Алексей Фомин - Война с продолжением

Между тем объявление о передаче мандата на Сирию Франции вызвало бурю негодования в Дамаске. По указанию арабского правительства началась мобилизация. Фейсал отверг новое приглашение на конференцию, на сей раз потребовав гарантий единства Сирии и Палестины [625] DBFP, Ser. 1, Vol. 13. № 248. Allenby to Curzon. 13/05/1920. P. 257–259. . Свой формальный протест против решения о мандатах со ссылкой на попранные «принципы самоопределения» Фейсал выразил в ноте от имени хиджазской делегации в Париже, которую он все еще «по совместительству» возглавлял. Между тем, поскольку нападения «шерифских» отрядов на французские войска не прекращались, а также ввиду тяжелого положения на северном фронте первоочередной задачей для французов в Сирии стало установление контроля над железной дорогой, которая находилась в «зоне ответственности» Фейсала. Однако планы Мильерана шли гораздо дальше. Железная дорога соединяла четыре важнейших города Сирии (Дамаск, Хаму, Хомс, Алеппо), к востоку от которых вплоть до Евфрата была лишь пустыня с редкими оазисами. Иными словами, контроль над дорогой означал контроль над всей Сирией. Мильеран дал поручение Камбону уведомить британский МИД о намерении французов занять дорогу, а заодно потребовать, чтобы все контакты между англичанами и эмиром впредь осуществлялись только через посредство французского Верховного комиссара. Кроме того, указывалось на аномальность ситуации, при которой Фейсал был одновременно правителем Сирии и представителем Хиджаза [626] DDF 1920, Т. 1. № 460. Millerand á Cambon. 11/05/1920. Р. 626–628; RS, Vol. 2. Cambon á Curzon. 13/05/1920. P. 181–183. . Англичане оставили за собой право прямых контактов с Фейсалом до решения пограничных вопросов, но согласились с французским проектом ответа хиджазской делегации (то есть фактически Фейсалу), в котором решения, принятые в Сан-Ремо, оправдывались ссылкой на статью 22 Устава Лиги Наций. Керзон лишь попросил Мильерана отложить продвижение французских войск к железной дороге, чтобы послать Фейсалу последнее приглашение на конференцию, отказ от которого означал бы окончательный разрыв отношений [627] RS, Vol. 2. Minutes by H. Young. 13/05/1920. P. 176–180; DBFP, Ser. 1, Vol. 13. № 251, Curzon to Cambon. 18/05/1920. P. 270–273. . Французы согласились на такую небольшую уступку и одновременно стали готовить подкрепления для армии Гуро [628] DDF, 1920, T. 2. № 20. Millerand i Gouraud. 26/05/1920. P. 30–32. . Таким образом, по отношению к Фейсалу Антанта теперь выступала единым фронтом, французы получили от Лондона долгожданный карт-бланш. Эмиру еще несколько раз посылали приглашение прибыть в Париж для обсуждения ситуации, но он всякий раз находил поводы для отказа. Наконец в начале июня британский кабинет решил прекратить выплату субсидий всему хашимитскому семейству [629] DBFP, Ser. 1, Vol. 13. № 258, Curzon to Allenby. 9/06/1920. Р. 286. . Единственным влиятельным защитником «арабского дела» оставался фельдмаршал Алленби, который предупреждал свое правительство о возможности грандиозного арабского восстания в случае французского наступления в Сирии [630] NA, Cab. 24/154. Foreign Countries Report. 28/07/1920. P. 122. .

К этому моменту судьба дамасского правительства была уже решена в Париже. Проще было избавиться от него, чем тратить время на дипломатическое давление. Свой план Мильеран изложил в длинном меморандуме, суть которого сводилась к следующему. Главная причина всех французских неудач на Востоке — распыление сил. Французы должны защищать 400-километровый фронт в Киликии против турок и еще один 400-километровый фронт против «шерифских банд» в Сирии. Поэтому следовало оставить некоторые пункты на севере и сосредоточится там на обороне небольшого, но стратегически важного района по линии Мерсина — Килис. Затем следовало одним ударом захватить «линию четырех городов» в Сирии, ликвидировать правительство Фейсала и заняться обустройством страны по своему усмотрению. Впоследствии можно было подумать о повторной оккупации оставленных пунктов на севере. Окончательная развязка стала лишь вопросом времени [631] DDF, 1920, T. 2. № 30. Millerand á Gouraud. 27/05/1920. P. 35–38. .

Осуществлению этого плана весьма способствовали хорошие новости из Анкары. 28 мая де Кэ подписал перемирие с кемалистами сроком на 20 дней, которое предусматривало эвакуацию французских войск из районов Урфы и Айнтаба. Как признавал сам Кемаль, его сторонники восприняли это как большой успех, так как впервые представитель великой державы вел с ними непосредственные переговоры, минуя Константинополь [632] Кемаль Мустафа. Указ. соч., T. 3. C. 87–88. . Это перемирие вызвало определенное недовольство в Лондоне. Французы оправдывались тем, что перемирие не означает юридического признания кемалистского правительства. Правда, сам Мильеран считал договоренность с кемалистами частью более широкой политической стратегии: «Части наших теперешних трудностей можно было бы избежать, если бы Мустафа Кефаль был своевременно информирован о доброжелательной политике французского правительства по отношению к Турции и о его намерении сохранить османский суверенитет в Киликии» [633] DDF, 1920, Т. 2. № 61. Millerand á Gouraud. 1/06/1920. Р. 73–75. .

Однако Мильеран ни на минуту не подвергал сомнению положения мирного договора с Турцией, словно его исполнение националистами было автоматически гарантировано. Такое благодушие было совершенно неоправданно. По выражению Дефранса, теперь «все турки стали националистами». Никто иной, как Р. де Кэ, в беседе с Дефрансом (который с ним полностью согласился) выразил убеждение, что любые переговоры с националистами «не могут иметь шанса на успех, если в договор не будут внесены существенные изменения». Правда, оказавшись в Париже, он был вынужден признать, что «общая политика более важна, чем местная» [634] DDF, 1920, Т. 2. № 78. Defrance á Millerand. 5/06/1920. Р. 100. , но сути дела это не меняло. И во Франции, и в Великобритании люди, лучше всего знакомые с ситуацией на месте, видели неосуществимость договора еще до его подписания, но в столицах их не слышали. Когда срок перемирия стал подходить к концу, Мильеран распорядился направить в Анкару некоего майора Лабонна для переговоров о его продлении. В секретной депеше по этому поводу особо указывалось, что майор «ни в чем не должен затрагивать текста договора» и вообще должен понимать, что его главная задача — выиграть время для подготовки атаки на Сирию [635] DDF, 1920, Т. 2. № 87. Millerand á Defrance. 9/06/1920. Р. 113–115. . Этот маневр не удался, поскольку и цели, и средства французской политики в Турции оставались абсолютно несовместимы с задачами кемалистского движения. В оккупированной французами Адане (главный город Киликии) как раз в это время был арестован турецкий губернатор. В это же время французский десант был высажен в черноморском порту Зонгулдак — центре гераклейского угольного бассейна. Кемалисты объявили о прекращении переговоров.