Илья Зайцев - Астраханское ханство

Большинство упомянутых святых являются либо легендарными лицами, либо имеющими отношение уже к эпохе существования русской Астрахани [258]. Эвлия Челеби также упоминает об огромном количестве почитаемых святых в городе: "…здесь погребено несколько сот тысяч великих потомков пророка и мужей щедрых. Вот имена великих мужей, могилы коих мы посетили. Мы посетили Бури-бая, Таймаз-хана…" [Эвлия 1979: 134]. В своем описании предместья Бахчисарая Эски-Юрта Эвлия упоминает о гробнице некоего Тамурас-хана, сына Чингиз-хана, который стал мусульманином "раньше отца". Его мусульманское имя — Абу Саид. Он якобы по семь лет правил в разных городах и областях Дешта (Казани, "Балухане", "Идиль-Сарае", Крыму), в том числе и в "Аджерхане" (т. е. Астрахани), а похоронен был в Крыму. Кого имел в виду Эвлия, сказать трудно [Бахревский 1996: 188; Книга 1999: 61–62] [259]. В другом месте своей книги Эвлия пишет о Тахмурес-хане как о сыне Хушенг-шаха, который был пророком мусульман страны Сарая. И сын, и отец будто бы похоронены возле Сарая (Хушенг — к югу от города, в земляном холмике, в отдалении от Волги) [260]. Там же, под Сараем находились якобы захоронения Толу-хана, Тугар-хана и Манагарим-хана [Эвлия 1979: 140–142]. Английский купец Й. Хэнвэй, проезжавший через Астрахань в 1743 г., указывал на левом берегу Волги, ниже города, напротив Башмаковки: "Место захоронения татар"; на карте стоит "Tartars Burning Place", однако эта фраза не имеет смысла (если только это не указание на место каких-то промыслов, связанных с огнем). Вероятно, правильно: "Tartars Burial Place" [Hanway 1754: карта между с. 86 и 87].

Согласно сведениям Яна Потоцкого, побывавшего в Астрахани и ее окрестностях в 1797 г., в руинах Селитренного городища, по местным преданиям, какое-то время жил святой по имени Джид-хаджи, отчего и сам древний город назывался так [Potocki 1959: 293, 315; Исторические путешествия 1936: 215–216]; "татары уверяют, что оный святой (Жигит-хаджи, как называл его Паллас) и поныне творит чудеса, исцеляет больных и им иногда является во сне" [Исторические путешествия 1936: 244].

В Хаджи-Тархане и близлежащих землях, безусловно, существовали мусульманские святыни: кладбища, мавзолеи местных святых, сейидов, шейхов. В марте 1571 г. в Стамбул отбыл московский посол Кузьминский. В наказе ему было сказано, что если османы станут говорить, будто "в Астрахани кишени разорили и мертвецов грабили", то следовало отвечать: "Это делали без государского ведома воры, боярские холопи и козаки" [Соловьев 1960: 606]. Слово кишени — вероятно, персидское كا شا نه ( кашанэ )— "дом, жилище, гнездо, обиталище", в значении гробницы (последнего пристанища) (см. [Трепавлов 20016: 569]). Энциклопедический словарь "Ислам на территории бывшей Российской империи" определяет "кэшэнэ" (тюрк, "усыпальница", "мавзолей") как "архитектурное сооружение из камня или кирпича над могилами знатных людей в средневековых исламских государствах". Вероятно, мавзолеи средневековой Астрахани были сходны с сохранившимися кэшэнэ XIV–XV вв. Башкирии, Челябинской и Оренбургской областей [Ислам 1998: 63; Мендикулов 1987: 48–52].

Как следует из наказа Кузьминскому, в 60-е годы XVI в. исламские мавзолеи Астрахани и окрестностей, вероятно, подверглись грабежу со стороны неподконтрольных московскому правительству групп. Это вплотную подводит нас к проблеме религиозной политики Москвы на вновь приобретенных астраханских землях.

Безусловно, христианство было известно в городе уже в XIV (если еще не в XIII) в. В 1261 г. была образована Сарайская православная епископия, в которую входили земли вверх от Сарая по Волге и по Дону. В начале XIV в. в Золотой Орде было 12 францисканских монастырей, а в 1336 г. францисканец Элемозина писал, что в Золотой Орде "насаждена истинная церковь, и здесь братья-минориты учредили свои убежища в десяти местах: пять из них в городах, пять — в боевых станах и пастушеских таборах татарских… И среди татар, которые пасут свои стада, эти пять убежищ помещаются в войлочных юртах и передвигаются с места на место по мере того, как перекочевывают татары со стоянки на стоянку". В 1315 г. в Сарае была учреждена католическая епископия, первым главой которой стал францисканец Стефан, а в 1362 г. епископом Сарая был назначен трапезундский минорит Косьма. Еще в XIII в. был учрежден Аквилонский викариат с двумя округами — Газария и Сарай [Федоров-Давыдов 1998: 41; Федоров-Давыдов 1998а: 32]. Однако во второй половине XIV в. отношения Орды с Западом ухудшились, и уже при Тимуре следы католической пропаганды были уничтожены (см. [Полубояринова 1978: 26–27]). Православные же епископы Саарские (Сарайские) и Подонские с середины XV в. перенесли свою резиденцию в Москву на Крутицы.

Л. Л. Галкин интерпретировал изображение на одной из новогодних хаджи-тарханских монет XIV в. как сцену с рождественской символикой: осел и бык над яслями и над ними — Вифлеемская звезда [Галкин 1998: 79–80]. Однако эта интерпретация не бесспорна: фотография монеты, приведенная в статье Л. Л. Галкина, не дает оснований для такого утверждения. По Е. Ю. Гончарову, на монете показаны чаша на высокой подставке (ее форма на разных экземплярах различна: цельная, в виде двух или трех ножек), а по сторонам чаши — ослик (слева) и барашек или козлик (справа). Сверху орнаментальные детали, внизу стерто [Гончаров 1997: 183, рис. 2/11].

В 1568 г. в город была прислана икона Сретения Богоматери Владимирской, для которой (на месте Успенского собора в Кремле) воеводой И. Черемисиновым был построен деревянный храм того же имени [Астрахань 1882: 11; Каменский 1889: 33]. По другим сведениям, еще до Кирилла в городе была выстроена церковь Св. Николая Чудотворца Можайского, в память святителя, образ которого был прислан в Астрахань после завоевания [Каменский 1889: 68]. Наконец, согласно Ключаревской летописи, первым храмом в русской Астрахани была деревянная церковь Рождества Богородицы [Малиновский 1890: 12]. Историки сходятся в том, что первый в городе монастырь (Троицкий) был основан трудами прибывшего из Москвы игумена Кирилла в 1568 г. в Кремле у северо-западной стены [Воробьев 1958: 23; Вернадский 1939: 99]. Через пять лет там уже было две церкви: первая — Николая Чудотворца и вторая (теплая) — Введенская [Покровский 1897: 146].

Согласно "Степенной книге", после взятия города "тамо многия святыя церкви, и монастыри поставлены быша во славу Отьцу и Сыну и Святому Духу и Пречистой Богородицы и всем святым". После завоевания Казани и Астрахани Иван IV насаждал там христианство, "на всех поганских жилищах многия святыя церкви и честные монастыри воздвизая… и неверных в веру православную обращая и християнский закон в них утверждая" [ПСРЛ 1908: 654, 116]. Житие первого Астраханского архиепископа — Феодосия также упоминает о христианизации местного населения: "В том же граде Астрахани быша многу неверию сущу. Он же (Феодосий. — И.З.) оучением своим от неверьствия и от всякаго нечестия на истинный путь привлече и на спасейный путь настави", Феодосий "проливаша оучение, яко воды многии" ("Житие и подвиги иже во святых отца нашего Феодосия, архиепископа Астраханского") [РГАДА, ф. 187, оп. 2, ед. хр. 124, л. 15об.-16; ОРРГБ, Собр. Ундольского, № 385, л. 6].