Ирина Уханова - Резьба по кости в России XVIII-XIX веков

Верещагин как представитель искусства городских кругов использовал миниатюрные рельефные изображения в качестве декоративного элемента и тем самым отдал дань вкусам своего времени. Две вазы, несколько более шаровидные, близки по типу эрмитажным. Они представляют интерес потому, что сохранились без утрат и на основании их имеется подпись мастера, дата и указан чин — «титулярный советник». Известно, что в 1801 году Верещагин в свой очередной отпуск ездил в Петербург, где задержался на 29 дней [27] См.: ЦГИА, ф. 13, оп. 2, д. 382, 1801 г., л. 1-7. . Причиной этому, скорее всего, была творческая работа художника, а не производственные дела служащего. По-видимому, в это время он работал над двумя вазами из серии «Времена года», которые в настоящее время хранятся в Государственном Русском музее. На их основании и поставлена его подпись с датой «1802 г.» и только что полученным чином, выше которого по служебной лестнице он не поднимался. Зато в области искусства Верещагин достиг вершин. В 1803 году Александр I наградил его драгоценным именным перстнем, вполне возможно, за вазы 1802 года или какие-то иные резные произведения [28] См.: Там же, ф. 1486, оп. 1203, д. 62, 1803 г. .

В период работы над вазами «Времена года» Верещагин выполнил пару конусообразных ваз, работа над которыми завершилась к 1798 году. Это самые крупные среди известных нам изделий из моржовой кости, выполненные в технике сквозной резьбы. Высота их 84 см. Четкая, строгая форма удачно гармонирует с прорезными рисунками растительного орнамента, рельефными декоративными деталями — гирляндами, медальонами, с плавным переходом к скругленной крышке, увенчанной скульптурным воспроизведением памятника Петру I. О том, как высоко ценили современники эти произведения косторезного искусства, уже тогда хранившиеся в Эрмитаже, говорит факт включения их в 1803 году в число подарков японскому микадо, отправленных с экспедицией знаменитого русского мореплавателя И. Крузенштерна. Поднести эти подарки должен был известный деятель Российско-американской компании чрезвычайный посланник Н. Резанов. Задача его заключалась в установлении дипломатических и торговых отношений с Японией. Наряду с костяными вазами в дар японскому микадо везли пятьдесят резных из кости коробок, изделия императорского фарфорового и стеклянного заводов, шпалерной мануфактуры, кулибинские зеркальные фонари и многое другое.

Японцы отказались вступить в торговые и дипломатические отношения с Россией, в связи с чем все ценности, предназначавшиеся в дар микадо, совершили обратный путь и тогда же в 1806 году поступили в Эрмитаж. Наряду с этими вазами в Японию совершила путешествие еще пара ваз Верещагина, посвященных временам года. Одна из них ныне хранится в Государственном Историческом музее, другая — в собрании Государственного Эрмитажа. Они яйцевидной формы, на ножке, завершаются артишоками. Сквозная резьба тулова включает в себя четыре медальона с миниатюрами аллегорий. Таким образом, всего нам известно восемь работ Верещагина и шесть из них посвящены временам года.

Ваза декоративная. Работа Н. С. Верещагина. Конец XVIII в. ЭГК-1092. 32,5×13,5×13,5

Ваза декоративная. Работа Н. С. Верещагина. Деталь. ГЭ. ЭГК-1092

Ваза декоративная. Работа Н. С. Верещагина. 1798. ГЭ. ЭГК-874. 84×25×25

Верещагин исполнял работы и другого рода, резал даже по перламутру. Виртуозность его искусства несомненна. Он явился лучшим выразителем раннего классицизма в резьбе по кости. Сохраняя традиционную манеру резьбы, он уловил своеобразие нового художественного стиля с его уточненной строгостью и соразмерностью форм, с его удивительно изящной и легкой орнаментацией. Верещагин, как и Дудин, перешагнул границу примитивной красоты народного крестьянского искусства. И тот, и другой являются типичными представителями посадско-городского искусства, связанного с общерусской культурой. Они — одни из ее творцов, ее созидателей.

Табакерка с изображением памятника Петру I. Вторая половина XVIII в. ГЭ. ЭРК-6. 8,3×8,3×2

Табакерка с портретом Л. Орлова-Чесменского. Вторая половина XVIII в. ГЭ. ЭРК-21. 8×8×3

Медальон с портретом Екатерины II в образе Минервы. Вторая половина XVIII в. ГЭ. ЭРК-1098. 10×8×1

Скульптурная группа «Александр Македонский». Вторая половина XVIII в. ГЭ. ЭГК-783. 21×17×11,5

Пластина с портретным изображением. Конец XVIII в. ГЭ. ЭГК-781. 16×13

Шахматные фигуры. XVIII в. ГЭ. ЭГК-115, 116. 5,5×3×2; 6×3×1,7

Скульптурная группа «Стоянка северных народов». Вторая половина XVIII в. ГЭ. ЭГК-833. 29×47×33

Ларец-теремок. Вторая половина XVIII в. ГЭ. ЭГК-791. 14×11×13

Шкатулка. XVIII—XIX вв. ГЭ. ЭГК-1067. 9,5×18×18

Шкатулка. Деталь. XVIII—XIX вв. ЭГК-1067

В лучших косторезных работах начала XIX века все сильнее и сильнее проявлялись черты, свойственные классицизму. Особенно характерны в этом отношении швейные шкатулки, сохранившие формы традиционно русских ларцов-теремков. Откидная крышка превращена в подушечку для иголок. Резьба стенок поражает четкостью композиционного решения строго классической композиции. Пальметы, свисающие полотенца, подхваченные лентами с бантами, медальоны с символикой первой четверти XIX века, колесницы, амуры, плакучие деревья над урнами, акантовые ветви с крутыми завитками, наконец, кариатиды, гермы, стоящие по углам каждой стенки. Вся эта резьба наложена на яркий фон сине-зеленой в алой фольги, что создает декоративный контраст, вызывая дополнительный цветовой рефлекс, на резную кость. Внутри шкатулки находятся четыре корзиночки с прорезными стенками сетчатого узора, с крышками, украшенными изображениями колчанов со стрелами.