Илья Зайцев - Астраханское ханство

В 1568 г. в Стамбул прибыло посольство из Хивы с жалобой на то. что русские воспрепятствовали продвижению каравана паломников и купцов, направлявшегося в Азак через Астрахань [Kurat 1961: 14–15: inalcik 1948: 369] (ср. [Бурдей 1962: 21; Баттал 1996: 32]). Турки требовали, чтобы московское правительство "открыло" Астрахань для прохода купцов и паломников [Martin 1995: 356–357]. Вопрос этот был не только религиозной проблемой: караваны паломников сопровождались караванами купцов, и наоборот, а зачастую паломники были и купцами (см. [d’Encausse 1970: 402–409]).

Сами астраханцы также совершали хадж, и их связи с Меккой прерывались даже в первые годы после присоединения города к Московскому государству. Яркий пример тому — Дервиш-Али, истый мусульманин, который в начале 1557 г. уехал в Мекку из Азова, по всей видимости навсегда [Ischboldin 1973: 87]. В 1558 г. англичанин А. Дженкинсон специально отмечал, что один татарин "по имени Ази" (т. е. Хаджи, совершивший хадж), с которым он отплыл из Астрахани, пользовался "славой святого человека, потому что он побывал в Мекке" [Английские 1938: 173] [245]. В письме султана Селима II польскому королю Сигизмунду Августу (весна 1569 г.) говорится о том, что султан посылает войска кафинского бейлербея Касима, черкесских князей, а также достаточное количество подразделений из Румелии, Анатолии и соседних земель крымскому хану Девлет-Гирею потому, что русские беспрестанно преследуют и грабят следующих в Мекку паломников из Астрахани (Хаджи-Тархана) [Katalog dokumentow 1959: 194; Veinstein 1992: 409, 417].

Ислам утвердился в Нижнем Поволжье в XIV в. Традиционно принятие этой религии связывается с именем хана Узбека. Так, согласно письму Шахруха китайскому императору, именно Узбек и "Джани-хан" (т. е. его сын Джанибек) приняли ислам в "пределах Сарая, Крыму и Дешт-и Кыбчаке" [Аснад 1962: 134].

Видимо, в период независимости мусульманское духовенство города весьма активно вело миссионерскую деятельность в землях к востоку от Астрахани, распространяя и укрепляя ислам и мусульманскую культуру среди казахов. Как писал Фазлаллах ибн Рузбихан Исфахани, в начале XVI в. улемы из Хаджи-Тархана (а также из Туркестана, Мавераннахра, Дербента, Хорезма, Хивы, Астрабада, Хорасана и Ирана) ездили к казахам искоренять язычество [Фазлаллах 1976: 106] (см. также [Басилов, Кармышева 1997: 4–5]). Эвлия Челеби упоминает о правоведах-кадиях из среды хегидеков (см. ниже), "многие из них переводят на московский язык книги "Имадуль ислам", "Безазийе", "Кази-хан", "Татарханийе", "Мухаммадийе", законоведение и требы…" [Эвлия 1979: 133].

Сочинение под названием "Имад ал-ислам" ("Столп (опора) ислама") — это скорее всего перевод на турецкий язык персидского сочинения Маулана Абд ал-Азиза Абу Тахира Фариси "Умдат аль-ислам" ("Опора ислама"), посвященного разъяснению пяти столпов ислама. Перевод на турецкий язык сделал Абд ар-Рахман бен Йусуф ал-Акса-райи в 1543 г. (950 г. х.) [Собрание 1964: 367, № 5539]. Списки его перевода довольно многочисленны в хранилищах Турции (см., например, [Turkiye 1984: 163, № 3018]).

Три названных Эвлией произведения являются сборниками фетв — собраниями решений одного или нескольких факихов (мусульманских законоведов), вынесенных по конкретным вопросам фикха (мусульманского законоведения). Сборники фетв традиционно составлялись в виде вопросов и ответов. Вопросы обычно задавались или гражданскими судебными органами (урф), или местными хакимами и правителями шариатскому суду, который возглавлял шейхульислам или муфтий, когда было необходимо уточнить отношение шариата к конкретному случаю или судебной тяжбе. Так, книга "Кази-хан" — это так называемые "Казихановы фетвы" Фахруддина Хасана бен Мансура бен Махмуда ал-Уздженди ал-Фергани (ум. в 1196 г.); "Баззазийе" — сочинение под названием "Джами ал-ваджиз" ("Собрание извлечений (из книг по фикху)") Хафиз ад-Дина Мухаммед бен Мухаммед бен Шихаб Ибн ал-Баззази ал-Кардари (или Курдури). Сын торговца сукнами (отсюда и имя Ибн ал-Баззази, т. е. "сын суконщика, торговца бязью"), ал-Кардари жил в Поволжье — возможно, даже был оттуда родом, — потом в Крыму и Малой Азии, где и умер в августе 1424 г. (рамадан 827 г. х.). Сочинение, известное также под названиями "Ал-фатава ал-Баззазийе", "Ал-фатава ал-Кардарийе" или же просто "Ал-Баззазийе", было закончено им в 1409 г. (812 г. х.). Кардари являлся автором жития знаменитого законоведа Абу Ханифы [Собрание 1975: 181, № 6903; Haji Khalfa 1837: 49] (см. также [Рамзи 1908: 39]).

"Татарханийе" — одноименный сборник фетв имама Алима бен Ала ад-Дина ал-Ханафи, созданный в XIV в. [Haji Khalfa 1837: 90–91, № 2039].

"Мухаммадийе" — это, вероятно, религиозные месневи Мехмеда Языджиоглу. Произведение представляет собой изложение и объяснение ислама, базирующееся на Коране и хадисах. Об авторе известно не много: Языджиоглу (или, по-арабски, Ибн ал-Кятиб) Мехмед Эфенди был уроженцем Мальгара (под Адрианополем), являлся учеником, а потом и заместителем шейха Хаджи Байрама, от которого получил благословение в Анкаре, жил в уединении, скончался в Гелиболу в 1451 г. (855 г. х.). Произведение свое закончил в 1449 г. (853 г. х.) [246](см., например, [Rieu 1888: 168; Flugel 1865: 618–619; Karatay 1961: 95–96, № 2270–2275; Tukische Handschriften 1968a: 10–12, № 10–12]).

Таким образом, перед нами классические труды по фикху ханифитского мазхаба и две книги, являющиеся доступным изложением основ ислама. Несмотря на то что это свидетельство Эвлии Челеби — позднее, можно предполагать, что хаджи-тарханские улемы наверняка были знакомы с этими произведениями и до прихода русских. Ибн Баттута, побывавший в Золотой Орде в середине XIV в., также отмечал, что там распространен ханифитский мазхаб, но есть и шафииты [Battuta 1962: 472]. Ханифиты в городах Золотой Орды и постзолотоордынских государств, вероятно, численно превосходили шафиитов и маликитов. По мнению Г. А. Федорова-Давыдова, последние, видимо, преследовались [Федоров-Давыдов 1998а: 30].

Нет сомнения в том, что основная часть мусульман в Нижнем Поволжье исповедовала ислам суннитского толка, однако, возможно, встречались и шииты (может быть, ногаи, обращенные проповедниками из сефевидского Ирана). Так, голландец Я. Я. Стрейс в 70-х годах XVII в. писал, что ногаи — "мухаммедане на персидский лад" [Исторические путешествия 1936: 105]. Действительно, некоторые алидские симпатии, свойственные шиитам, можно найти в источниках, связанных с Астраханью. В "Зафер-наме-йи вилайет-и Казан" Хаджитархани встречаются, например, такие строки: "Муж мужей есть Али, самый острый из сабель есть Зульфикар" [Шерифи 1995: 89]. Шиизм был распространен в городах Золотой Орды [Федоров-Давыдов 1998а: 30]. Хотя некоторые источники можно интерпретировать в том смысле, что шиизм был ненавистен мусульманам Нижнего Поволжья. Так, А. Дженкинсон писал, что жители Персии — заклятые враги татар [Английские 1938: 187]. В целом для Астраханского ханства, вероятно, была характерна ситуация, свойственная Золотой Орде в более ранний период: сам город был оплотом ислама в государстве, а степь и вообще окрестности города были исламизированы очень слабо (ср., например, [Федоров-Давыдов 1998а: 37]).