Теодор Моммзен - Римские провинции от Цезаря до Диоклетиана

Во всяком случае это злодеяние ничего не изменило в положении дел. Супруга Одената, царица Бат Заббаи, или, по-гречески, Зиновия, красивая и умная женщина, отличавшаяся чисто мужской энергией 316 , заняла место своего покойного супруга в силу наследственного княжеского права от имени своего и Оденатова сына, тогда еще не достигшего совершеннолетия Вабаллата, или Атенодора 317 ,, — старший сын Герод погиб вместе с отцом, — и действительно добилась признания в Риме и на Востоке; годы правления сына исчисляются со времени смерти отца. Ввиду того что сын управлять еще не мог, мать энергично взяла в свои руки бразды правления 318 , причем не ограничилась сохранением своих владений, — напротив, ее мужество или высокомерие стремилось к владычеству над всеми областями империи, где говорили на греческом языке. Военное командование над Востоком, которое было возложено на Одената и от него по наследству перешло к его сыну, возможно, на законном основании включало в себя и верховную власть над Малой Азией и Египтом; однако фактически под властью Одената находились только Сирия и Аравия, и отчасти еще Армения, Киликия и Каппадокия. Теперь один влиятельный египтянин — Тимаген — предложил царице завладеть Египтом; в связи с этим она отправила своего главного полководца Забду с войском приблизительно в 70 тыс. человек на берега Нила. Население энергично сопротивлялось, но пальмирцы разбили египетское ополчение и завладели Египтом. Командовавший римским флотом Проб пытался изгнать их оттуда и даже одержал над ними победу, так что они двинулись по направлению к Сирии; но когда он хотел преградить им путь около египетского Вавилона, недалеко от Мемфиса, он был разбит пальмирским полководцем Тимагеиом, который был лучше знаком с местностью, и покончил самоубийством 319 . Когда в середине 270 г. после смерти императора Клавдия на его место стал Аврелиан, Александрия находилась под властью пальмирцев. Они собирались утвердиться также в Малой Азии; их гарнизоны продвинулись вплоть до Анкиры в Галатии; они пытались подчинить власти своей царицы даже Хал-кедон, отделенный от Византии лишь проливом. Наряду с этим пальмирцы отнюдь не порывали с римским правительством, — напротив, такой образ действий считался, вероятно, лишь осуществлением полномочий, предоставленных римским правительством князю Пальмиры на Востоке, и потому римских офицеров, противившихся распространению пальмирского владычества, карали за неподчинение императорским распоряжениям. На монетах, чеканенных в Александрии, помещены рядом имена Аврелиана и Вабаллата, но лишь первый имеет титул Августа. Однако фактически Восток таким образом отделялся от империи, и в результате распоряжения, изданного в силу необходимости ничтожным Галлиеном, империя распалась на две половины.

Энергичный и осмотрительный император, в руки которого теперь перешла власть, немедленно отказался признавать пальмирское правительство; в ответ на это, как и следовало ожидать, приверженцы Вабаллата провозгласили последнего императором. Уже в конце 270 г. Египет был после упорной борьбы возвращен империи храбрым полководцем Пробом, будущим преемником Аврелиана 320 . Правда, за эту победу второй город империи, Александрия, едва не заплатил своим существованием, как мы об этом расскажем в одной из последующих глав. Гораздо труднее было покорить отдаленные сирийские оазисы. Все прочие восточные войны эпохи империи велись главным образом имперскими войсками, набранными из местных жителей; в данном же случае, когда Западу вновь приходилось подчинять себе отпавший Восток, еще раз, как в эпоху свободной республики, столкнулись народы Запада с народами Востока 321 — солдаты с берегов Рейна и Дуная с солдатами сирийской пустыни. Эта грандиозная экспедиция началась, по-видимому, в конце 271 г. Римская армия беспрепятственно дошла до границы Каппадокии; здесь серьезное сопротивление оказал город Тиана, господствовавший над киликийскими проходами. Когда этот город был взят, Аврелиан милостивым обхождением с его жителями подготовил себе путь к дальнейшим успехам, затем перешел Тавр и через Киликию проник в Сирию. Если Зиновия — в чем нет сомнения — рассчитывала на активную поддержку со стороны персидского царя, то она ошиблась. Престарелый царь Шапур не вмешался в эту войну, и повелительнице римского Востока пришлось рассчитывать только на свои собственные военные силы, причем часть их, быть может, перешла на сторону законного Августа. В Антиохии императору преградили путь главные силы пальмирцев под начальством полководца Забды; здесь присутствовала также и сама Зиновия. Удачный бой при Оронте с превосходящими силами пальмирской конницы отдал Антиохию в руки Аврелиана; город получил такое же полное прощение, как и Тиана: император вполне правильно рассудил, что едва ли можно винить подданных империи в том, что они подчинялись пальмирским князьям, поставленным самим римским правительством в качестве главных начальников. Дав арьергардный бой в предместье Антиохии Дафне, пальмирцы отступили по большой дороге, ведущей из столицы Сирии в Эмесу и оттуда через пустыню в Пальмиру. Аврелиан предложил царице подчиниться, указав ей на значительные потери, понесенные в сражениях на Оронте. Царица ответила, что то ведь были только римляне; люди Востока еще не признавали себя побежденными. При Эмесе 322 она приготовилась к решительному сражению. Оно было продолжительным и кровопролитным. Римская конница не устояла и обратилась в бегство, но 322 легионы решили дело, и победа осталась за римлянами. Труднее, чем это сражение, оказался самый поход. Расстояние от Эмесы до Пальмиры по прямому направлению равняется 18 милям, и если в ту эпоху высокого развития сирийской цивилизации страна не была в такой степени пустынна, как сейчас, все же поход Аврелиана был немалым подвигом, тем более что легкая кавалерия неприятеля со всех сторон атаковала римское войско. Тем не менее Аврелиан достиг намеченной цели и приступил к осаде хорошо укрепленного и снабженного провиантом города; но труднее самой осады была доставка продовольствия для осаждавшей город армии. Наконец царица пала духом и скрылась из города, чтобы искать себе помощи у персов. Однако счастье продолжало сопутствовать императору. Бросившиеся в погоню за Зиновией римские всадники захватили ее в плен вместе с сыном в то время, когда она уже достигла Евфрата и собиралась сесть в лодку, которая должна была ее спасти. Город, обескураженный ее бегством, капитулировал (272). Аврелиан и здесь, как на протяжении всей этой кампании, даровал подчинившимся горожанам полное прощение. Но над царицей, ее должностными лицами и офицерами был назначен строгий суд. Зиновия, столько лет правившая с чисто мужской энергией, теперь не погнушалась воспользоваться привилегиями женщины и свалить ответственность на своих советников: немалое количество их, в том числе прославленный ученый Кассий Лонгин, окончили свою жизнь под секирой палача. Сама она должна была украсить триумфальное шествие императора и, действительно, не пошла по стопам Клеопатры, но выступала в золотых цепях напоказ римской черни перед колесницей победителя по пути в римский Капитолий. Но прежде чем отпраздновать триумф, Аврелиану пришлось вторично одержать победу. Через несколько месяцев после своей капитуляции пальмирцы снова восстали, перебили стоявший у них небольшой римский гарнизон и провозгласили своим властителем некоего Антиоха 323 , причем старались одновременно склонить к отпадению от Рима наместника Месопотамии Марцеллина. Известие об этом дошло до итератора, когда он только что перешел Геллеспонт. Он немедленно вернулся и, прежде чем могли того ожидать друзья и враги, снова стоял под стенами восставшего города. Восставшие совсем не были подготовлены к этому; на этот раз никакого сопротивления оказано не было, но о пощаде не могло быть и речи.