Илья Зайцев - Астраханское ханство

23 июля 1531 г. в Москву прибыло письмо Степана Злобина. Он писал: "Да здесе ж, государь, пришла весть из Азова ко царю от бургана от азовского в ту пору, в которую пору яз был у царя, что в Асторокани Ислама царя на царство посадили, а иной, государь, вести, опрочь тое, не было до сех мест. А про старого, государь, астороканского царя Касима вести нет же, в животе ли он, или куды из Асторокани съехал" [РГАДА, ф. 123, oп. 1, ед. хр. 6, л. 314-314об.] (см. также [Малиновский 1863: 239, 259]).

У Саадет-Гирея Злобин был в середине июня [РГАДА, ф. 123, oп. 1, ед. хр. 6, л. 311об.-312]. Весть о восшествии на астраханский престол Ислама также должна была прийти к крымскому хану в середине месяца; значит, учитывая время на дорогу от Астрахани до Азова и от Азова до Крыма, можно предположить, что Ислам-Гирей начал править в Астрахани на позднее середины мая 1531 г. Эту дату можно уточнить. О бегстве Ислама в Астрахань Салимша сообщил С. Злобину на Николин день, т. е. 9 мая 1531 г. [РГАДА, ф. 123, oп. 1, ед. хр. 6, л. 317об.], следовательно, Ислам мог бежать туда еще в конце апреля.

Ислам-Гирей продержался на астраханском троне весьма непродолжительное время. 21 июля 1532 г. в Москву прибыл "из Асторокани от Касима царя человек его Злоба с товарыщи з грамотою" [ПСРЛ 1904: 61]. Значит, в начале лета 1532 г. на астраханском престоле сидел Касим (сын Сайид-Ахмеда). (Ш. Марджани связывал правление Касима в 938 г. х. (1531-32 г.) с черкесами [Марджани 1885: 134]). С. Шарафутдинов также считал, что Касим правил в 938 г. х. [Шеджере 1906]. По мнению Й. Озтуна, Касим (или Касаи, как он еще его называет) правил в Астрахани целых семь лет — с 1525 по 1532 г. [Oztuna 1989: 553].

В том же, 1532 г. Василий III жаловал Ислам-Гирея по его просьбе "и сыном его назвал": астраханское фиаско Ислама заставило его искать защиты в Москве. А. А. Зимин предполагал в этом желание Василия III найти замену своему зятю (мужу сестры) — казанскому царевичу Петру (Худайкулу бен Ибрахиму), крещенному в декабре 1505 г который был наследником московского престола и умер в марте 1523 г. [Зимин 1970: 160, примем. 78]. Однако вскоре Ислам-Гирей изменил великому князю.

Ислам-Гирей оставил престол Астрахани никак не позже января 1532 г. (а возможно, и ранее): 21 февраля этого года датирован лист короля Сигизмунда "радным" панам, в котором он сообщает, что Ислам пришел под Черкасы и Канев, "к нам ся склоняет, и пишет до нас, жедаючи о помом напротивку Садет-Кирея, дара Перекопского" [Малиновский 1901: 185, № ХLI]. Польский хронист Б. Ваповский именно под 1532 г. помещает известие о перемещении Ислам-Гирея (Oslam Soltanus), "брата цесаря Таврики" от Гирканского моря и устья Волги (или реки Ра — Rhafluminis) к Дону (Тане) и Черкасскому замку [Wapowski 1874: 235].

С воцарением Касима бен Сайид-Ахмеда восторжествовали потомки Ахмеда бен Кучук-Мухаммеда. До этого ханами были сыновья и внуки Махмуда бен Кучук-Мухаммеда. Вероятно, престол достался Касиму в результате победы в борьбе с "Махмудовыми детьми".

А вскоре после этого касимовские казаки, вернувшиеся с Волги, сообщили великому князю, что "пришед ко Азторокани безвестно Черкасы да Астрахань взяли, царя и князей и многих людей побили и животы их пограбили, и пошли прочь; а на Азторохани учинился Аккубек царевичь" [ПСРЛ 1904: 61]. Много позже ногайские мирзы писали в Москву, что "Аккубеку царю было прибежище в Черкасех, и они его деля посрамились, да Астрахань взяв и дали ему"; что "Акобек царь с черкасы по женитве в свойстве учинился, и они ему юрт ево взяв дали"; что "Ахкобек царь для своего юрта ездил в Черкасы, и юрт его взяв дали" [РГАДА, ф. 127, oп. 1, ед. хр. 4, л. 12, 91; Некрасов 1990: 102] [147]. Поддержка Аккубека "черкасами" (кабардинцами, как считает А. М. Некрасов) объяснялась тесными связями его отца с адыгскими племенами. Согласно М. Г. Сафаргалиеву, Касим при взятии города был убит [Сафаргалиев 1952: 41].

По мнению А. М. Некрасова, свержение Касима в Астрахани и воцарение Аккубека были проявлением враждебности со стороны кабардинцев по отношению к Османской империи [Некрасов 1990: 102].

Астраханские ханы, по-видимому, имели не только дипломатические связи с Москвой, но и прямые контакты с Османской империей. В этом убеждает неподписанное письмо от 938 г. х. (1531-32 г.) Сулейману Кануни, хранящееся в архиве дворца Топкапы (архивный шифр — Е.5292) [Topkapi 1940: 182]. Документ содержит 15 строк на "кипчакском". Послание, согласно помете архивиста, написано ханом Астрахани. Это мог быть Касим (сын Сейид-Ахмеда). По мнению издателей текста, язык послания подтверждает его "татарское" происхождение и полностью исключает связь письма со Средней Азией. С другой стороны, уже со времен Менгли-Гирея слово "брат" (qarindas), как автор послания называет султана, было совершенно невозможно при обращении крымского хана к падишаху. И наконец, последний аргумент в пользу принадлежности письма хану Астрахани — упоминание о "разбойниках", что верно характеризует ситуацию в Астраханском ханстве в этот смутный период его истории [Le Khanat 1978: 118 (текст), 119–120 (перевод, комментарии); Некрасов 1990: 101–102; Зайцев 1998: 26]. Если это так, то послание хана — единственный известный нам документ астраханско-османских отношений. В письме содержится указание на "добрые отношения и торговые связи, которые существовали между нашими предками в прежние времена". "Мы будем управлять тем, что принадлежит нам, — сказано в послании, — и жить в добром согласии с тем, что принадлежит Вам" [Le Khanat 1978: 118–120]. Послание было передано доверенным человеком хана ("мы Вам посылаем нашего верноподданного слугу, нашего доверенного человека, выбранного из нашего окружения"), которого звали Такы-Хаджи. Его сопровождали двое слуг .

938 год хиджры начался 15 августа 1531 г., а закончился 2 августа 1532 г. Таким образом, если письмо султану действительно написал Касим, то его датировку можно сузить до времени между 15 августа 1531 г. и началом июля 1532 г. (временем отправки посольства Злобы из Астрахани в Москву). Существует вероятность того, что письмо, в качестве уведомления о вступлении на престол, было написано Акку-беком, примерно в середине июля воцарившимся в Астрахани. Тогда дата письма сужается до времени с середины июля до 3 августа 1532 г., и, следовательно, нельзя однозначно расценивать свержение Касима кабардинцами как акт враждебности по отношению к султану.

Письмо 938 г. х. — единственный сохранившийся документ переписки астраханских ханов с правителями соседних государств. Видимо, недоразумением следует считать указание авторов каталога персидских рукописей, хранящихся в библиотеках Италии, на существование документа сефевидско-астраханской переписки от 1609 г. (!). В Национальной библиотеке г. Неаполя хранится копия письма шаха "хану Астрахани относительно возвращения крепостей Tarxu (للل) и Kuy (ري) захваченных турками" [Catalogo 1989: 205, № 235/36]. Tarxu — это, видимо, г. Тарки — столица дагестанского шамхальства, a Kuy — Койсинский острог (Койсы) в устье Койсу-Сулака (основан во время похода А. И. Хворостинина на шамхала в 1594 г.). Турецкие войска в союзе с силами шамхала овладели Койсы в конце мая — начале июня 1605 г. (уход воеводы В. Т. Долгорукого морем на Терек), после чего острог был сожжен. Русский гарнизон во главе с И. М. Бутурлиным, овладевший Тарками осенью 1604 г., сдал Тарки туркам после 10 июня 1605 г. [Кушева 1963: 283, 287–288; Шмелев 1992: 93-105]. Однако вскоре контроль над значительной частью Дагестана перешел к персам, а в 1610 г. тарковские владельцы уже шертовали Москве.