Алексей Фомин - Война с продолжением

22 и 23 апреля при обсуждении будущих границ Армении возникли большие споры. Французский премьер-министр А. Мильеран выступал за включение в них Эрзурума, в то время как Ллойд Джордж считал это нереальным. Хотя приглашенные на заседание армянские представители (все те же Богос Нубар-паша и А. Агаронян) уверяли, что армяне сами смогут завоевать эту крепость, у главного военного эксперта маршала Фоша это вызвало только недоумение. По мнению военных, у армян не было никаких шансов самостоятельно овладеть городом. Явный раскол наблюдался и внутри делегаций. Мильеран и Бертело не соглашались с Фошем, а Керзон присоединился к ним, возражая Ллойд Джорджу. Бертело был убежден, что кемалистское движение, в руках сторонников которого находился Эрзурум, рано или поздно исчезнет. Ллойд Джордж, аргументируя свою позицию, заявил, что, если конференция решит передать Армении Эрзурум, это решение останется лишь на бумаге, поскольку некому будет его выполнять. К тому же «территория вокруг Эрзурума — мусульманская земля. Жители будут считать, что ведут священную войну против христианских завоевателей, и любое армянское предприятие будет совершенно безнадежным. Если бы существовал американский мандат на Армению, все было бы возможно, поскольку такое сильное государство, как Америка, смогло бы защитить права мусульман. Без такого мандатария подчинение магометанского населения христианским соседям было бы большой ошибкой, которая отозвалась бы во всем мусульманском мире. Если нет армянских районов за пределами Ереванской республики, то Армения не должна иметь большей территории» [607] DBFP, Ser. 1, Vol. 8, №№ 11, 12, 14, 15. Meetings in San Remo. 22–25/04/1920. Р. 107–114, 123, 145, 156–158. . После долгих дискуссий Ллойд Джордж предложил «поскорей избавиться» от этого вопроса. Было решено предоставить определение границ Армении президенту Вильсону. Английский премьер даже предположил, что, если Вильсон откажется от мандата на Армению, другой президент сможет его принять. Президенту США направили официальный запрос об отношении его страны к мандату.

Германский вопрос, обсуждавшийся одновременно, постоянно оказывал влияние на ход дискуссий по турецким проблемам. Если за год до этого Франции необходимо было сочувствие Англии при составлении Версальского договора, то теперь ей нужна была ее поддержка в том, чтобы заставить Германию его выполнять. И германский саботаж, и турецкий национализм показывали слабость еще недостроенного Версальского порядка. В Сан-Ремо к старому вопросу о разоружении Германии впервые после Версаля добавился репарационный вопрос. Но ни точная сумма репараций, ни их распределение между союзниками не были определены. Однако, пойдя навстречу пожеланиям Франции, Англия согласилась направить Германии грозную ноту с предупреждением о необходимости выполнять договор.

Как уже говорилось, именно в это время в Анкаре открылось Великое национальное собрание Турции (BHCT), которое избрало своим председателем Мустафу Кемаля. Кемаль в поисках внешней поддержки установил контакт с Советской Россией и обменялся дружественными письмами с Г.В. Чичериным [608] ДВП СССР, Т. 2. № 372. Чичерин — М. Кемаль-паше. 3/06/1920. С. 554–555. . Как впоследствии признавался Чичерин, турецкие националисты значительно помогли в установлении советской власти в Азербайджане, где они пользовались большим влиянием [609] ДВП СССР, Т. 2 Приложение 7. Годовой отчет Г.В. Чичерина VIII Съезду Советов. П. XVIII. 22–29/12/1920. С. 724. . Но во французской печати сообщения подобного рода вызывали недоверие, так как предполагалось, что турецкий национализм не может быть союзником большевиков-интернационалистов. Например, известный публицист и востоковед Поль Гентинзон писал, что азербайджанцы более восприимчивы к идеям пантюркизма, чем большевизма, и что соперничество между Лениным и Кемалем на Кавказе неизбежно [610] Le Temps. 25 mai 1920. . Подобный взгляд объясняется своеобразной «ревностью» Франции по отношению к Советской России. Французы сами, несмотря на события в Киликии, не оставляли надежд на сближение с кемалистами. Вместе с тем их положение становилось все тяжелее. Французские войска вынуждены были оставить город Урфу, причем французский гарнизон был на обратном пути уничтожен турецкими или курдскими иррегулярными отрядами [611] DDF, 1920, Т. 1. № 398. Gouraud á Millerand. 24/04/1920. Р. 556. .

Конференция закончила работу 26 апреля. 11 мая условия мира были вручены делегации Высокой Порты, которая должна была принять их полностью или отвергнуть. Последний вариант был почти невероятен, так как, по словам А.Ф. Миллера, «державы-победительницы "договаривались", в сущности, с собственной марионеткой» [612] Миллер А.Ф. Турция. Актуальные проблемы новой и новейшей истории. М., 1983. С. 189. . В то же время картина послевоенного устройства Ближнего Востока была еще не полностью завершена даже на бумаге. Великобритании и Франции предстояло еще выработать юридические условия своих мандатов для последующего их утверждения Лигой Наций. Также необходимо было окончательно определить границы между британской и французской мандатными зонами.

Окончательную ясность в условия договора внес 30 мая отказ сената США от мандата на Армению. Американские сенаторы прекрасно понимали, что англичане предлагают им то, что самой Великобритании не нужно. Некоторые из них иронически предлагали «поменяться мандатами» — отдать Армению англичанам, а себе забрать Месопотамию [613] Поцхверия Б.М. Турецкий вопрос в сенате США (конец 1919 — середина 1920 года). // Краткие сообщения Института востоковедения АН СССР. Т. 19, М., 1956. С. 62–63. . Но позиция Соединенных Штатов не означала полного самоустранения этой державы с Ближнего Востока. Для американцев была неприемлема лишь та форма, в которой европейцы, эксплуатируя идеализм президента Вильсона, предлагали им такое участие. Принятие мандата на любую из ближневосточных территорий, в особенности на Армению, не сулило ничего, кроме огромных расходов. Американский изоляционизм, как известно, ограничивал лишь политическую активность Вашингтона за рубежом, но в то же время предполагал и даже поощрял широчайшую экспансию американского капитала. Именно поэтому решения конференции в Сан-Ремо вызвали в Вашингтоне резкую критику. Особенно не устраивало американцев «нефтяное» соглашение Бертело — Кадмена, поскольку оно прямо противоречило принципу «открытых дверей» — одному из краеугольных камней внешней политики США. Англо-французская сделка устраняла американские компании от участия в дележе месопотамской нефти. Неудивительно поэтому, что Вашингтон ее не признал, заложив, таким образом, основы нового международного спора, который продолжался более десятилетия.