Михаил Супотницкий - Очерки истории чумы. Книга I. Чума добактериологического периода [без иллюстраций]

Самойлович выделял три «главных наружных признака чумы». Бубоны обычно располагаются в паховых областях, редко в подмышках, и еще реже у угла нижней челюсти. Ни в каком ином месте тела они не могут встречаться. При чуме они развиваются лишь в начальном или конечном периодах эпидемии. У детей бубон появляется почти всегда под заушными железами, реже в подмышках и почти никогда в паховых областях. Когда бубон появился в паху или в ином месте, то он всегда сидит сбоку, выше или ниже железы, но никогда не на самой железе, как это наблюдается при венерическом бубоне. Паховые бубоны обычно сидят на два поперечных пальца ниже паховых лимфатических узлов.

Во время московской чумы бубоны никогда не появлялись одновременно ни с карбункулами, ни с петехиями, особенно слитными. Эти последние два признака свойственны среднему периоду, между тем как бубоны появляются в начале или в конце эпидемии.

Как только бубон образовался, то вблизи железы появляется лишь маленькое едва заметное возвышение, а в глубине ощущается боль без признаков воспаления. Если больной не ослабел, то бубон увеличивается со дня на день, боль усиливается и развивается воспаление. Если, наоборот, у больного, как это почти всегда при чуме бывает, имеется резкий упадок сил, то опухоль не нарастает, воспаление не развивается, боль уменьшается и больной умирает на второй, третий или четвертый день. Если по счастливой случайности он доживет до седьмого дня, то бубон припухает все более и более, воспаляется, становится болезненным, нагнаивается и больной тогда вне опасности; в действительности, этот поворот происходит только потому, что у больного хватило сил побороть болезнь. Тяжелые и смертельные симптомы ослабляются по мере того, как воспаление переходит в нагноение. Если бубон, вполне созревший, подвергнуть надрезу, из него вытекает вязкий белый гомогенный гной.

Чумные карбункулы представляют второй наружный признак чумы. Они появляются на любом месте наружной поверхности тела и, особенно, на мягких частях. Однако отсюда нужно исключить места, покрытые волосами, а также те участки, где имеются бубоны. Карбункулы появляются обычно в среднем периоде эпидемии чумы, редко в начальном и почти никогда в ее конечном периоде.

Больные испытывают сильную боль в том месте, где карбункулы должны появиться. И если в начале болезни спросить больного, где он испытывает боль, то он пальцем укажет это место. Нужно сейчас же осмотреть указанное им место. Как правило, там можно найти очень маленький прыщ или пустулку, наполненную желтоватой серозной жидкостью без признаков воспаления. Прыщ этот вначале размером не более булавочной головки, но с часу на час он поднимается и ширится все больше и больше. Когда он достигает величины ногтя или немного большей, одевающая его кожица трескается и оттуда вытекает немного серозной жидкости. Если исследовать дно этого прыща, он окажется насыщенно-черного цвета и имеющим уже характер вполне выраженного карбункула. Однако он ширится дальше и дальше, достигая иногда размеров двух ладоней.

Во время эпидемии чумы в Москве карбункулов у больного бывало от 2 до 4 и больше. Они были чрезвычайно большой величины. Карбункулы никогда не возвышаются над уровнем кожных покровов, как это бывает при бубонах; они всегда плоски и большей частью округлой формы: они даже могут погружаться в толщу мягких тканей на один палец, иногда даже на 2–3 пальца, если лежат на участке, богатом мышцами.

Третьим наружным признаком чумы являются петехии, мелкие и большие, а особенно слитные петехии. Они обычно появляются на всей поверхности тела, и преимущественно на груди, животе, бедрах, шее, — руках и ногах, как у детей, так и у взрослых. Вначале они обычно темно-пурпурового цвета, в конце они совершенно черные, без признаков воспаления и не приподняты над уровнем кожи. Самойлович их разделил на два класса. Появляющиеся в начальном и конечном периодах чумы, не столь велики по размеру, не столь многочисленны, не столь склонны к слиянию, как те, что развиваются в среднем периоде. Тогда они необычайно большой величины и ширины, очень темного цвета и в большинстве случаев слитные, особенно у детей и «особ нежного сложения». Когда несколько петехий сливаются, они образуют плоскую пустулу, наполняющуюся желтоватой серозной жидкостью. Когда такая пустула прорвется, то на дне оказывается вполне сформировавшийся карбункул. Карбункулы, образовавшиеся таким образом, иногда встречаются по несколько у одного и того же больного; эти признаки являются обычно предвестниками близкой смерти. Перед высыпанием петехий больной уже ощущает на теле не зуд, а настоящую стреляющую боль, особенно в местах, где предстоит перерождение петехий в карбункулы. Если об этом расспросить больного, то он пальцем точно покажет место, где чувствует ту стреляющую боль, особенно в том месте, где из петехии должен образоваться карбункул.

Трупы людей, умерших от чумы в Москве во время эпидемии 1771 г., сохраняли такую гибкость, что у них можно было сгибать, как угодно, ноги и руки, а мышцы были столь дряблыми, что сохраняли след идавления пальца, как это наблюдается в отечных тканях. Самойлович даже сделал образное сравнение: «Их кожа — это мешок, в который завернуты мягкие части, и кажется, что если бы сделать надрез на коже, они прошли бы через нее, как будто бы они просто в ней хранились».

Прививание чумы.В октябре 1768 г. императрица Екатерина II и ее фаворит граф Григорий Орлов решились на весьма опасную медицинскую процедуру — привитие натуральной оспы от больного человека. Так как операция прошла успешно, то она стала популярной в аристократических кругах России. Как правило, люди, перенесшие саму болезнь или ее прививку, оспой больше не заболевали. Естественно, ч го такой неутомимый и разносторонний исследователь, каким был Самойлович, не мог пройти мимо возможности действовать по аналогии н отношении чумы.

Основываясь на наблюдениях за переболевшими чумой в Угрешском монастыре 80-ю человеками, которых он потом взял для обслуживания таких же больных в Симонов монастырь (из них никто не заболел), Самойлович пришел к выводу, что повторные заболевания чумой в течение данной эпидемии невозможны. Свое быстрое выздоровление от чумы (бубон рассосался без нагноения) он также связал с тем, что вскрывал бубоны выздоравливающих больных и соприкасался с их содержимым — «доброкачественным гноем». Самойлович считал, что «…достаточно, стало быть, взять гной из вполне созревшего бубона, как я выше советовал; этот ослабленный гной следует нанести на корпию». «Пропитанную гноем корпию накладывают на место, обычно применяемое для прививания оспы, т. е. на плечо или другое подходящее место; с помощью соответствующей повязки корпия здесь ф иксируется до появления симптомов чумы — вот и весь секрет. Всякий другой более сложный метод прививания применяется лишь для того, чтобы внушить простому народу преклонение перед внешним подобием учености, и, в конечном счете, принижает представителей врачебного искусства в глазах знающих людей».