Михаил Кутузов - Японо-китайская война 1894-1895 гг.

Миссия потерпела полный провал: лорд точно также отказался от уже известной нам процедуры «простирания ниц» для выражения покорности и почтения китайскому императору; как следствие, ни одно из его требований не было даже рассмотрено цинским двором…

Тем не менее европейцы озаботились тщательным изучением системы государственного устройства Китая — дабы понять, каким образом можно в этой системе позиционировать свои ценности и приоритеты. В том числе и те, которые позднее назовут либеральными. Насчет свободной торговли и конкуренции… Но реальных намерений до поры до времени предусмотрительно не афишировали.

Итак, Китай двадцатых годов XIX европейцы увидели таким.

На самой верхушке цинского общества стоял Богдыхан, он же император. Вместе с ним к высшему сословию — хотя и ниже рангом — относились придворная аристократия и военная верхушка — цичжень, императорская гвардия из так называемой «восьмизнаменной» армии. К последним относились родовитые маньчжуры, прямые потомки завоевателей, монголы и ханьцзюни — этнические китайцы, сумевшие за различные заслуги попасть в гвардию. Права аристократии — как военной, так и гражданской — были наследственными. Ниже аристократии, призванной управлять, на иерархической лестнице находился народ — минь. Минь разделялся на четыре неравных сословия: ши — сословие чиновников, нун — сословие земледельцев, гун — сословие ремесленников и шан — самое низшее сословие торговцев. Основа экономической доктрины конфуцианства: земледелие — ствол, ремесло и торговля — ветви. Экономика, созданная по такому принципу, может прокормить огромное количество людей. Но создать промышленное производство для нее большая проблема.

Территориально Китай разделялся на несколько частей. Наиболее населенной частью являлся так называемый «застенный» Китай — территория, расположенная южнее Великой стены. Севернее располагалась малонаселенная и диковатая Маньчжурия, куда до 1878 года китайцам было вообще запрещено переселяться. На Западе располагались территории мусульман, — вечно бунтующие и грызущиеся между собой. Деревенский характер административного устройства отражал всестороннее превосходство сельского хозяйства над промышленностью. Города находились в подчиненном положении по отношению к деревне, ручной труд преобладал в ремесленничестве, торговля слабела. Возрастала продовольственная проблема, зрели противоречия сословий.

К тридцатым годам XIX века Китай находился в состоянии глубокого кризиса: экономического, политического, идеологического. Попытки противодействовать активности иностранных купцов, захвативших внешнюю торговлю и стремившихся на внутренние рынки, были достаточно хаотичными и противоречивыми. Еще в 1757 году европейцам, голландцам и португальцам, была совершенно запрещена торговля в Китае — за исключением двух портов, Макао и Кантона. Посредником во всех сделках должно было выступать специально для этого созданное торговое общество Кохонг, ответственное перед правительством. Подобного рода посредничество порождало коррупцию и сильно стесняло торговлю. До той поры, пока английская Ост-Индская компания, постепенно подмявшая под себя всех конкурентов, была монополистом в китайской торговле, положение было относительно терпимым: ворон ворону глаз не выклюет. Но в апреле 1834 года компания лишилась своего исключительного положения, в Китай были готовы ринуться тысячи купцов, сотни компаний, за которыми стояло английское массовое производство. Китайский протекционизм становился тормозом этому процессу. Прекрасно понимая, что за всем этим стоит китайская государственная машина, англичане уже поняли, каким образом эту машину можно разрушить: через развал финансовой системы. Опий, который они контрабандно ввозили из Индии, был главным «бойцом невидимого фронта»: он поглощал огромные средства, вывоз серебра из страны принял катастрофические размеры. Попытка властей радикально противодействовать ввозу опиума в страну привела к войне, которую впоследствии назвали первой опиумной. Наиболее удачное определение этим войнам было дано А. М. Бутаковым и А. Е. Тизенгаузеном в их фундаментальном исследовании «Опиумные войны»: они назвали их «полицейскими». То есть призванными устанавливать порядки — чаще всего неписаные, выгодные Англии там, где Англия считает нужным их установить.

Весной 1840 года в китайских водах были сконцентрированы значительные силы флота, и в июне адмирал Бремер объявил о блокаде Кантона. 5 июля был взят Динхай, а 20 января 1841 года было достигнуто первое соглашение между Китаем и Англией по спорным вопросам. Китай уступал Англии Гонконг, выплачивал британскому правительству шесть миллионов долларов, соглашался на установление прямых дипломатических отношений с присутствием английских дипломатов непосредственно при дворе императора. Порт Кантон оставался открытым для торговли. Война, между тем, продолжалась: 25 мая 1841 года генерал Гоу овладел Кантоном, через год пал Шанхай. Англичане закрепились в узле главной транспортной коммуникации Китая — на так называемом Великом канале, по которому осуществлялось снабжение рисом столицы. 29 августа 1842 года на борту английского корабля был подписан Нанкинский договор, второй в истории Китая договор с европейским государством после Нерчинского. Договор содержал 13 статей, на основании которых для свободной торговли открывались 5 китайских портов: Кантон, Амой, Фучжоу, Нинбо и Шанхай. В портах могли находиться постоянные консулы. Помимо 6 миллионов долларов, за опиум, с Китая требовали дополнительных контрибуций — за дурное обращение с британскими подданными, на покрытие расходов военной операции — в сумме 15 миллионов. Договор был одобрен китайским императором. Однако он уже не устраивал английских купцов и промышленников. По их настоянию в Гонконге был объявлен режим свободной торговли, тем самым по португальскому Макао наносился сокрушительный удар.

Нанкинский договор послужил сигналом к началу интенсивного процесса дипломатической активности европейских государств и США в Китае: в 1844 году договор с Китаем заключают США и Франция, в 1845 году — Бельгия, в 1847 — Швеция и Норвегия. Узнав об этом, резко повысила свою активность в Азии Россия — были предприняты несколько экспедиций из Оренбурга в Среднюю Азию, был назначен новый генерал-губернатор Восточной Сибири, которому предстояло «решить вопрос о русской реке Амур». Этим генерал-губернатором был Николай Николаевич Муравьев-Амурский, и именно ему предстояло подписать Айгунский договор 1858 года о границе с Китаем по Амуру и совместном владении территориями между Уссури и Японским морем. В общем, в Китае наступила эпоха больших перемен. В стране это воспринималось неоднозначно: на консервативном Севере группировались сторонники возвращения императорской власти былого величия, на радикальном Юге — сторонники дальнейшего ослабления Цинской династии и развития полезных отношений с европейцами. Эти внутренние силы еще только готовились к столкновению между собой, когда Поднебесную империю потрясла смута, сравнимая с пугачевским бунтом в России или с войнами времен Реформации в Центральной Европе — только по китайскому обычаю и более многочисленная, и более жестокая, и более длительная.