Стивен Гринблатт - Ренессанс. У истоков современности

Лишь в 407 году епископам разрешили закрывать или уничтожать храмы. — Haas, Alexandria in Late Antiquity, p. 160.

Руфин, ibid., pp. 161-163.

Greek Anthology, p. 172.

The Letters of Synesius of Cyrene, trans. Augustine Fitzgerald (Oxford: Oxford University Press, 1926), p. 253. В Гипатии было нечто такое, вызывающее уважение не только ученых мужей, но и рядовых граждан. Юноша, приехавший в Александрию из Дамаска изучать философию через двести лет после гибели Гипатии, все еще мог слышать восхищенные рассказы о ней: «Весь город любил ее и относился к ней с исключительным почтением, и властители прежде всего ей выказывали знаки уважения». — Damascius, The Philosophical History, trans. Polhymnia Athanassiadi (Athens: Apamea Cultural Association, 1999), p. 131. Вот какие слова посвятил ей поэт Паллад:

Socrates Scholasticus, Ecclesiastical History (London: Samuel Bagster & Sons, 1844), p. 482.

The Chronicle of John, Bishop of Nikiu (ок. 690 года н.э.), trans. R.H. Charles (Text and Translation Society, 1916): «Она во все времена увлекалась магией, астролябией и музыкой и многих людей заманила в свои сатанинские сети. Правитель города очень почитал ее, так как она притянула его к себе чарами магии» (84:87-88), p. 100.

Спустя более двухсот лет арабы, завоевавшие Александрию, находили на полках манускрипты, но это были в основном христианские богословские тексты, а не сочинения языческих философов, математиков и астрономов. Когда халифа Омара спросили, что делать с найденными книгами, он ответил: «Если их содержание соответствует слову аллаха, мы можем обойтись без них, ибо нам достаточно слова аллаха. Если же их содержание не соответствует слову аллаха, то нам нет нужды их сохранять. Идите и уничтожьте их». Цитируется у Роя Маклеода: Roy MacLeod, ed., The Library of Alexandria: Center of Learning in the Ancient World (London: LB. Tauris, 2004), p. 10. Если эта история верна, то папирусные свитки, пергаменты и кодексы были отправлены в термы, где их сжигали в печах для подогрева воды. В качестве топлива они служили полгода. См. также: Luciano Canfora, The Vanished Library: A Wonder of the Ancient World, trans. Martin Ryle (Berkeley: University of California Press, 1989), and Casson, Libraries in the Ancient World. О Гипатии см.: Maria Dzielska, Hypatia of Alexandria (Cambridge, M.A.: Harvard University Press, 1995).

Ammianus Marcellinus, History, trans. Rofle, 1:47 (xiv. 6.18)

Jerome, Select Letters of St. Jerome, Loeb Classical Library, 2362 (Cambridge, M.A.: Harvard University Press, 1933), p. 125. Письмо XXII Евстохию.

«В молодости, когда моим кровом была дикая пустыня, я с трудом преодолевал побуждения к греху и пылкие позывы моего естества. Я пытался подавить их частыми постами, но меня постоянно терзали мучительные грезы. Чтобы избавить себя от этих мук, я отдал себя в руки одному из собратьев, иудею, принявшему христианство, и попросил научить меня его языку. Таким образом, после колкой выразительности Квинтилиана, красноречия Цицерона, весомости Фронто и мягкой плавности Плиния я приступил к изучению нового алфавита и произнесению неприятно звучащих, гортанных слов (stridentia anhelantiaque verba)» — Jerome, Select Letters, p. 419. В этом же письме Иероним советует монаху: «Плетите сети для ловли рыбы и переписывайте манускрипты, чтобы ваши руки научились добывать еду, а душа наслаждалась чтением», p. 419. Копирование манускриптов в монашеских братствах, как мы уже видели, сыграло важнейшую роль в сохранении поэмы Лукреция и других языческих текстов.

Jerome, Select Letters, p. 127.

Ibid., p. 129.

«Вовсе не мелочь для благородного человека с изысканной речью, состоятельного — избегать появления на улицах в компании с персоной, облеченной властью, не чураться людских толп, симпатизировать бедным и общаться с крестьянами». Ер. 66.6, похвала Паммахию, цитируется Робертом Кастером: Robert A. Raster, Guardians of Language: The Grammarian and Society in Late Antiquity (Berkeley: University of California Press, 1988), p. 81.

Jerome, Select Letters, письмо XXII, Евстохии, p. 125.

Pope Gregory I, Dialogues, trans. Odo John Zimmerman (Washington, DC: Catholic University of America Press, 1959), 2:55-56.

He все разделяли это мнение. Тертуллиан, например, писал в трактате «О прескрепции против еретиков»: «Философия… “это материя мирового разума, опрометчивая истолковательница природы и Божьего произволения. Философия и подстрекает ереси… Какое отношение имеют Афины к Иерусалиму, Академия к Церкви и еретики к христианам? Наше установление идет с портика Соломона, а он учил, что Господа надо искать в простоте сердца. Прочь все попытки произвести стоическое, платоническое и диалектическое христианство! Нам нет нужды в любознательности, если у нас есть Иисус Христос, и в поисках истины, если у нас есть Евангелие! Когда у нас есть вера, нам не надо верить во что-то еще. Это наша первейшая вера, и более нет ничего, во что нам следовало бы верить”».

См.: Ante-Nicene Fathers, ed. Alexander Roberts and James Donaldson, 10 vols. (Grand Rapids: Wm. B. Eerdmans Publishing Co., 1951), 3:246. Соответственно, в XV веке и позднее предпринимались попытки согласовать христианство с модифицированной версией эпикуреизма.

Minucius Felix, Octavius, trans. T.R. Glover and Gerald H. Rendall, Loeb Classical Library, 250 (Cambridge, M.A.: Harvard University Press, 1931), p. 345 (осмеяние христиан), p. 385 (осмеяние язычников). См. в том же томе Apologeticus («Апологию») Тертуллиана: «Я обращаясь к вашей литературе, научающей вас разуму и свободным искусствам, и какие же нелепости нахожу! Я читаю о том, как боги ради троянцев и ахейцев сражаются друг с другом подобно гладиаторам…», p. 75.

Tertullian, Concerning the Resurrection of the Flesh, trans. A. Souter (London: SPCK, 1922), pp. 153-154.

Ibid., p. 91.

См.: James Campbell, «The Angry God: Epicureans, Lactantius, and Warfare», in Gordon and Suits, eds., Epicurus: His Continuing Influence and Contemporary Relevance. Кемпбелл пишет, что «сердитым» Бог начал становиться в христианстве только в IV веке — с возрастанием могущества Рима. До этого времени христианство терпимее относилось к эпикуреизму. «Тертуллиан, Климент Александрийский и Афинагор находили в эпикуреизме много полезных идей, и Рихард Юнгкунц требовал, чтобы любые рассуждения о патристической антипатии к эпикуреизму были взвешенными и обоснованными». Эпикурейские принципы социальной добродетельности, прощения, взаимовыручки и неприятия мирских соблазнов очень близки христианским нормам… Де Уитт допускал, что «эпикурейцу легко стать христианином, а христианину, при известных условиях, — эпикурейцем», p. 47.

Затем он добавлял: «Хотя боги мудро уничтожили их сочинения, и таких книг в основном уже не имеется» — Флориди в письме Сексту, p. 13. Помимо эпикурейцев, Юлиан хотел изгнать также и пирронистов, то есть приверженцев скептицизма.