Валентина Баглай - Империя ацтеков. Таинственные ритуалы древних

В том случае, когда больной человек умирал естественной смертью, его тело заворачивали в толстую ткань, сделанную из волокон агавы, и хоронили лицом к северу {642} 642 Duran D., 1971, p. 322. . Это делалось потому, что, согласно поверьям, он идет в «ад из-за его дурной жизни», и так как там было холодно, то заворачивали в толстую ткань. Наконец, поскольку там не было пищи, с ним вместе хоронили еду {643} 643 Sahagun B., 1956, v. 2, p. 267–268. .

Должно быть, имела свою специфику и погребальная практика в связи с занятием человека. Так, когда миштекский жрец становился больным, за ним заботливо ухаживали, а когда умирал, то хоронили во дворе храма, завернув тело в «сеть»(?) {644} 644 Herrera A., 1945, v. 4, p. 170. . Правда, неизвестно, относилось ли это ко всем жрецам или только к некоторым из них.

У сапотеков погребение жрецов также было в храмах. Через десять дней после погребения делали специальные пожертвования {645} 645 Herrera A., 1945, v. 4, p. 173. .

Показателен погребальный обряд ацтекских купцов, торговцев. Если купец погибал от рук врагов, то, узнав это, родственники делали его изображение (манекен, куклу) из пальмовых листьев, связанных вместе, и наряжали его в одежды и украшения покойного, как если бы он умер дома. Манекен несли в храм общины торговцев и оставляли там на день. Перед статуей умершего оплакивали, а в полночь несли ее во двор храма и там хоронили. Если торговец умирал в пути от болезни, то старые и уважаемые купцы первыми сообщали об этом родственникам, чтобы те «оплакали» и отдали покойному обычные почести и совершили панихиду. Делали, как и в первом случае, манекен, но сжигали во дворе дома покойного при заходе Солнца. В течение четырех дней родственники совершали необходимый ритуал, а затем «мыли лицо и волосы», что служило знаком того, что они «снимают» печаль {646} 646 Sahagun В., 1956, v. 1, p. 345. .

Относительно погребального ритуала есть и другие, более общие указания, которые вместе с тем могут в целом обрисовать картину. В них сообщается, что ацтеки покойников из простолюдинов главным образом закапывали в землю, тела «сеньоров» и богатых людей сжигали и затем пепел хоронили. В «саванах» было большое различие, но бедных хоронили в том, в чем ходили будучи живыми. Мужчинам, женщинам, детям надевали разные саваны. Тех, кто умирал, точнее бывал убит из-за нарушения супружеской верности, облачали в одежды богини сладострастия и плотского греха Тласольтеотль. Кроме того, при похоронах наряжали: утонувшего — как бога дождя Тлалока, пьяниц — бога вина и веселья Ометочтли, воина — бога Уитсилопочтли. Каждому умершему служителю храма надевали одежду и украшения того идола, какому он служил при жизни {647} 647 Gomara F. L., 1943, v. 2, p. 230. .

Словом, реальная жизнь вносила коррективы в ту схему представлений о посмертной судьбе, которая была рассмотрена выше. И действительно, как и у ацтеков, у миштеков, например, простые земледельцы не делали богатых погребальных церемоний из-за отсутствия средств, но «купцы и богатые люди» тратили на них значительные средства {648} 648 Herrera A., 1945, v. 4, p. 173; Dahlgren de Jordan B., 1966, p. 295. .

Все приведенные выше описания погребальных обрядов показывают, что, с одной стороны, при их реализации учитывали характер смерти человека, но с другой — вступали в действие и иные принципы. Действительно, сложность и пышность погребального обряда у знати и скромность его у простолюдинов, особые захоронения для правителей, зачатки представлений о загробном воздаянии — все это позволяет заключить, что определяющие факторы жизни земной переносились на представления о жизни загробной. Это выводило древнемексиканские представления с уровня первобытных верований на ступень выше, ступень, соответствующую верованиям раннеклассового общества.

Анализируя сохранившиеся данные, связанные с религиозными представлениями древнемексиканских народов о посмертном воздаянии, следует обратить внимание на то, что наряду с этим существовали и представления о перевоплощении или переселении души, хотя и понимаемые весьма специфически.

Так, у ацтеков души воинов, сопровождавших Солнце, по прошествии четырех лет, освобождая место душам вновь погибших воинов, превращались в колибри — маленьких птичек с пышным, богато окрашенным опереньем. Они кормились, извлекая нектар из цветов, растущих в божественном саду на небесах и на земле {649} 649 Sahagun B., 1956, v. 1, p. 298. . Души перевоплощались также и в орлов {650} 650 Codex Telleriano-Remensis 1831–1848, v. 6, p. 130. . В том числе и по этой причине колибри и орлы почитались и считались у ацтеков и родственных им народов священными.

В городе-государстве Тлашкала имели место представления о том, что души «сеньоров» и «вождей» в конце концов превращались в «туман» или «тучи», в различных птиц с богатым опереньем, в «драгоценные камни». Души простых людей поселялись в ласках, навозных жуках, в животных, которые «выпускают зловонную мочу», и других «низких животных».

Доиспанские индейские представления сапотеков о посмертном существовании души можно в какой-то степени представить, познакомившись с данными, записанными уже в наше время, в которых причудливо переплетены дохристианские и христианские верования. Так, у сапотеков, живущих на территории современного штата Оахака, существует поверье, что один раз в год покойник посещает дом, в котором жил и умер. О его приходе живые узнают по «звукам шагов»., движению (перемещению) предметов в домашнем алтаре, но, главное, по черной мыши, которая якобы пробегает по нему. Дело в том, что человеческая сущность, согласно этим представлениям, складывается из трех важнейших частей — души, тела и способа существования души. Человеческая душа может отделиться от тела и иметь иной, вне тела способ существования. Душа живого человека приобретает при этом облик белой мыши, а мертвого — черной. Когда человек спит, то его душа в виде белой мыши покидает тело и бродит, забавляясь с душами других людей (людям снятся различные сны). Не рекомендуется, чтобы рядом со спящим человеком находилась кошка, потому что она может съесть белую мышь, и человек в результате этого умрет. Когда человек умирал и тело его предавали земле, то душа, уже в виде черной мыши, присоединялась к другим душам в подземном мире, мире мертвых {651} 651 Sahagun B., 1956, v. 1, p. 298. .

Как видели, основные места посмертного существования души, по крайней мере у древних ацтеков и родственных им по культуре народов, — это Дом Солнца, Тлалокан, Тамоанчан и Миктлан. Но кроме представлений об этих традиционных посмертных областях пребывания души, дошедшие до нас с до-испанских времен сведения сообщают о том, что существовала якобы еще одна область в потустороннем мире, так называемая Тлиллан-Тлапаллан, «Страна Красного и Черного». Там пребывал Кетсалькоатль — бог и культурный герой древнемексиканских народов, которому люди обязаны своим сотворением и приобщением к основным достижениям цивилизованной жизни. «Красное и черное» по древнеацтекской символике есть не что иное, как синоним мудрости, ибо означает краски, с помощью которых художники-жрецы создавали рисунки и знаки пиктографических кодексов. Поэтому в эту область якобы попадали души тех, кто создавал книги, вырабатывал мысли, содержащиеся в них, то есть души жрецов и мудрецов, являвшихся последовательными проводниками наставлений божественного Кетсалькоатля.