Ольга Красняк - Становление иранской регулярной армии в 1879—1921 гг.

Большинство западных иранистов сходятся во мнении, что введение конституции, созыв парламента, провозглашение демократических свобод — заслуга Англии. Россия же охраняла консервативные начала и всячески мешала реформировать экономику и проводить финансовые мероприятия по оздоровлению хозяйственной жизни страны. Деятельность казачьей бригады практически была непреодолимым препятствием для Англии и эффективным орудием России [184] Sykes P . A History of Persia. V. 2, L., 1930. P. 366–377; Kazemzadeh F . Russia and Britain in Persia 1864–1914. A Study of Imperialism. L., 1968. P. 496; Keddie N. R . Qajar Iran and The Rise of Reza Khan (1796–1925). L., 1999. P. 42–44. . М. С. Иванов говорит об империалистической политике закабаления Ирана со стороны обеих держав, как о негативном влиянии на угнетенный иранский народ [185] Иванов M. C . Иранская революция 1905–1911 гг. М., 1957. С. 19–20. . Как нам представляется, иранский народ был более угнетаем собственным правительством и сложившейся многовековой системой взаимоотношений внутри самого общества и его взаимодействием с государством как таковым.

Итак, проникновение мировых держав в Иран с 70-х гг. XIX в. способствовало его дальнейшему экономическому развитию и политической эволюции. Великобритания и Россия активно расширяли сферу своих интересов, главным орудием данного процесса являлись концессии. Следует заметить, что мероприятия мировых держав были довольно успешными, о чем свидетельствует подавление революционного движения силами казачьей бригады и официальное признание Ираном всех соглашений, заключенных между Россией и Англией, а также внедрение иностранных советников в государственный аппарат и армию и решительное укрепление российского влияния на севере, а английского на юге Ирана.

Подробное изучение вооруженных сил и вообще исследование всего Ирана, как ближайшего соседа России, его территории как возможного театра военных действий между противоборствующими державами, — задача для русских представителей была настолько обширной и сложной, что справится с ней в полном объеме было возможно, лишь при наличии достаточного количества необходимых сведений. Выполнение задачи осложнялось тем, что в Иране отсутствовала точная система, в какой бы то ни было отрасли администрации [186] АВПРИ, ф. 194, оп. 528/а, д. 1044, л. 1 об. , отсутствие метрических и кадастровых книг, а также затворнический мусульманский быт не позволяли также провести возможно точную перепись населения [187] РГВИА, ф. 76, оп. 1, д. 378, л. 19. . Важно отметить, что изучение данного вопроса могло производиться не иначе, как на месте и притом не отдельными офицерами, путешественниками или корреспондентами, действовавшими без всякой взаимной связи и системы, не имевшими, как правило, соответствующей подготовки, без знания языка, обычаев и нравов. Эти проблемы требовали глубокого изучения на месте людьми, заранее подготовленными и пользовавшимися известной степенью доверия и занимавшими соответствующее положение в стране. Это прекрасно понимало Российское военное ведомство, поэтому решение данной задачи в полном объеме было возможно, лишь при постоянных разведках военных агентов и сведений, регулярно представляемых офицерами русской военной миссии [188] РГВИА, ф. 76, оп. 1, д. 242, л. 3. .

Исследователи и современники подразделяли вооруженные силы Ирана на две части — иррегулярную и регулярную. Вплоть до начала XIX в. регулярной армии не существовало и все войско состояло из провинциальных ополчений, собираемых ханами или старшинами, и призывалось в случае крайней необходимости шахом [189] Розенблюм И. Р . Персидская армия. С кратким историческим очерком развития вооруженных сил Персии с XIX в. Тегеран, 1922. С. 4. . Такая структура иррегулярной армии практически не менялась в течение всего XIX в. Ополчение это, называемое «севар», т. е. верховой, состоявшее, главным образом из конницы, выставлялось кочевыми племенами. Постоянных определенных штатов и списков не существовало. В случае войны сбор ополчения происходил по шахскому фирману, в котором обычно указывалось, сколько конных и пеших воинов должно выставить лицо, получившее фирман, и куда следует явиться с ополчением [190] РГВИА, ф. 446, д. 5, л. 2. . Учитывая обширную территорию государства, вся масса иррегулярного войска могла быть собрана только в течение нескольких месяцев после получения фирмана. По окончании войны, правительство, не способное содержать войско, из опасений беспорядков, распускало всю эту недисциплинированную массу, оставляя только необходимое количество дня мирного времени [191] РГВИА, ф. 76, оп. 1, д. 378, л. 23 об. Персия и персидский вопрос Георга Кюрзона // Сборник материалов по Азии. Вып. 52. СПб., 1893. С. 127. . Косоговский характеризует персидское иррегулярное войско как «темную силу, которую нужно рассматривать как материал, который мог бы сыграть ту или иную роль в зависимости не столько от политической обстановки, сколько от того, в какие руки попадет этот разнохарактерный и нервный элемент» [192] РГВИА, ф. 76, on. 1, д. 242, л. 4; АВПРИ, ф. 194, оп. 528/а, д. 1060, л. 120. .

Значительное место в иррегулярном войске Персии занимало также территориальное ополчение, обозначаемое русскими офицерами как милиция. Милиция набиралась и содержалась всеми пограничными округами и городами для собственной защиты. Для обозначения милиции встречаются такие термины, как «тофангчи», «шамхалчи», и «джезейльчи», т. е. стрельцы. Конная и пешая милиция комплектовалась по территориальному принципу и была предназначена для несения службы на местах. Номинально — это огромная сила, призываемая к службе при крайних обстоятельствах, а фактически «ничтожное и презренное сборище людей, вооруженных устарелым оружием и с отвращением выполняющих обязанности местной стражи» [193] Персия и персидский вопрос Георга Кюрзона // Сборник материалов по Азии. Вып. 52. СПб., 1893. С. 127. . Милиция постоянной организации не имела. Никакого обучения не производилось. К исходу XIX в. на постоянной службе состояло не более 10 тыс. милиционеров [194] [ Куропаткин ]. Всеподданнейший отчет генерал-лейтенанта Куропаткина о поездке в Тегеран в 1895 г. Б. м. Б. г. С. 31. . Милиционеры жалования не получали, этим и объясняется их состояние. По мнению современника — полковника Вышинского, персидскому правительству целесообразно было бы официально содержать милицию, так как грабежи и беспорядок в итоге причиняли урон на большую сумму [195] АВПРИ, ф. 144, оп. 489/2, д. 560, л. 155. . Начальники областей со своими конными и пешими солдатами всегда принимали участие в усмирении и отражении набегов кочевников, но, по мнению Косоговского, никогда не были искренно преданы делу и только показывали вид, что готовы оказывать услуги шаху [196] РГВИА, ф. 76, оп. 1, д. 145, л. 4. . Они были непримиримыми врагами всякого порядка и общей безопасности страны и были убеждены, что только при беспорядках и смутах могли достигать своих корыстных целей.