Михаил Кутузов - Японо-китайская война 1894-1895 гг.

Тем временем корейский посланник в США И Сынь Су изо всех сил пытался склонить государственного секретаря Уолтера Грэшема к тому, чтобы его усилиями привлечь к проблеме мировое общественное мнение — вплоть до созыва по этому вопросу чрезвычайной конференции мировых держав. Однако в личной беседе Грэшем разъяснил ему, что правительство США сочувствует корейскому правительству и уважает суверенитет Кореи, в силу этого Государственный департамент вынужден проводить политику нейтралитета в отношении Кореи, Японии и Китая. США считают себя вправе прибегать в отношении Японии лишь к средствам, носящим дружеский характер, и совершенно не могут пойти на вмешательство совместно с другими государствами. То есть вмешательства США Япония также могла не опасаться. Поэтому попытки посланника США в Японии Эдвина Дана каким-то образом продемонстрировать возможное участие США в разрешении конфликта были встречены в Токио с вежливой снисходительностью: беседовать на эту тему с американцем было поручено одному из заместителей министра иностранных дел Хаяси Тадасу. Господин Хаяси в который уже раз разъяснил стремление Японии к прогрессу и крайнюю ее заинтересованность в скорейшем реформировании внутреннего устройства Кореи, причем вероломный и закоснелый в своем средневековье Китай всячески этому противится. Япония намерена добиваться своего любыми средствами, и если война начнется — то это будет всецело на совести Китая. Все дальнейшие действия американских и европейских дипломатов были обречены на неудачу. Япония добилась главного: в ее будущую войну с Китаем третья сторона не вмешается.

Так провалились все попытки посредничества в разрешении возможного конфликта между Китаем, Японией и Кореей. К двадцатым числам июля обстановка стала настолько взрывоопасной, что Ли Хунчжан принял решение отказаться от всяких дипломатических шагов и заняться вплотную приведением китайских войск в боевое состояние. Еще 12 июня было получено распоряжение императрицы о подготовке плана военной кампании. Но в июне разрывать дипломатические отношения и начинать войну Китаю было крайне невыгодно — почему Ли Хунчжан и затеял всю эту дипломатическую возню, имея, впрочем, весьма призрачную надежду сохранить зыбкое статус-кво некоторое время. Про себя он уже не сомневался в том, что воевать придется, и был крайне заинтересован в вовлечении в эту войну третьей силы. В ответной телеграмме в Пекин он сообщал свои соображения: «Япония прочно обосновалась в районе Сеула и в самом Сеуле и положение ее там устойчиво, в то время как наши войска численностью в две с половиной тысячи человек находящиеся под командованием генерала Е Чжичао, изолированы и находятся в опасном положении. Следует срочно получить высочайшее указание о выборе стратегически выгодной позиции, ее захвате и закреплении там наших войск. Я полагаю, что войска следует выводить по северной дороге. Пхеньян является стратегическим пунктом, который легко удержать, и если он будет находиться в наших руках, это обеспечит нам возможности маневрирования. Прежде всего нужно вывести в безопасное место войска генерала Е Чжичао, и лишь потом, когда позволит обстановка, двинуть их дальше. Уже сейчас следует направить в Асан пять транспортных судов для переброски войск по реке Тэндоган, чтобы закрепиться в Пхеньяне. Одновременно необходимо направить военно-морской флот, поручив ему оказывать войскам поддержку, а именно — держать оборону устья реки, с тем, чтобы обеспечить действия наземных войск…Таково мое мнение о последовательности мероприятий».

Старый вояка прекрасно понимал, что предложенный им план носит пассивный характер, не обеспечивает оперативного господства. Но положение, в котором оказались китайские войска, требовало их спасать или ими жертвовать во имя окончательного успеха. Если бы Е Чжичао сковал сеульскую группировку японцев, даже ценой собственной гибели — кто знает, как бы все обернулось в этой войне…Но этого не случилось. Генералу Е в середине июля была отправлена директива о подготовке к передислокации к северу, в район Пхеньяна.

Фигуры расставлены. Все ожидают времени «Ч»…

Пока дипломаты в Сеуле, Токио, Пекине и Тяньцзине пытались так или иначе предотвратить или хотя бы отодвинуть неизбежно надвигавшуюся войну, Отори и Сугимура непосредственно и вплотную занялись реформированием внутреннего устройства Кореи. После 22 июня — то есть после того, как Муцу прервал переговоры с Китаем по этому вопросу — им, по сути, был дан карт-бланш на эту деятельность. Главных вопросов было два: реформирование системы государственного управления с сохранением династических норм передачи власти и выведение Кореи из-под зависимости Китая. Посмотрим, как у них это получилось.

Напомним: окончательное решение осуществить внутренние реформы в Корее, то есть осуществить реорганизацию корейского правительства, было принято кабинетом министров еще 15 июня. В тот же день об этом решении был проинформирован посланник Отори: «Хотя Вы сообщаете, что восстание в Корее подавлено и на полуострове восстановлены мир и порядок, однако едва ли удастся предотвратить новые события, которые могут возникнуть на почве конфликта между Японией и Китаем (!!!) (Курсив мой. — М. К. ). Учитывая сложившуюся обстановку, кабинет министров принял решение реорганизовать совместно с Китаем правительство Кореи и предложить китайскому правительству дать свое согласие на создание смешанной комиссии из представителей Японии и Китая… совершенно необходимо, чтобы, пока будут идти переговоры с Китаем, наши войска под любым предлогом оставались в Сеуле… Как на причину оставления японских войск в Корее Вам следует совершенно открыто и официально сослаться на необходимость командирования инспекционной группы чиновников дипломатической миссии или консульства для обследования положения в районах, которые были охвачены мятежом. Обследование нужно всячески затягивать. Проинструктируйте эту группу в том духе, чтобы она намеренно включала в свои донесения сведения, которые были бы противоположны истинному положению вещей и говорили об отсутствии мира в этих районах (курсив мой. — М. К. ). В случае, если возникнет необходимость охранять группу, выделите для этой цели соответствующее число полицейских. Судя по результатам беседы с русским посланником и на основании телеграммы японского посланника в Англии, можно сделать вывод, что пока мы можем не опасаться отправки русских войск в Корею (курсив мой. — М. К. ). Если правительство Кореи потребует вывода наших войск, ссылаясь на то, что мир и порядок в стране установлены… Вы, господин посланник, должны дать следующий ответ: поскольку у нас нет полной уверенности в ликвидации мятежа, мы вынуждены ожидать доклада инспекционной группы, специально посланной для проведения обследования на месте».