Илья Зайцев - Астраханское ханство

Информация о взятии казаками города подтверждается еще одним источником. Московскому послу в Литву Никите Семеновичу Сущеву, прибывшему к великому князю литовскому в начале 1553 г. (из Москвы он уехал 15 января), был дан наказ сообщить: "Тому три годы минуло, как Астарахань взяли государя нашего казаки; а царь астраханской Ямгурчей из Астарахани ушел был в Черкасы, да из Черкас присылал государю нашему бити челом, чтоб ево государь пожаловал посадил опять на Астарахани. И государь его пожаловал, посадил опять на Астарахани, и ныне на Астарахани сидит царь из государя нашего руки и смотрит во всем на государя нашего" [РИО 1887: 375–376].

Посольство от Ямгурчи с просьбой посадить его в Астрахани в качестве вассала Ивана IV прибыло в Москву осенью 1551 г. [Некрасов 1990: 109]. Летопись, однако, не дает точной даты: "Того же 59-го году пришли к царю и великому князю Ивану Васильевичю всея Русии послы из Асторохани от Емгурчиа царя Ишим-князь с товарыщи, а били челом царю и великому князю от Емгурчиа царя, чтобы его царь и великий князь пожаловал, велел собе служити и с юртом, и жаловал бы его, как и Шигалеа царя и иных царей, которые ему служат" [ПСРЛ 1904: 170]. Бегство Ямгурчи к черкесам в 1550 г. (очевидно, в Кабарду) подтверждает, что именно они помогли ему свергнуть Аккубекав 1546 г. (ср. [Некрасов 1990: 109]).

Если буквально понимать сообщение Н. Сущева, то московские казаки взяли город еще в начале 1550 г., при этом ханом там был Ямгурчи. Вскоре он вновь оказался в городе, но уже как вассал Москвы. Скорее всего взятие города в 1550 г. не было спланировано московским правительством, а являлось грабительским набегом казаков, считавшихся московскими и формально подчинявшихся Москве, но в действительности не подконтрольных ей. Исходя из наказа Н. Сущеву, можно было бы думать, что в Астрахани тогда правил Дервиш, коль скоро в послании султана Сулеймана ногайскому Исмаилу (вернее, в его пересказе) он назван астраханским ханом. Однако это определение явно относится к первому правлению Дервиша в Астрахани (как мы уже знаем, это октябрь 1537 — лето 1539 г.). В рукописной родословной "Род Астраханьских царей" об этом сказано так: "А у Идаря царя другой сын Дервиш царь, а был на Астрахани, а вдругоред посадили его на Астрахани ж царь и великий князь Иван Васильевичь всеа Русии, а посылал с ним на Астрахань рат[ь] свою" [РГАДА, ф. 181, oп. 1, ед. хр. 84, л. 80].

В декабре (28-го числа) 1550 г. к Сигизмунду Августу в Польско-Литовское государство был послан Яков Остафьев [187]. Ему велено было говорить: "Государь наш с Астароханским и с нагаи мирен, и послы промеж их ходят" [РИО 1887: 343]. Если считать, что казачий набег состоялся в начале 1550 г., то естественно предположить, что в конце этого же года там правил какой-то хан, с которым у Ивана IV были дружественные отношения, причем этим ханом вряд ли был Ямгурчи, так как своих послов с просьбой посадить на престол он прислал в Москву только осенью 1551 г. Остается лишь гадать, кем был этот хан. Отношения Астрахани со своим соседом — Крымским ханством и тогда продолжали оставаться крайне напряженными. В 1550 г. Великому князю литовскому и королю польскому Сигизмунду II Августу был подан трактат "О нравах татар, литовцев и москвитян". Его автор, некий Михалон Литвин, писал, что к востоку от "перекопских" (т. е. крымских) татар находятся другие сильные орды, "враждебные перекопским. Одни — ногаи, другие — астраханы [Chastorakani]…" [Литвин 1994: 62].

Хотя есть известие о вполне дружественных связях Крыма и Астрахани в это время (направленных против ногаев). Московскому послу в Ногайской Орде Ивану Федцову (он уехал из Москвы 5 февраля 1550 г.) следовало говорить бию Шейх-Мамаю: "слух наш дошол, что крымской царь ныне недружбу вам делает великую: астараханскому царю на вас пушки подавал и людей ему на помочь посылал" [Посольские книги 1995: 285]. Означает ли это, что Сахиб-Гирей оказал помощь Ямгурчи?

Астраханская экспедиция 1550 г. была, вероятно, сродни казачьему набегу на нижнюю Волгу, о котором московское правительство предупреждало мирзу Исмаила в октябре 1551 г. (поход уже был в самом разгаре): "Послали есмя на Волгу своих многих казаков тем мирзам недружбу чинити, которые нам лихо мыслят. Ты б своим улусом блиско Волги зимовати не велел" [РГАДА, ф. 127, oп. 1, ед. хр. 4, л. 70-70об.].

Возможно, в связи с казачьим набегом 1550 г. изменились планы Ивана IV относительно Казани. Тот же Яков Остафьев должен был сообщить в Литве, что царь хочет посадить на Казани кого-то из астраханских царевичей. Еще Я. Пеленски писал, что это желание Ивана IV трудно объяснить. Несмотря на то что общая неприязнь к Крыму часто делала Астрахань и Москву союзниками, в Москве старались держать султанов из других независимых джучидских юртов, в том числе и Астрахани, подальше от Казани. Наиболее удобными кандидатурами на казанский трон, с точки зрения московского правительства, всегда были касимовские ханы. Как предполагал Я. Пеленски, русское правительство уже предчувствовало те изменения, которые должны были произойти в астраханской политике: в 1551 г. Ямгурчи изъявил желание принять московский протекторат. Возможно также, что Москва хотела упредить самих казанцев в их стремлении взять царевича из Астрахани [Pelenski 1974: 83]. Однако эти предположения, при всей их правдоподобности, все же не объясняют до конца, почему астраханские царевичи оказались среди московских кандидатур на казанский престол. Взятие же Астрахани в 1550 г. московскими казаками помогает несколько иначе оценить ситуацию. Вероятно, город после взятия был дан во владение хану (имени которого мы не знаем), причем победители как-то оформили его обязательства, в результате чего Астрахань стала рассматриваться в Москве как владение с правами, близки-ми к вассальным. Можно предположить, что именно поэтому Ямгурчи в 1551 г. просил Москву о протекторате. Таким образом, в 1550 г. астраханские царевичи по статусу могли приближаться к касимовским, а значит, устраивали Ивана IV в качестве казанских кандидатур.

В первой половине XIX в. П. Небольсин записал в Астрахани предание о хане Ямгурчи: "…он происходил от другой отрасли Ногайских Мурз. Воспользовавшись внутренними беспорядками Астраханских татар, теснимых Казанцами, он успел захватить владычество над устьволжскими Ногаями и усвоил себе титул Хана. По преданиям Юртовцев, Ямгурчей или Ямгурчи был первым и последним ханом так называемого Астраханского царства" [Небольсин 1852: 55]. О связях Астрахани с ногаями сообщали позднейшие путешественники. Так, Я. Я. Стрейс писал, что "в прежние времена Астрахань была местопребыванием царя ногайских татар, но союз, который они заключили с крымскими и казанскими татарами, привел их под власть России" [Исторические путешествия 1936: 102].