Эрих Дэникен - Воспоминания о будущем

Казалось, небо окончательно прохудилось, и дождь низвергался на землю целыми потоками в тот апрельский день 1980 г., когда перед окнами нашего дома в Фельдбруннене остановились двое молодых миссионеров-мормонов, промокших до нитки. Старший, которому едва перевалило за 30, был американец по имени Чарли, а младшего звали Пауль, и он был уроженцем Берна. Мои гости, представлявшие «Церковь Иисуса Христа святых последних дней», преподнесли мне в подарок немецкий перевод Библии мормонов — знаменитой Книги Мормона. Эта книга заняла на моей полке достойное место рядом с семью другими переводами. Я пригласил миссионеров в дом, предложил им согреться и выпить по чашечке кофе.

Мой земляк Пауль поинтересовался, что я думаю о Книге Мормона. Я скромно отвечал, что считаю Книги Эстер и Нефи исключительно увлекательными и информативными и не допускаю и мысли о том, что они — плод фальсификации, но в то же время не могу не заметить, что впоследствии в древнейший оригинальный текст были добавлены весьма неуклюжие «пророчества» об Иисусе Христе.

Мои молодые гости, проповедники Благой вести мормонов, естественно, не согласились с подобным утверждением. Они заявили, что либо Книга Мормона вся целиком внушена Святым Духом и потому безусловно подлинна, либо она ничего не стоит. Признаться, эта тема не слишком меня занимала, и я показал, что не желал бы пускаться в бесконечные диспуты на сей счет. Пауль, уроженец Берна, понял мой намек на удивление быстро, вопреки распространенному мнению, будто все бернцы — тугодумы. Он спросил меня:

— Вы хорошо знаете многие древние руины в Южной Америке. Не приходилось ли вам встречать нечто такое, что имело хотя бы отдаленное сходство с храмом Соломона в Иерусалиме?

Я честно признался Паулю, что мне сразу не так-то просто вспомнить что-нибудь подходящее. После нескольких моих безуспешных попыток воскресить в памяти искомый объект миссионеры, так и не дождавшись ответа, попрощались и ушли. Погода в тот апрельский день, повторяю, выдалась настолько отвратительной, что мои гости принесли куда более щедрую жертву на алтарь миссионерства, чем если бы на ясном небе светило теплое солнце.

И тем не менее бернец Пауль порядком озадачил меня своим вопросом, найти ответ на который оказалось, мягко говоря, непросто.

На мой взгляд, вопрос о том, существовал ли в Южной Америке храм, упоминаемый в Книге Нефи, или нет, далеко не столь важен, как вопрос о том, существовал ли храм, о котором повествует в Ветхом Завете пророк Иезекииль, — храм в далекой стране, стоявший на высокой горе и построенный по образцу Соломонова храма. И если бы в Южной Америке действительно был найден храм, соответствующий описанию у пророка Иезекииля, это стало бы волнующей сенсацией.

Имеет ли Нефи из Книги Мормона какое-либо отношение к библейскому пророку Иезекиилю? Оказывается, имеет. Оба они жили в одну историческую эпоху и в одном и том же географическом регионе. Не исключено, что они даже были знакомы. Оба рассказывают о некоем «летающем боге», который спустился с неба и дал им наставления. По повелению этого бога Нефи воздвиг в Южной Америке храм, и тот же самый бог перенес Иезекииля в далекую страну, где ему был показан храм, возведенный по образцу храма Соломона и стоявший на «весьма высокой горе». Вспомним, что пророк Иезекииль жил в Иерусалиме и в Вавилоне. И если ему действительно где-то в Южной Америке был показан храм — который он, кстати сказать, описывает с необычайной точностью, — значит, кто-то должен был перенести пророка за океан, а затем возвратить его обратно. Иной возможности просто не дано.

Разумеется, мои поиски Соломонова храма в Южной Америке были вдохновлены отнюдь не только Книгой Мормона. Я искал следы храма, описанного Иезекиилем, а также следы «летающего бога», стоявшего за всеми этими поразительными событиями. Искал — и позже понял, что и те, и другие следы причудливым образом переплетаются друг с другом.

Перед моим мысленным взором возникли огромные храмы, которые мне доводилось видеть на фото в книгах по археологии. Найти храм, похожий на храм Соломона, казалось мне даже большей удачей, чем для филателиста — собственными глазами увидеть легендарный «голубой Маврикий» [83] «Голубой Маврикий» («голубой двухпенсовик») — марка, выпущенная в 1848 г. в британской колонии на о. Маврикий. «Голубых Маврикиев» сохранилось немногим более десятка, и хотя это далеко не самые редкие марки в мире (самой редкой считается знаменитая «Британская Гвиана», существующая в единственном экземпляре), именно «Маврикий», этот символ аристократической респектабельности, является предметом мечтаний многих поколений филателистов (прим. пер.). . Да, действительно, стать обладателем этих артефактов практически невозможно. План-реконструкция Соломонова храма в Иерусалиме наглядно продемонстрировал мне, что установить черты сходства будет весьма и весьма сложно, поскольку у искомого объекта мо^л отсутствовать характерные детали, и что он может оказаться слишком молодым или, наоборот, слишком древним, чтобы его можно было отнести ко временам Нефи и Иезекииля. Я приобрел 39 шикарных, дорогих изданий по археологии.

Во всех речь неизменно шла о Чавин де Хуантар. И тогда я решил отправиться в путешествие к этому культовому комплексу, чтобы собственными глазами осмотреть и его, и панораму окрестностей.

В 1981 г. в Европе опять наступила холодная, промозглая весна. А в Перу, когда я отправился в путь из столицы страны, г. Лима, на «Ладе-Ниве», этом видавшем виды подобии советского джипа, безраздельно царила теплая осень.

Ни свет ни заря, задолго до первых лучей рассвета, я выбрался на прекрасную асфальтированную магистраль, так называемую Панамерикана дель Норте, одну из самых фантастических автострад в мире. Дорога, пролегавшая посреди песков пустыни, вдоль побережья океана, вела в сторону Трухильо, четвертого по величине города Перу. При подъезде к городку Пативилка я простился с Панамерикана и свернул на одну из дорог. С обеих сторон ее обступали плантации сахарного тростника.

Не успел я заплатить таможенный сбор (250 солей), как в ноздри мне ударил сильный запах машинного масла и бензина: оказалось, у моей «Лады-Нивы» прохудился сливной патрубок. Остановившись, я подобрал на обочине острый камень, обрезал им пластиковую бутылку и кое-как заткнул зловонную дыру.

Преодолев примерно 30 км по каменистой пустыне, мимо темневших вдали очертаний горных отрогов, дорога пошла в гору. Покинув окрестности Пативилка, где вдалеке виднелись загадочные руины какой-то индейской постройки времен владычества чиму, я оказался в захолустном местечке Часквитамбо, расположенном на высоте 780 м. В давние времена это поселение служило перевалочным пунктом для гонцов инков, передававших друг другу эстафету. Продолжить путь можно было только здесь.