано при игре в мяч, должно быть уплачено победителю в качестве разумного погашения долга, возникшего от затраченных им усилий» [599] Delamare N. Traité de la police. Paris, 1705. T. I. P. 489. . Порой зрители оказывают финансовую поддержку игрокам, как это было в 1648 году, когда «рыночные торговки» принесли в «игорный дом в квартале Марэ–Тампль» двести экю в поддержку герцога де Бофора [600] Письмо Ги Патена 1648 г., в котором упомянут герцог де Бофор. Цит. по: Allemagne H.–R. Sports et jeux d’adresse. Paris, 1913. P. 175. . Практики, превращающиеся в страсть: так, в конце XVI века кардинал де Гиз берет в услужение человека исключительно из–за его игрового мастерства, чтобы тот подавал ему мячи [601] Thou J.A. de. Mémoires. Paris, 1838. P. 334. ; или, несколькими годами позже, Ревароль включается в игру, несмотря на деревянную ногу, и на некоторое время заставляет о ней позабыть [602] Sourche L.F. de. Mémoires sur la règne de Louis XIV. T. II. P. 210. .