Клиффорд Фауст - Великий торговый путь от Петербурга до Пекина [История российско-китайских отношений в XVIII–XIX веках]

В дополнение к изменению пробы серебряных (и остальных) монет на Монетном (или Денежном) дворе не удержались от выпуска крупных партий монет, прежде всего медных и серебряных, за счет которых в государственную казну поступили очень большие прибыли. Медь начала появляться в 1700 году в виде монет мелкого достоинства, и особенно на протяжении 1720-х годов их выпускали в огромных количествах. В 1723 году, например, медных монет достоинством 5 копеек начеканили на 500 тысяч рублей. И цена стопы той эмиссии устанавливалась в 40 рублей из 1 пуда меди, что намного дороже 20 рублей по ставке 1704–1717 годов. Позже, в 1727 году, Екатерина I одобрила чеканку гораздо большего количества медных денег все еще по цене 40 рублей из пуда сырья. Причем в то время пуд меди на открытом рынке оценивался между 6 и 8 рублями. Между 1723 и 1731 годами было отчеканено медных монет достоинством 5 копеек номинальной стоимостью 3 миллиона 491 тысяча рублей. И это в дополнение к уже казавшемуся чрезмерным количеству медных копеек и полушек (монета номиналом четверть копейки). Серебряные монеты чеканились в те годы все с тем же самым пренебрежением к будущим последствиям. В 1725–1729 годах на монетном дворе выпустили серебряных монет на 3 миллиона 985 тысяч рублей. Только золотые монеты чеканились в небольших количествах.

На бумаге от всех этих махинаций казначейство якобы получило гигантский доход. В одном только 1724 году один только зарегистрированный доход казначейства составил 216 808 рублей, из которых 137 210 рублей приходятся на прибыль от чеканки серебряных монет. По итогам следующих двух лет государственный доход от выпуска серебряных монет составлял 215 974 и 144 915 рублей соответственно. За эти три года чеканка серебряных монет обогатила государственную казну почти на полмиллиона рублей! Выпуск медных денег выглядит не менее прибыльным делом, даже притом что медь шла на чеканку монет мелкого достоинства. Между 1723 и 1731 годами такая вроде бы мелочь принесла Российскому государству больше 2 миллионов рублей. Представляется совершенно очевидным, что без таких сверхприбылей администрации Петра I и его преемников не удалось бы осилить расширение сферы деятельности своего государства, предпринятой в первой четверти того столетия. А средства понадобились на финансирование затяжных и дорогостоящих войн, капиталовложений в промышленность и рудники, на оплату роскошных мероприятий при дворе и т. д.

Разумеется, все эти бюджетные излишества вызвали кое-какие досадные и заранее не предвиденные затруднения. Так, появилась пагубная тенденция, когда монеты более высокой пробы, остававшиеся в обращении наряду с выпущенными позже монетами, отличавшимися пониженным содержанием благородного металла, потекли прочь из России. В 1710-х годах стало заметно, что купцы-единоличники повезли за границу серебряные монеты 77-й пробы, а не чеканившиеся теперь монеты 70-й пробы. В силу общей нехватки металла для чеканки монет, крупных доходов за счет выпуска монет пониженной пробы и преобладающего восприятия богатства государства в слитках благородных металлов в суммарном виде определилась текущая российская политика. В частности, она началась с запрета на вывоз за границу частными лицами благородных металлов в любой форме, за исключением небольшого их количества на личные расходы купцов. Уже в 1693 году специальным указом запрещалась уплата таможенных пошлин золотыми, серебряными монетами или альбертусталерами. Указом 1721 года, подкрепленным в 1744 и 1751 годах, а также во время правления царицы Екатерины в 1769, 1782 и 1791 годах, частным лицам категорически запретили вывоз за границу слитков любых благородных металлов. Строгий контроль над вывозом слитков российских благородных металлов и монет из них остался фундаментом политики государства, хотя если обратить внимание на частые повторения экспортного запрета, то закрадывается подозрение в том, что Русскому государству не всегда удавалось проводить ее в жизнь до конца.

Оборотной стороной государственной монополии на обращение драгоценных металлов назовем регулирование их ввоза из-за рубежа. Российские власти настояли на монополизации всего золота и серебра, ввезенного из-за границы задолго до крупного выпуска монет в 1710-х годах. В 1697 году, например, автор петровского указа потребовал, чтобы все такие металлы, ввезенные в Россию купцами, доставляли в государственные конторы для их скупки властями или использовались теми же купцами в качестве средства оплаты таможенных пошлин. К тому же поощрялся ввоз в Россию серебряных ефимков, особенно иоахимсталеров, так как их штамповали для легализации обращения на территории империи, плавили и чеканили новые монеты пробой пониже или, как будет сказано ниже, вывозили в Китай для приобретения чистого китайского серебра или золота. Причем спрос на китайское золото и серебро возник с первых дней русского проникновения в Азию. И Николай Спафарий, и Федор Головин со своим посольством в Китай привезли приглашения китайским представителям посетить Москву, прихватив с собой золото и серебро, которое в Императорском казначействе пообещали у них купить. Будет уместно вспомнить, что казенными обозами в Пекин после 1727 года постоянно перевозилось некоторое количество русских монет, предназначенных для покупки китайского чистого золота и серебра, а также предпринимались попытки обмена товаров или ефимков на их слитки. Обозом Третьякова-Молокова в Россию привезли слитков на 65,4 тысячи рублей, львиную долю которых приобрели в обмен на российские товары, а в следующий — обоз Молокова — взяли с собой больше 168 пудов ефимков стоимостью 114 893 рубля, но, по дошедшей до нас информации, второй обоз оказался не таким успешным, как предыдущий. Участники последующих казенных обозов, скорее всего, тоже приобретали китайские слитки благородных металлов, хотя, по всей вероятности, в меньших количествах, так как китайцы стали проявлять осмотрительность по поводу их вывоза за рубеж.

К 1720-м годам в русском казначействе возникла острая нехватка драгоценных металлов, ставшая результатом мощного выпуска новых монет, которая и поспособствовала ослаблению ограничений на ввоз в страну золота и серебра частными лицами. Уместно напомнить, что одновременно происходили либерализация многочисленных запретов в сфере частной торговли и предоставление доступа купцов-единоличников ко многим товарам экспортной категории, прежде припасавшимся для государства. Вся беда стояла в том, что «золотая лихорадка» 1710-х годов не принесла открытия новых месторождений золота и серебра, достаточно богатых для удовлетворения выросших потребностей России в металлических деньгах. Соответственно, для казначейства и монетного двора повысилась важность слитков и монет из благородных металлов иноземного происхождения. Государственные миссии и коммерческие предприятия, такие как пекинские обозы, как мы уже убедились, не приносили такого металла в достаточном количестве. Единственным приходящим на ум сановников решением виделось поощрение частной инициативы на ввоз золота и серебра одновременно с Востока и Запада. Однако одновременно требовалось приложение всех усилий, чтобы эти металлы не прошли мимо хранилищ казначейства. В 1723 году ввоз в Россию золота и серебра объявлялся освобожденным от внесения таможенных пошлин. Единственным условием при этом ставилась передача купцами всего ввезенного благородного металла на монетный двор в обмен на русские монеты. Нарушение такого условия каралось смертной казнью. Даже это условие пришлось отменить четыре года спустя, так как потребовался новый, причем в разумной мере радикальный побудительный мотив для купцов везти в Россию большее количество иностранных монет со слитками благородных металлов и меньше иноземных товаров. С июня 1727 года купцам-единоличникам разрешили официально продавать ввезенное золото и серебро частным лицам на территории России.