Дж Китредж - Колдовство и ведьмовство в Западной Европе в прошлом и настоящем

С быком во многих местах действительно были связаны некие таинственные ассоциации. На фестивале в Саутеме, неподалеку от Ковентри, старик «бронзовый лик» (солнце, которое является быком, который является богом) носил маску в виде бычьей головы с рогами. В декабре 1949 г. в журнале «Вест-Кантримен» появилась статья, в которой описывалась старинная традиция — рождественский бык в Уилтшире. В этой статье говорится, что у него были бутылочные глаза, огромные рога и высунутый язык. Быка изображал мужчина, который был накрыт мешковиной и держал помело с головой быка на одном конце и с куском веревки, изображавшим хвост, на другом. Тут все совершенно ясно.

Есть еще танец лошадок-палочек в Пэдстоу и танец в шкурах в Хелстоне. Кроме того, следует упомянуть все эти старинные деревенские танцы, традиционные танцы, изображающие героев легенды о Робине Гуде, и старинные спектакли, включающие сцены из крестовых походов, наполеоновских войн и воспоминания о местных знаменитостях — такие спектакли исполнялись в викторианскую эпоху, обычно на пасху или рождество. В качестве примера, возможно, стоит привести «Яйцо мира» — рождественский спектакль, о котором писала, в частности, миссис Юинг. У меня не было возможности увидеть первоначальные варианты этого спектакля, а миссис Юинг тоже их не описывает. Она, как и следовало ожидать, заметила, что этот спектакль «не подходит для домашнего исполнения». Обычно это была строго устная местная традиция. Но то, что она описывает, открывает широкую картину древнего ритуала ведьм, проводившегося на деревенских праздниках в девятнадцатом веке. В определенной степени она и сама подметила такое его значение — по ее словам, люди следовали «языческому обычаю расхаживать повсюду в календы января, приняв облик диких зверей и домашней скотины либо в одежде противоположного пола». Мальчики надевали юбки и дамские шляпки, девочки — мужские шляпы и пальто. Насколько она помнила, примерно то же самое делали и в шотландском селении Хогмэни. Возможно, этот праздник символизировал смерть и возрождение Озириса или Митры. Это была смерть и возрождение старого года, и даже более того — там были Робин Гудфеллоу, Пан и Робин Гуд. Там был дьявол, который кричал: «Я иду надевать мою дьявольскую одежду — я хочу сказать, мой великолепный костюм из кожи рождественского теленка. А потом я отправлюсь в лес… Я надену мой огромный красный Hod- [88], я облачусь в мой замечательный костюм из телячьей кожи и пойду в лес, как какой-нибудь леший!». Нет необходимости объяснять слова участника рождественского представления XVIII века, который кричал:

Во время рождественских спектаклей использовались такие атрибуты, как палка с лошадиной головой и «старый баран» — баранья голова, насаженная на короткий кол, который, по словам миссис Юинг, использовали «вместо деревянной ноги». Участники спектакля прыгали на этой «ноге», согнув спину и накрывшись шкурой какого-нибудь животного. Там был и дьявол с метлой (иногда его изображала девочка), и девушки, танцующие в кругу. Для дьявола очень важно было иметь сильный голос. Существенными дополнениями его костюма были ленты или «кружева», которые, как мы уже отмечали, были необходимой составной частью традиции. В довершение всего, одного из персонажей — в высокой касторовой шляпе и с черным лицом — звали Малыш Джек. Должно быть, это был тот самый Малыш Джон из саги о Робине Гуде или Жаннико из легенды о ведьмах. Энтузиасты, возможно, пожелают связать его с Янусом. Миссис Юинг назад зафиксировала все эти подробности примерно сто лет назад. Она никак не связывала такие спектакли с культом ведьм и считала их просто развлечением для детей викторианской эпохи.

Я привел примеры, характерные для Британских островов, потому что эти примеры более доступны для понимания. Однако их аналогии можно найти по всей Европе. Разумеется, в других частях света колдовство сохраняется до сих пор. Говорят, что в таких районах, как Западная Африка, оно даже находится на подъеме. Привести новые примеры — это все равно что просто изложить урок по сравнительной антропологии. Как я старался показать, эту тему можно проиллюстрировать многочисленными примерами, позаимствованными из Сибири, Тибета, Северной Америки, земли эскимосов, Австралии и Индии. Наиболее очевидна, по всей вероятности, та форма культа, которая характерна для Вест-Индии. Эта тема разработана и изложена многими журналистами и местными экс-губернаторами, писавшими мемуары. Тем не менее аналогии здесь столь очевидны, что просто невозможно не вспомнить о них еще раз. Дело в том, что шабаш членов секты вуду, хотя и вырожденный по сравнению со своей первоначальной африканской формой и включающий элементы пародии на христианство, по-прежнему очень близок к шабашу ведьм в средневековой Европе, о котором мы рассказывали. Такие шабаши почти всегда проводят под открытым небом или на кладбищах в полнолуние. Музыка и танцы на шабашах вуду описаны со всеми подробностями, и здесь также прослеживается значительное сходство — например, в том, что дьявол подстегивает слишком медлительных танцоров. Сам он первым входит в состояние одержимости, а за ним и все остальные. Его голос и внешний вид меняются. Он либо носит искусственную маску, либо скрывает свое лицо за специальной маской, которую называют «masque voudourique». Его дыхание становится зловонным. Он делает предсказания, а о самом себе говорит в третьем лице. В такие моменты все поклонники культа заражены такой же одержимостью и способны жонглировать раскаленными добела железными предметами, танцевать в пламени, нюхать аммиак, есть разбитое стекло и размешивать руками кипящую воду без видимой боли или последствий. Потом совершают жертвоприношение — жертвой становится тот, кто воплощает или замещает божество. За этим следует сексуальная оргия, а потом они начисто забывают обо всем, что с ними происходило в состоянии одержимости.

Если первоначальные примитивные обряды все еще соблюдаются в разных частях света, то же самое относится и к эзотерической традиции — тайному течению магии и веры, благодаря которому эти первобытные силы удалось сохранить среди посвященных от влияния новых философских и религиозных течений, которые их не знали. Конечно, было бы смешно пытаться в нескольких обобщениях выразить основы глубочайших человеческих знаний. Ведь высшая магия — тайная доктрина — должна быть не только сводом законов, но и знанием. Как утверждают ее последователи, она открывает возможность идентификации человеческого «я» с космосом, а силы, которые приходят вместе с такой идентификацией, — это и есть высшая религия. Высшая магия включает в себя закон аналогии или равновесия, согласно которому каждое явление заключает в себе свою противоположность, так что в конечном итоге они составляют единое целое. Это становится доступным пониманию через посредство религии, философии и с помощью физических средств. Таков был основной закон магов, Зороастра [89], друидов, гностиков и кабалистов. Он неизменно сохраняется во множестве форм и мест и должен сохраняться всегда. Ортодоксальные сторонники общепризнанных религий обычно воспринимают это учение как еретическое. Но оно, так же как и черная магия, является активным носителем зла только в том случае, когда его используют для низменных личных целей. Истинные адепты осуждают физические проявления этой силы — «чудотворство» или физическое колдовство.