Эрих Дэникен - Воспоминания о будущем

Рут, Ури и Исаак приступили к обмерам храмовых дворов, стен и монолитов, а я тем временем снимал эти сооружения с разных точек и под разными ракурсами. И когда во время очередного перекура протянула мне мой собственный большой блокнот, закрепленный на планшете, я едва не поперхнулся. Да, ничего не скажешь, настоящая работа профессионала! На листе бумаги уверенной рукой был намечен план комплекса. Моим глазам предстала схема объекта кубообразной формы, со стенами и монолитами, порталами и лестницами, и даже углубленными площадями. Начало и конец каждой линии были помечены маленькими стрелками, на которых были указаны все пропорции комплекса.

Мы присели на валуны, в которых здесь, мягко говоря, не было недостатка. Помолчав, я поинтересовался, кто по профессии мои новые друзья, сухо заметила:

— Я — геодезист, специалист по обмерам участков для возведения здания.

Так вот откуда столь совершенные чертежи! Ури, как оказалось, был учителем, а Исаак — пилотом. Получается, боги подобрали в моей «Ладе-Ниве» как нельзя более подходящий экипаж! Вчетвером мы проделали такой объем работы, на который мне, действуй я в одиночку, потребовалось бы как минимум вчетверо больше времени.

Затем мы все вместе отправились на осмотр переходов и штолен, образовывавших под комплексом Чавин де Хуантар настоящий лабиринт. Переход, шедший с восточной стороны площади, имел всего 1,1 м в высоту и 67 см в ширину, так что идти по нему можно было лишь пригнувшись. Как оказалось, это было сделано не случайно.

17 января 1945 г. Чавин де Хуантар был буквально затоплен в результате сильнейшего наводнения. Это случилось так.

К юго-востоку от Эль Кастильо протекает небольшая речка Мосна, а с северо-западной стороны, петляя между

развалинами и индейской деревушкой Чавин, несет свои воды ручей Хуачекса. Он впадает в высокогорное озеро, в котором скапливаются талые воды, образующиеся в летнее время в результате таяния ледников. В декабре 1944 г. — январе 1945 г. в озеро обрушилось куда больше водяных масс, чем оно могло вместить в себя, и его скалистые берега обрушились, как прорванная плотина. Мирный ручей превратился в бурную, клокочущую реку и, мгновенно разлившись, затопил наиболее низменные участки Чавин де Хуантар буро-зеленоватой жижей, смешанной с илом и землей. И вся эта жижа хлынула в подземные переходы. Когда же вода отступила, в них остались груды мелких камней, песка и ила.

Зато тот переход, по которому я пробирался, высвечивая дорогу лучом карманного фонарика, был гораздо выше — или глубже, если угодно. Протиснувшись в узкий проход, я заметил по обеим сторонам пять боковых штолен высотой 60 см и шириной 48 см. Не исключено, что это были фрагменты древней канализационной системы, тем более что главный переход был обращен в сторону реки Мосна.

Но поскольку с западной стороны комплекса тоже был обнаружен переход высотой 1,72 м, ведущий к югу, где не было никаких следов ручья или реки, вполне естественно предположить, что эти звенья разветвленной подземной инфраструктуры в древности выполняли роль не только водопроводных каналов.

Наводнения и паводки обрушивались на Чавин де Хуантар и раньше. Так, в 1919 г. перуанский археолог Хулио Ц. Тельо с группой индейцев провел раскопки в здешних местах. А когда он вновь вернулся сюда в 1934 г., чтобы продолжить свои раскопки, оказалось, что ручей «подмыл и разрушил часть основного здания». Как писал Тельо, разрушению подверглось не менее трети комплекса; исчезли участки сооружения, которые он еще недавно видел собственными глазами. Многие подземные переходы и каналы оказались затопленными. На расстоянии 1 км от храма, на песчаной речной отмели, Тельо обнаружил черепки керамики, а также изделия из металла и камня. Видимо, все они были вымыты наводнениями из руин храма.

Когда храм находился в зените славы и величия, бурные горные ручьи не могли причинить ему никакого ущерба. Стены были сложены из мощных мегалитических блоков, очень плотно пригнанных друг к др^у, канализационная система в самом Чавин де Хуантар и вокруг него функционировала исправно, ручьи регулярно прочищались от камней. И лишь когда рухнувшие деревья и монолиты и там преградили ручью путь, а грабители и могильные воры пробили в стенах Эль Кастильо проломы, талые воды смогли обрушиться на здания всей своей разрушительной мощью.

На следующий день мои израильские друзья сели в местный индейский автобус, в котором пассажиры теснились, словно сардины в банке. На прощание я пообещал подарить каждому из них по экземпляру моей книги в переводе на иврит, и непременно с дарственной надписью. Да, мы провели вместе всего два дня, и вот теперь мне очень не хватало и ее бородатых спутников. Усевшись за руль своей «Лады-Нивы», я медленно поехал между развалинами, чтобы осмотреть вблизи проходы, сделанные в толще холма пустой породы.

С северной стороны Эль Кастильо находятся две штольни, вход в которые закрыт стальными решетками, чтобы любопытные туристы не забрались в темные переходы опасного подземного лабиринта. Да, это действительно лабиринт; я сам убедился в этом.

Сразу от входа первая из этих штолен ведет к уникальной стеле — так называемой Эль Ланцон, то есть «Копье». Эль Ланцон расположена на перекрестке двух переходов, пересекающихся здесь под прямым углом. Высота их составляет более 3 м, а ширина не превышает 50 см. Крышу образуют массивные мегалитические гранитные плиты, рассчитанные на целую вечность.

Этот переход представлял бы некоторый интерес для археологов разве что своими пропорциями, если бы не его главная загадка, остающаяся неразгаданной. Дело в том, что высота стелы Эль Ланцон превышает 4 м, а высота скальных переходов — всего 3 м! Каким образом Эль Ланцон мог здесь очутиться? Он ведь не резиновый великан, его не согнешь! Чудеса, да и только! К тому же его длина достаточно велика, и он просто не смог бы развернуться на бесчисленных поворотах в узких переходах, ширина которых составляет всего каких-то 50 см. Остается одна-единственная гипотеза: архитекторы, создавшие Чавин де Хуантар, с самого начала предусмотрели нечто вроде передвижной крыши, через которую стелу можно было опустить вниз, прямо на перекресток двух переходов, и лишь после этого строительство храмового комплекса могло быть продолжено.

Никто не знает, какую информацию несут рельефы на Эль Ланцоне. Известный чехословацкий археолог и этнограф Мирослав Стингл описывает рисунок на стеле как «…существо в высшей степени странное. Над верхней его губой выступают мощные клыки ягуара. Глаза обращены вверх, словно существо глядит на небо. Пояс, которым перепоясано тело бога, украшен головами ягуара. С пояса свисают две змеиные головы. Одна рука бога поднята, другая покоится на бедре».