Александр Мещеряков - Автобиография Юкити Фукудзавы как репутационный ресурс

Но Юкити Фукудзава еще задолго до официального разрешения употреблять мясо (в рационе императора Мэйдзи оно появилось в 1871 г.) ощутил прелести мясной диеты. Во время обучения европейским наукам в Осаке в 50-х годах XIX века он был беден и постоянно голоден, но отличался жизнелюбием, цинизмом и презрением к традициям. Во всем огромном городе с его 500 тысячами жителей имелось всего два заведения, где подавали говядину, и они считались самыми низкопробными и самыми дешевыми — так мало находилось японцев, которые желали бы оскоромиться. Постоянными клиентами этих заведений были бродяги, чье тело покрывали татуировки — знак низкого социального статуса (самураи никогда не татуировались). Но Фукудзаву и его бесшабашных соучеников-прогрессистов интересовали не правила приличия, а низкие цены и калорийность пищи. «Нормальные» люди считали Фукудзаву с товарищами неприкасаемыми, эта (категория населения, к которой относились представители непрестижных и «грязных» профессий, — бродячие актеры, кожевенники, палачи, могильщики). Поэтому к студентам не стеснялись обращаться за соответствующей помощью — например, когда потребовалось умертвить свинью. В качестве вознаграждения они получили свиную голову. Тщательно изучив ее строение, студенты с аппетитом сожрали эту сомнительную награду.

Традиционная дальневосточная (китайская) медицина не знает хирургии: считается, что такое вмешательство ничего кроме вреда организму принести не может. Фукудзава, изучавший медицину европейскую, само занятие которой представляло собой угрозу для принятых поведенческих норм, открыто смеялся не только над китайской медициной, но и над всем китайским. Эту нелюбовь он пронес через всю жизнь. А ведь обычные японцы того времени считали себя наследниками великой китайской цивилизации, а неоконфуцианство выполняло роль национальной идеологии.

Самураи не ели мяса, они появлялись на публике с двумя мечами, но компания Фукудзавы попросту не могла сделать этого — почти все мечи были заложены в лавках ростовщиков (с. 59–63). Фукудзава и его соученики одевались крайне неряшливо, пренебрегая общепринятыми нормами, в соответствии с которыми одежда является важнейшим социальным и поведенческим маркером. Один из приятелей Фукудзавы даже расхаживал полностью обнаженным перед бедными служанками в общежитии, демонстрируя тем самым свою «прогрессивность» и полное пренебрежение правилами приличия. Служанки разбежались, «прогрессисты» получили свою порцию удовольствия (с. 60). Это была целенаправленная работа по разрушению норм ненавистного феодального общества. Фукудзава с удовольствием и подробно рассказывает о том, как он и его товарищи нарушают все мыслимые моральные нормы: обманывают, лгут, оскорбляют, угрожают, воруют.

Созидая новую и передовую Японию, обитатели которой были бы лишены предрассудков, поборники прогресса разрушали Японию старую. Многие «ретрограды» осуждали подобный прогрессизм. Фукудзава же в своей автобиографии сознательно конструировал для себя и своих хулиганствующих соратников репутацию уважаемых людей. Токугавская Япония была страной мирной и неагрессивной, она ни на кого не нападала и была населена жителями чинными, чтившими традиции. Новая же Япония с ее новыми японцами превратилась в совсем другую страну. Сумев отстоять свою независимость от порабощения Западом, она сама стала источником агрессии. Список войн, в которых приняла участие Япония в конце XIX — первой половине ХХ века, впечатляет. Во всех этих войнах она выступила в качестве нападавшей стороны.

В юности Фукудзава был в явном меньшинстве. Однако его взгляды отвечали духу времени, а просветительская работа приносила свои плоды: японцы ели мясо, носили европейскую одежду, постигали западные науки. Фукудзава был этим доволен, но годы не меняли его презрительного и даже безжалостного отношения к людям, которых он считал «другими». В 1894 году Япония напала на Китай. Фукудзава горячо поддержал агрессию и объявил сбор пожертвований на войну, которую он квалифицировал как «войну между цивилизацией и варварством». К этому времени он уже считал, что Япония перестала быть отсталым азиатским государством и в достаточной степени приобщилась к цивилизации, под которой однозначно понималась цивилизация европейская. «Варварство» же китайцев — это отсталое конфуцианство, с которым он всю жизнь воевал в Японии. Победив его в своей стране, он полагал, что оно должно быть побеждено и в Китае. Япония победила и аннексировала Тайвань. Встал вопрос, каким образом следует интегрировать местных жителей в жизнь японской империи. Высказывались самые разные идеи по окультуриванию аборигенов: учить японскому языку, строить школы, повышать жизненный и образовательный уровень и т. д. И только Юкити Фукудзава с неподражаемой непосредственностью посчитал, что целью аннексии является только сама территория: нужно «зачистить» остров, а возделывание тайваньской земли осуществлять исключительно руками японцев. «Зачистка должна проводиться армией без всякой жалости, пусть листья увянут, пусть будут вырваны корни» [4] Фукудзава Юкити. Дзэнсю. Токио: «Иванами», 1969–1971. Т. 15. С. 355. .

Всю свою жизнь Фукудзава порывал с ненавистным феодальным прошлым, забывая при этом не только об элементарной гуманности, но и о корнях японской культуры. А ведь эта культура позиционировала императора не столько как грозного и безжалостного повелителя, сколько как образец человеколюбия. Считалось, что император не должен прибегать к силовым методам правления, которые являются лишь показателем слабости и неправедности. В случае с Тайванем Фукудзава снова остался в меньшинстве: аборигенов стали обучать японскому языку и приучать пользоваться плодами цивилизации; однако яростные тирады Фукудзавы прочно запечатлевались в сознании современников. Правда, в настоящее время они столь же прочно позабыты, и Фукудзава в массовом общественном сознании предстает прежде всего просветителем и гуманистом. Это свидетельствует не только о недолговечности самого понятия репутации, но и о том, что современные японцы снова стали людьми мирными. В автобиографии Фукудзавы они видят рассказ о милом мальчишестве, а не о воспитании личности, представляющей собой угрозу социальному миру.

Гэндзи-обезьяна. Японские рассказы XIV–XVI веков. Отоги-дзоси. Перевод М. В. Торопыгиной. Спб.: Академический проект, 1994. С. 238–239.

Фукудзава Юкити. Буммэйрон-но гайряку. Токио: «Иванами», 1931. С. 24.

Здесь и далее в круглых скобках приводятся ссылки на страницу следующего издания: The Autobiography of Yukichi Fukuzawa. New York: Columbia University Press, 2007.