Сергей Брилёв - Забытые союзники во Второй мировой войне

Целью несостоявшихся путчистов вроде как являлось установление в Уругвае прогерманского режима, «уничтожение всех евреев и политических деятелей-франкмасонов», а также превращение республики в плацдарм для завоевания Гитлером соседних Аргентины и Бразилии.

24 июня 1940 года были обнародованы результаты работы парламентской комиссии, и в них содержалась ссылка на вывод уругвайского Генерального штаба. Там разработанный Фурманом план захвата Уругвая назвали, с военной точки зрения, «логичным».

Согласно публикации в главной тогда уругвайской газете «Эль Пайс» от 20 июня 1940 года, «План Фурмана» предусматривал блицкриг Уругвая за 15 дней. Два полка, артиллерийский и танковый, должны были встать в столице Монтевидео.

Побатальонная оккупация предусматривалась, во-первых, для такого уругвайского города, как Колония-дель-Сакраменто. Сам по себе этот город уже тогда был второстепенным: ну, брошенная арена для корриды, ну, милый колониальный центр с улицей Вздохов, ну, пусть даже железнодорожная станция. Но зато этот городок располагается ровно напротив по-настоящему стратегического аргентинского Буэнос-Айреса.

Так мог бы изменишься уругвайский флаг?

Ещё в списке были уругвайские города Фрай-Бентос, Сальто и Пайсанду. Даже такой страстный поклонник Уругвая, как я, не будет ничего преувеличивать: местечки — так себе. Но, с военной точки зрения, выбор — грамотный. Ведь все эти городки расположены на берегу пограничной с Аргентиной реки Уругвай. А с 1938 года между этими странами тлел спор за разбросанные по этой реке острова.

Планировалась оккупация и такого, на первый взгляд, уж совсем замшелого виноградарского местечка, как Бежжа-Унион. Но это — стратегический стык границ Уругвая уже не только с Аргентиной, но и с Бразилией. Кстати, и в том районе Уругвай в 1930-х годах предъявил территориальные претензии, но уже к Бразилии. То есть и у этого местечка был повышенный потенциал, скажем так, «конфликтоносности» [75] Не были забыты в плане и уругвайские города Артигас, Ривера и Жагуарон. А это, на самом деле, — не столько города, сколько уругвайские секторы совместных с Бразилией поселений на сухопутной границе. .

Таким образом, силы нацистских оккупантов встали бы по всему периметру уругвайской территории, «нависая» и над сопредельными республиками Южной Америки.

Иными словами, всё вроде бы вписывалось в общий контекст. Например, в те же дни газета «Эль Пайс» в Монтевидео писала о ещё одной «пятой колонне» немцев, собиравшихся спровоцировать территориальный конфликт между такими соседями Уругвая, как Аргентина и Чили [76] А ещё в декабре 1939 года аргентинский журнал «Аора» писал о нацистском заговоре, в котором участвовали бразильский генерал Флорес да Кунья, боливийский полковник Давид Торо, его парагвайский коллега Рафаэль Франко и радикально настроенные аргентинские военные Грегорио Помар и Роберто Бош. Согласно публикации, их план предусматривал, что Аргентина должна была бы отдать Уругваю остров Мартин-Гарсия (который контролирует подходы к Буэнос-Айресу), а Парагваю — провинцию Формоса. Парагваю же предназначались части бразильского штата Мато-Гроссо. См.: Figallo , р. 52. .

И сегодня в Интернете «гуляет» карта с ещё одним нацистским планом по переустройству Южной Америки: например, Аргентине передавался Парагвай, Уругвай и даже часть Чили (чтобы у неё был выход к Тихому океану). Позже карта была названа фальшивкой, которую смастерили американцы, чтобы переманить южноамериканцев на свою сторону. Есть и такая версия, но о ней мы поговорим чуть позже

В этой связи наличие нацистского заговора в Уругвае выглядело как звено одной цепи: частью операции по дестабилизации Южной Америки с целью последующего её захвата. А надо сказать, что Уругвай, в силу своего географического положения, действительно выглядел, как идеальный плацдарм: ведь именно с захвата Монтевидео в начале XIX века начиналась британская попытка отбить Южную Америку у Испании, захваченной тогда Наполеоном.

18 июня газета «Эль Пайс» писала о результатах расследования «Дела Фурмана», с которыми выступила комиссия уругвайского парламента во главе с депутатом-социалистом Хосе Кардосо. Редакционная колонка в газете «Эль Пайс» гласила, что в план был замешан и пресс-секретарь посольства Германии в Монтевидео (и по совместительству глава «уругвайской секции нацистской партии») Юлиус Даллдорф.

В ходе следствия было изъято всего шесть автоматов (на дюжину-то заговорщиков), но зато более двух тысяч документов. Во главе тайной организации — «высший руководитель», местный фюрер, чьё имя газета сначала выдала как «Асмуэль Фушман», а потом стала давать как «Арнульф Фурман».

Кто такой будет?

Сегодня «Эль Пайс», прежде всего, ссылается на сведения, которые собрал уругвайский историк Рауль Хакоб {67} 67 Gabriel Sosa . «Еl Mercosur que querian los nazis». Suple-mento «Que Pasa» del diario «Еl1 Pais» (Montevide, Uruguay), 21.10.2006. . По его сведениям, немец Фурман обосновался в городе Сальто на берегу реки Уругвай к концу Первой мировой войны. Там он женился на вдове другого немца Федерико (очевидно, Фридриха) Юнгблута, которая владела магазином по продаже немецкой фотоаппаратуры и фотоматериалов «Агфа».

В феврале 1937 года контракт с Фурманом заключила местная газета «Ла Кампанья». Очень скоро Фурман вырос из администратора до директора и ответственного редактора этого издания. В этом бизнесе он действительно проявил себя весьма активно: очень скоро число страниц в газете выросло с восьми до десяти, в ней стало больше рекламы и рубрик. По причине чего своего директора сама газета и описывала как «человека с большими связями в мире предпринимательства».

Но были у Фурмана и другие связи. В марте 1937-го он избран в президенты Германо-Уругвайского культурного центра в Сальто. Но одним из первых же «культурных» мероприятий этого центра под его руководством в мае 1937 года становится… празднование первой годовщины заявления Муссолини о создании фашистской Итальянской империи.

Похоже, даже в такой иммигрантской стране, как Уругвай (о чём мы ещё поговорим отдельно), Фурман пересёк красную черту. Его подчёркнутая лояльность своей старой родине, её новому фюреру и друзьям фюрера выглядела настолько вызывающе, что в июле было объявлено, что газета с ним расстаётся. Но он продолжал активничать. В 1939 году Фурман был замечен в распространении антисемитских памфлетов.