Михаил Кутузов - Японо-китайская война 1894-1895 гг.

Отори и Сугимура прекрасно понимали, что Китай не пойдет на такое сотрудничество с Японией — поскольку это означало фактически полную потерю его влияния в Корее. Далее события могли развиваться по двум сценариям: либо Китай каким-либо способом вынудят к сотрудничеству (возможно, под давлением мирового общественного мнения, выступающего за «прогрессивное» развитие Кореи), либо реформы Япония будет осуществлять одна и только в своих интересах. Второй вариант развития событий — стопроцентная гарантия войны с Китаем. Пока — только с Китаем…

Телеграмма, полученная ночью 20 июня, расставляла все точки над и: «Ничто не говорит о том, что правительство Китая намерено согласиться с нашими предложениями, касающимися Кореи. Несмотря на это, японское правительство не изменит взятого им курса, пока не добьется результатов, которые удовлетворили бы как самое правительство, так и общественное мнение. Пользуясь случаем, Вам надлежит истребовать от правительства Кореи уступки телеграфной линии между Сеулом и Пусаном, отмены несправедливых налогов на товары японских купцов, проживающих в Корее, а также полной отмены закона, запрещающего вывоз из Кореи зерна. В случае, если переговоры с Китаем не дадут удовлетворительных результатов, я отдам распоряжение принять соответствующие меры для выполнения поставленных задач. Прошу приступить к подготовке и выполнению данной инструкции, тщательно все продумав. Подписал — министр иностранных дел Муцу».

Однако содержание этой телеграммы Отори до корейского правительства не довел, справедливо рассудив, что время для прямого шантажа — а по другому эти заявления и рассматривать не было смысла — еще не пришло.

Через два дня все стало ясно окончательно. Муцу вручил Китаю свой первый меморандум, а Отори была послана телеграмма, по сути, прямое руководство к действию, которую он получил 23 июня поздно вечером. Текст телеграммы гласил: «Переговоры с правительством Китая приостановились. Невзирая на то, что Китай заявляет о своем намерении вывести войска из Кореи, мы свои вооруженные силы эвакуировать не можем. Мы не сделаем это ни при каких обстоятельствах, несмотря на подавление бунта тонхаков или угрозу военного столкновения между Японией и Китаем. Наше правительство будет вынуждено проводить все мероприятия сепаратно, о чем мы предупредили правительство Китая. Ждите подробных указаний, которые Вам доставит секретарь дипломатической службы Като».

Посадка японских войск на суда в Нагасаки

После принятия окончательного решения о вмешательстве во внутренние дела Кореи экспедиционный корпус выводился из подчинения посланнику и поступал в прямое подчинение Главной ставки. 23 июня последовали приказы командиру 5-й дивизии генерал-лейтенанту Нодзу и командиру 9-й смешанной бригады генерал-майору Осима направить в Сеул бригаду, отправка которой по дипломатическим соображениям была временно приостановлена. Одновременно было дано распоряжение продолжить переброску в Корею остальных воинских частей. Генерал Осима вызвал в Сеул 11-й пехотный полк и саперные роты, стоявшие в Инчхоне. 24 июня ночью эти подразделения прибыли в Сеул и разместились на юго-западной окраине города, в районе деревень Ёнсан и Ахен.

Была возобновлена отправка в Корею второго эшелона смешанной бригады. Командиром этих частей был назначен командир 21-го пехотного полка подполковник Такэда. К 24 июня войска были погружены на восемь транспортов и вышли из порта Удзина в Инчхон, куда и прибыли 27 июня. 28 июня все войска были высажены на берег. После прибытия второго эшелона численный состав смешанной бригады составил чуть более 5 000 человек.

Японский посланник попал в сложную ситуацию. Распоряжаться перемещениями военных он больше не мог, а советник Като из Токио еще не прибыл. 25 июня Отори решил, что ему необходимо ознакомить корейского короля с намерениями японской политики в отношении Кореи, причем сделать это незамедлительно. По крайней мере, королю станет понятно, чего от него хотят — кто знает, может быть, он и пойдет на уступки. При наличии в его столице нескольких тысяч японских солдат…

25 июня Отори в сопровождении Сугимура и переводчика был принят королем во дворце Чандоккун. Выполняя указания своего правительства, Отори заявил о необходимости проведения реформ внутреннего управления Кореи и попросил короля назначить членов смешанной комиссии. Королю была вручена соответствующая нота на китайском языке. Король выразил благодарность за добрые намерения японского правительства и обещал внимательно ознакомиться с его предложениями. Одновременно король заявил о необходимости скорейшего вывода японских войск из Сеула, поскольку их присутствие породило среди населения тревогу и смятение. Эти события немедленно попали в русскую прессу. Газета «Владивосток» в номере от 26 июня писала: «Япония продолжает вооружаться в широких размерах и потребовала от корейского короля, чтобы он отказался от покровительства Китая, признал покровительство Японии и удалил китайского резидента».

Пометим на полях : Отори хорошо понимал, что уговорить корейского короля на проведение реформ вряд ли удастся до тех пор, пока в Сеуле находится китайский генеральный резидент. Король серьезно опасался, что в результате реформ его власть будет реально ослаблена. Кроме того, в нынешнем окружении короля практически не было прояпонски настроенных людей. Предполагаемые реформы просто некому было бы осуществлять, поэтому Отори и особенно Сугимура были крайне заинтересованы в появлении своих союзников в окружении короля. Таковые могли появиться только в том случае, если бы правительство было сменено процентов на девяносто. Задачей обеспечения стратегического влияния, таким образом, становился внутренний переворот в Корее. Полная смена караула…

Одним из способов вынудить корейского короля играть по японским нотам было обвинение в том, что он, король, не стремится к независимости собственной страны и выступает за вассальную зависимость от Китая. Такого рода обвинение Отори высказал в конце аудиенции и заявил о необходимости немедленного вывода китайских войск из Кореи — ни словом не обмолвившись относительно той же процедуры в отношении японского экспедиционного корпуса. Предложение японского посланника осталось без ответа с корейской стороны…

27 июня в Сеул прибыл долгожданный дипломатический советник Като, который передал Отори краткие инструкции Министерства иностранных дел. Инструкция гласила: