Михаил Кутузов - Японо-китайская война 1894-1895 гг.

Авторская пометка на полях . Начала китайской истории безусловно лежат гораздо глубже семнадцатого века. Однако мне представляется более уместным отразить эту историю через ее влияние на соседей — прежде всего Японию и Корею. Во-первых, именно такая динамика дает возможность понимать тесную взаимосвязь всех дальневосточных игроков на протяжении многих столетий, а с другой стороны — позволяет избежать повторений одних и тех же событий, затрагивавших как Китай, так и его соседей, что, безусловно, облегчит освоение текста.

В конце XVII — начале XVIII века в Китае начался экономический подъем. Маньчжурские завоеватели вовремя поняли: для удержания своего господства мало военной силы — нужна государственная экономическая и политическая система, способная сделать лояльными подданными вчерашних непримиримых врагов. В 1713 году, при императоре Каньси была проведена фундаментальная налоговая реформа, краеугольными камнями которой стали неизменные ставки поземельного налога и фактическое соединение подушного и поземельного налогов: отныне налоги взимались только с землевладельцев, а громадная армия арендаторов от них избавлялась. Очевидно, именно реформа налогообложения стала основной причиной стремительного роста населения: древняя традиция многодетных семей перестала искусственно сдерживаться: если раньше приходилось думать о каждом члене семьи, как о налогооблагаемой единице, то теперь этого не происходило.

Не менее важным фактором роста населения стало введение в оборот новых сельскохозяйственных культур, прежде всего арахиса и сладкого картофеля — батата. Благодаря этому стали пригодными к земледелию территории, на которых не выращивался рис, прежде всего в южных провинциях. Ранее безлюдные территории начали интенсивно заселяться привычными к сельскому труду постоянными жителями. Наконец, жесткая полицейская система существенно снижала риски внутренней смуты — социальная стабильность была главным условием устойчивого развития. Результат не замедлил сказаться: Китай пережил демографический взрыв, которого более не переживал за всю свою последующую историю. Если в конце XVII века население Китая составляло едва ли 100 млн, то к концу XVIII оно достигло 300 млн. В XIX в. в Китае жило более 400 млн. Столь стремительный рост населения существенно влиял на плотность заселения различных территорий, нагрузка на землю становилась непереносимой. Размеры крестьянских наделов уменьшались, как следствие, сокращалось и производство зерна на душу населения, оно дорожало. Рост числа самостоятельных субъектов сельского хозяйствования приводил к повсеместному упрощению орудий труда, приведшему в конечном счете к технологической стагнации: потрясающая техническая оснащенность ирригации совмещалась с деревянной сохой: именно так одна крестьянская семья могла обработать свой земельный надел. Обеспечение натуральным продуктом прежде всего самих себя стало главной задачей многочисленного китайского крестьянства. Вместе с развитием межгородских торговых связей, становлением и развитием множества промыслов — ткацкого, фарфорового, лакового, в том числе и экспортного — развивается и транспортная система, в особенности — каботажное плавание в Восточно-Китайском и Желтом море. Север и Юг начинают достаточно оживленный товарообмен между собой, однако, несмотря на очевидные приметы экономического подъема, коренного сдвига в общественных связях в цинский период не произошло: в стране продолжали господствовать конкурировавшие между собой внутренние рынки, а единый национальный рынок так и не сложился.

В это же время активизировалась деятельность властей в сфере культуры и идеологии.

Все тот же император Каньси повелел составить знаменитые «16 правил подданных», которые в доступной и упрощенной форме доносили до всех сословий, включая простолюдинов, основные принципы и нормы конфуцианской морали, каковую завоеватели приняли как свою и которую сделали идеологическим фундаментом своей империи. Маньчжурские правители поставили перед собой весьма претенциозную задачу: с одной стороны, убедить творческую элиту в том, что они всячески способствуют расцвету китайской культуры — не как завоеватели, а как мудрые правители, своего рода высшие меценаты. Именно поэтому в середине и второй половине XVIII века, были собраны и переизданы многие литературные памятники предшествующих эпох, зачастую уже давно забытые: изданы сборники более чем двух тысяч поэтов танской эпохи, «Полное собрание произведений по четырем разделам литературы» и многие прочие. С другой стороны, маньчжуры очень внимательно отслеживали любые попытки литераторов, философов и историков выступить с критикой цинских порядков и всячески пресекали попытки подобного рода. Особенно карались авторы, пытавшиеся с патриотических позиций осветить историю завоевания Китая маньчжурами: гонениям подвергались не только современники, но и произведения авторов прошлого, если в них воспевалась борьба против завоевателей, «невежественных варваров». Жесткая «литературная инквизиция» при императоре Цзяньлуне уничтожила большой массив китайской литературы в 70-е годы: значительная часть книг была запрещена к переизданию. Тысячи бесценных текстов попали в костер.

Внешняя политика цинских правителей была направлена на военное устранение угрозы извне путем подчинения соседей своей власти или непосредственному влиянию. Еще в период завоевания маньчжурами Китая их влияние распространилось на Корею и Монголию. После присоединения Тайваня основным направлением становятся западные земли: Джунгария и Кашгар. Процесс покорения этих шел с переменным успехом, однако в 1759 году они вошли в состав империи под общим названием «Новая граница» — Синьцзян. Земледельческие районы Китая с этого времени были навсегда избавлены от угрозы вторжения кочевников из Центральной Азии.

В 1720 году маньчжуры вторглись в Восточный Тибет, и очень скоро распространили свое влияние на всю страну. При номинальной независимости Тибет практически во всем зависел от Китая.

Гораздо меньших успехов добились завоеватели на южном направлении. Поход против Бирмы, осуществленный в 1768 году, закончился провалом: сорокатысячная армия была вынуждена отступить в китайские пределы, командующий покончил с собой. Новая, еще более многочисленная армия также не добилась успеха. Бирма, крайне заинтересованная в торговле с Китаем, предпочла решить проблему дипломатическим путем: признала сюзеренитет Китая, однако китайских войск на свою территорию не допустила. То же самое произошло и с Вьетнамом: в стране полыхало мощное крестьянское восстание, и Китай решил этим воспользоваться в своих целях. В 1788 году китайцы привели к власти угодного правителя и установили контроль над столицей. Однако уже в будущем году потерпели серьезное поражение от повстанческих отрядов. Вьетнам, как и Бирма, признал китайский сюзеренитет, но зависимость эта была чисто формальной и ограничивалась посылкой в Пекин ежегодных подарков для китайского императора, что было основным условием соблюдения торговых договоров.