Константин Вержбицкий - Развитие системы принципата при императоре Тиберии (14–37 гг. н. э.)

Резкой критике подверг взгляды Т. Моммзена Э. Д. Гримм. По мнению российского исследователя Т. Моммзен поставил перед собой невыполнимую задачу — создать систему государственного права Древнего Рима за более чем три столетия его истории. [11] Гримм Э. Д. Исследования по истории развития римской императорской власти. Т. I. СПб., 1900. С. 1–35, 216. От принципата Августа резко отличалась не только военная монархия Северов, но даже правление Тиберия его ближайшего преемника. [12] Там же. С. 217. Таким образом, фундаментальный недостаток труда Т. Моммзена состоит в игнорировании немецким учёным фактора исторического развития системы принципата. Это развитие состояло в том, что: "Монархические элементы медленно въедаются в жизнь… и разъедают последние республиканские формы, чтобы, наконец, захватить всё в свои руки". [13] Там же. С. 248–249.

Власть Августа с точки зрения происхождения её основных составляющих, способа вручения и конституционных форм представляла собой не монархию (особенно в античном, эллинистическом смысле), а чрезвычайную магистратуру. [14] Там же. С. 218. Вместе с тем, Э. Д. Гримм отмечает, что сущность принципата была более деспотична, чем его внешняя форма: фактически в своих отношениях с сенатом, магистратами и народом Рима Август выступает как монарх, и даже как монарх-бог, так как является сыном ( divi filius ) официально признанного божества (Юлия Цезаря). [15] Там же. С. 220. Важнейшими факторами, превращавшими Августа и его преемников в монархов на деле, если не по имени, были: распространение понятия величия ( majestas populi Romani ) на принцепса и его фамилию, культ императора и династический характер императорской власти. [16] Там же. С. 242.

В начале нынешнего столетия в исторической науке, как в России, так и на Западе, наблюдается известная реакция против "теории монархии" и в целом против однозначных оценок системы принципата. Одним из первых мысль о том, что созданная Августом система не может быть определена посредством единственного слова или краткой формулы, высказал М. И. Ростовцев. [17] Ростовцев М. И. 1) Рождение Римской Империи. Пг., 1918. С. 128–130; 2) A History of the Ancient world. Vol. II. Oxford, 1928, P. 181. К концу своей жизни и карьеры наследник Цезаря, желавший казаться восстановителем древней конституции, был фактически правителем Римской империи, но говорить о том, что он создал монархию, значит упрощать реальную картину. [18] Rostovtseff M. J. A History… Vol. II. P. 179–181, 190.

Подобный взгляд на принципат вскоре получил широкое распространение в исторической литературе и нашёл отражение, в частности, в таком авторитетном издании, как "Кембриджская древняя история". Авторы посвящённого принципату Августа раздела, С. Кук, Д. Литт, Ф. Эдкок, М. Чарльзуорт, признавая тот факт, что политический строй Рима в век Августа претерпел кардинальные изменения по сравнению с прежним режимом senatus populusque Romanus , вместе с тем, отказываются дать ему какое-либо однозначное определение. Термины, использовавшиеся предшествующей историографией (республика, монархия, диархия), не отражают, по их мнению, сути перемен, свершившихся в римском государстве на рубеже старой и новой эры. [19] CAH. Vol. X, 1934. P. 587, 589 f.

В исследованиях 20-40-ых гг. XX в. происходит постепенное смещение акцентов с формально-правовых аспектов принципата на проблему социальных и идеологических основ власти Августа. Исследователи, работающие в этот период, пытаются вывести дискуссию о принципате на новый уровень, выйдя таким образом за рамки, очерченные терминами "республика" — "монархия" — "диархия".

Как пример такого рода попыток может рассматриваться монография А. Фон Премерштейна "О становлении и сущности принципата". Важнейшей социальной основой принципата фон Премерштейн считал систему патроната-клиентеллы, существовавшую в Риме с древнейших времён. На её базе в ходе Гражданских войн I в. до н. э. формируются клиентские свиты и личные армии полководцев. [20] Premerstein A. von. Vom Werden und Wesen des Prinzipats. Munchen, 1937. S. 22–32. Предводитель такой личной партии и его сторонники связаны системой взаимных обязательств, выраженной в клятве верности ( Gefolgschaftseide ), которую фон Премерштейн отождествляет с присягой, принесённой Октавиану в 32 г. до н. э. населением Италии и западных провинций. [21] Ibidem. S. 40–43, 68–70. После победы над Антонием эта присяга была распространена на жителей Востока: тем самым Цезарь Октавиан превратился в вождя-патрона всей Римской державы, а populus Romanus и римские подданные — в его клиентелу. В прямой связи с этой системой отношений стоят такие элементы принципата, как вручённая Октавиану в 27 г. до н. э. cura et tutela rei publicae universae [22] Ibidem. S. 120–123. и титул pater patriae , предоставивший ему отеческую власть над римлянами. [23] Ibidem. S. 174–175.

Рассматривая власть Августа как в принципе неограниченную, фон Премерштейн, тем не менее, видит в ней скорее поготовку монархического правления последующего времени, чем настоящую монархию. Чтобы определить специфику положения принцепса в государстве немецкий учёный прибегает к историческим аналогиям, не ограничиваясь при этом рамками истории Древнего мира. [24] Ibidem. S. 132–133.

Исследователи, занимавшиеся проблемой принципата в первой половине XX века, пытались представить переход от республики к империи в Риме не как простую смену политических форм, но как часть более широкого социально-политического переворота. Мы имеем в виду, в первую очередь, теорию "римской революции", с наибольшей полнотой выраженную в одноимённом труде Р. Сайма. Сущность перемен, свершившихся в римском государстве на рубеже старой и новой эры, по мнению английского исследователя, состояла в том, что олигархия римского нобилитета сменилась другой, в состав которой вошли различные группы италийского населения. [25] Syme R. The Roman revolution. Oxford, 1939. P. 490. Принципат возник в результате компромисса между революционным лидером, Октавианом, и республиканской аристократией, в ходе Гражданских войн I в. до н. э. утратившей монополию на власть. Компромисс, оформленный конституционным соглашением 23 г. до н. э., [26] Ibidem. P. 338. стал основой политического положения Августа, которое выражалась, помимо вручённых ему сенатом и народом полномочий, в особом влиянии его личности ( auctoritas Augusti ), обладавшем огромной силой. [27] Ibidem. P. 322, 346.

Называть созданную Августом систему монархией или нет, по мнению Р. Сайма, дело вкуса. Важно, что фактически его власть была абсолютной, и никаких сомнений на этот счёт быть не может. Республиканизм основателя империи — выдумка историков XIX–XX веков: Тацит и Гиббон понимали реальное положение вещей лучше многих современных исследователей. [28] Ibidem. P. 516.