Константин Вержбицкий - Развитие системы принципата при императоре Тиберии (14–37 гг. н. э.)

Таким образом, согласно Веллею Патеркулу, принципат Тиберия основан на его личных заслугах, абсолютно легитимен в плане традиций республики и достойно продолжает блестящее правление Августа. Историк заканчивает свой труд молитвой за Тиберия (ibidem, 126, 129–131).

В научной литературе исторический труд Веллея получил противоречивую оценку. Одна группа учёных (В. И. Модестов, Э. Д. Гримм, Р. Сайм) обвиняет его в сервилизме и раболепии, отказывает Веллею в хоть сколько-нибудь широком понимании исторических событий, и видит в его описании принципата Тиберия, хотя и не безынтересную, но в то же время крайне пристрастную апологию. [58] Модестов В. И. Лекции по истории римской литературы. СПб., 1888. С. 570–576; Гримм Э. Д. Исследования по истории развития римской императорской власти. Т. I. СПб., 1900. С. 377–378; Syme R. 1) The Roman revolution. Oxford, 1939. P. 393; 2) Tacitus. Oxford, 1958. Vol. II. P. 570–571; 3) Mendacity in Velleius // AJPh. Vol. CLX, 1978. P. 45–63. Их оппоненты (Э. Нажотт, А. Вудмен, Ф. Р. Гудеар, А. И. Немировский) пытаются защитить историка хотя бы от части упрёков в лести Августу и Тиберию, и показать, что "Римская история" Веллея Патеркула представляет собой определённый этап в развитии римского историописания, с присущими ему достоинствами и недостатками. [59] Нажотт Э. История латинской литературы. М., 1914. С. 540; Woodman A. 1) Question of date, genre and style of Vellius Paterculus // ClQ. 1975, Vol. XXV. P. 296ff; 2) Vellius Paterculus: The Tiberian and Augustian Narrative. Cambridge, 1977. P. 10, 32; 3) Vellius Paterculus // Kraus C. S. & Woodman A. J. Latin historians. Oxford, 1997. P. 83–84; Gooodyear F. R. D. History and biography // The Cambridge history of classical literature. Vol. II, 1982. P. 640–641; Немировский А. И. Три малых римских историка. С. 250–252, 261–263.

На наш взгляд нельзя не заметить, что те положительные качества, которыми Веллей щедро (пожалуй, даже слишком щедро) наделяет Тиберия, восходят к аналогичным добродетелям Августа: [60] Егоров А. Б. 1) Рим на грани эпох. С. 130; 2) Политическое развитие системы принципата при Тиберии // Социальная структура и политическая организация античного общества. Л., 1982. С. 135–168. virtus, clementia, justitia et pietas (RG., 34, 2), то есть в данном случае мы имеем дело с развитием представления о комплексе добродетелей правителя. Этот факт, а также явная близость историка к принцепсу, а, возможно, и к префекту претория Сеяну, [61] Syme R. Tacitus. Vol. I. P. 368. похвалы которому содержатся в его труде (Vell., II, 127–128), позволяют расценить его сочинение как придворную историю, сохранившую для нас официальную концепцию принципата Тиберия. [62] Соболевский С. И. и Грабарь-Пассек Н. Е. Веллей Патеркул // История римской литературы. Т. II. М., 1962. С. 35–41.

Сопоставление характеристики Тиберия у Веллея с теми virtutes , которые приписывались этому императору современной ему правительственной пропагандой, также подтверждает обозначенный выше вывод. На римских монетах, относящихся к периоду его принципата, встречаются лозунги "справедливость" ( justitia ), "благочестие" ( pietas ), "умеренность" ( moderatio ) и "милосердие" ( clementia ), при чём последние два — наиболее часто (BMC. Emp., I, 31, 69, 85ff, 90; RIC., I, 3, 30f, 37; MIR., II, 33, 37, 46, 47). Изображения членов правящей династии, помещённые на тех же монетах, свидетельствуют о том, что данные virtutes ассоциировались в сознании римлян с определёнными представителями дома Цезарей.

Непосредственно с Тиберием связаны, как правило, clementia и moderatio . [63] Downey G. R. "Tiberiana" // ANRW. T. II, Bd. II, 1975. S. 98. По мнению современных исследователей, из всей массы нумизматического материала, относящегося к его правлению, именно образцы, представляющие указанные типы монет, имеют наибольшее значение. [64] Sutherland C. H. V. Two "virtutes" of Tiberius: a numismatic contribution to the history of his reign // JRS. Vol. XXVIII, 1938. P. 129–140. Примером здесь могут служить два дупондия, реверс которых украшен одинаковым изображением — головой Тиберия в центре круглого диска (видимо, щита), а аверс имеет легенду, соответственно, "MODERATIO" или "CLEMENTIA", с прибавлением обычной титулатуры: "TI. CAESAR DIVI AVG. F. AVVST. IMP. VIII" (BMC. Emp., I, 85, 90; RIC., I, 30f; MIR., II, 46, 47).

Равным образом и Веллей Патеркул (II, 122) более всего подчёркивает исключительную умеренность ( singularis moderatio ) Тиберия, который, заслужив за свои военные победы, одержанные им ещё при Августе, не менее семи триумфов, удовольствовался лишь тремя. Восхвалению умеренности Тиберия посвящена вся CXXII глава II книги "Истории" Веллея, тогда как подробный перечень остальных virtutes принцепса занимает примерно полторы главы (CXXIX и часть CXXX), не считая разбросанных по тексту отдельных упоминаний. Очевидно, что в характеристике Тиберия у Веллея moderatio императора целенаправленно выдвигается на передний план, и в этом отношении его исторический труд хорошо кореллируется с официальной пропагандой того времени.

Образ Тиберия в сочинении другого современного ему латинского писателя, Валерия Максима, выполнен, в общем, в той же панегирической тональности, что и у Веллея. Отличие между этими двумя авторами состоит, по существу, лишь в том, что придворная лесть в отношении преемника Августа, безусловно, присутствующая в посвящённой ему части "Римской истории" Веллея Патеркула, выступает у Валерия Максима ещё яснее (Val. Max., I, pr., 1–2, 8, 13; II, 9, 6; IX, 11, 4). [65] Гримм Э. Д. Исследования по истории развития… Т. I. С. 378–381; Ковалёв С. И. История Рима. Л., 1986. С. 470.

Помимо Веллея Патеркула положительно характеризуют Тиберия и его правление писатели-провинциалы: Филон Александрийский и Страбон, уроженец понтийского города Амасии (Philo. C. Fl., 3; De leg., 2, 21; Strabo., VI, 4, 2). Римские подданные имели все основания быть благодарными Тиберию: преемник Августа поддерживал мир на границах империи, снизил кое-где налоги, боролся с коррупцией провинциальных властей, помогал городам, пострадавшим от стихийных бедствий и т. д. [66] О провинциальной политике Тиберия см.: Marsh F. B. The reign of Tiberius. Oxford, 1931. P. 134–159; CAH. Vol. X. P. 643–652; Smith Ch. E. Tiberius and the Roman Empire. Baton Rouge, 1942. P. 184–214, 233–251; Millar F. The Emperor, the senate and the provinces // JRS. Vol. LVI, 1966. P. 156–166. — Несколько иную точку зрения см.: Alfoldy G. La politique provinciale de Tibere // Latomus. XXIV, 1956. P. 824–848. — Автор указывает, что, хотя Тиберий был, в общем-то, благоразумным и предусмотрительным правителем, далеко не во всех случаях он оказывался способен проводить избранный политический курс с достаточной последовательностью. (Tac. Ann., I, 74, 80; II, 42, 47, 56; III, 8, 66–69, IV, 6, 13; VI, 29; Suet. Tib., 31–37; Dio, LVII, 10; Vell. II, 126; Philo. De leg., 38; Strabo., XIII, 4, 8). Императорская власть проявляла себя в Риме и на периферии отнюдь не одинаково: Тиберий и Домициан заботились о провинциях ничуть не меньше чем optimus princeps Траян или Август. [67] Буассье Г. Оппозиция при Цезарях // Сочинения Гастона Буассье. Т. II / Пер. с фр. В. Я Яковлева. СПб., 1993. С. 31.

В облике мудрого правителя, заботящегося о благе своих подданных, Тиберий предстаёт перед читателем в "Иудейских древностях" Иосифа Флавия. Наиболее показательный в этом отношении отрывок — притча о раненом и мухах, объясняющая, почему государю не следует слишком часто менять своих чиновников (Joseph. AJ., XVIII, 6, 5). Впрочем, в этом же произведении можно найти и другую характеристику императора, в каком-то смысле предвосхищающую ту, которая позднее была разработана Тацитом и Светонием (ibidem, XVIII, 6, 10).