Павел Черносвитов - Загадки Древней Руси

О том, что Дмитрий Донской встретил Мамая «в татарских полях, на Дону на реке» свидетельствует и «Слово о житии и преставлении Великого Князя Дмитрия Ивановича, царя русского» [Софийская I летопись, ПСРЛ, т. VI, СПб, 1853].

Псковская летопись вообще ничего не говорит о Непрядве, и только упоминает, что князь великий Дмитрий «и вси князи русскыя бишася с татары за Доном».

А «Синодик Лебедянского Троицкого монастыря» — источник, практически неизвестный широкому кругу историков — отмечает даже, что бои с Мамаем шли на обоих берегах Дона: «Помяни Господи души… и на Дону на Нерове и за Доном от безбожного царя Момая… побиенных на великом побоищи» [Текст Синодика опубликован: Пискарев П. И. Лебедянь. — «Тамбовские губернские ведомости», 1856; «Памятная книжка Тамбовской губернии на 1866 г.»; Архим. Порфирий. Лебедянский Свято-Троицкий монастырь. Тамбов, 1895; Черненский П. Н. Город Лебедянь и его уезд в XVII веке. СПб, 1913].

Полем битвы явилась узкая лощина между двумя холмами: «Великая сила татарская борзо с шоломяни грядуще, и ту… сташа, ибо несть места где им расступитися… А князь великий такоже с великою своею силою русскою с другого шоломяни поиди противо им».

Во втором томе «Полного географического описания нашего Отечества» [ Россия. Полное географическое описание нашего Отечества. Под ред. П. П. Семенова-Тянь-Шаньского. М., 1902] имеются на этот счет дополнительные сведения. Отмечая, что юго-западная часть Скопинского уезда отличается повышенной концентрацией крупных селений с древними названиями — Секирино, Кремлево, Велемья (Велья), Князево Займище, Кельцы, Черные Курганы, Чернава и др. — авторы объясняют этот факт тем, что это была «населенная полоса, соединявшая Рязань через Пронск и Кир-Михайлов с ее первой Донской колонией — Дубком (основанной в XII веке)… На эту группу селений, составлявшую, так сказать, «Слободскую Украйну» Рязанского княжества, опирался Дмитрий Донской при своем движении между Рясским и Куликовым полями, причем держал военный совет около с. Чернавы относительно перехода через Дон и оставил по себе воспоминание в виде села Дмитриевского на реке Верде с возникшим здесь потом Дмитриевским монастырем, а также села Победного недалеко от него» [Россия, т. 2, с. 163, прим. 1].

Разбитые татары бежали вниз по Дону. Местное предание рассказывает, что попутно они разграбили Лебедянский Троицкий монастырь [Пискарев].

А победитель татар Дмитрий Донской возвращается домой через Рязанскую землю (с этим движением связывают название села Победное Скопинского уезда) и в память великой победы основывает Дмитриев Ряжский монастырь.

Дмитриев Ряжский монастырь располагается приблизительно в 7 километрах от города Скопин, в 45 километрах к востоку от Куликова поля, на высокой горе близ села Дмитриевского. Предание связывает его основание с событиями Куликовской битвы.

Рассказывают, что, отправляясь на битву с Мамаем, Пересвет и Ослябя остановились со своими дружинами на отдых на месте, где ныне стоит село Вослебо (название произошло от «Ослябя»). Между богатырями отчего-то «произошло несогласие», и далее они пошли разными дорогами. Пересвет пришел к Дмитриевской горе, на которой ныне стоит Дмитриев Ряжский монастырь, а тогда жил отшельник. В его келье Пересвет облачился в воинские доспехи, а отшельнику подарил на память свой дорожный посох («костыль»). Этот посох хранился в Дмитриевом монастыре по крайней мере до 1917 года. Он был «сделан из довольно толстой Яблоновой поросли, вырванной с корнем; верхушка его, в виде буквы Т, образовалась от отраслей корня… В прежнее время богомольцы отгрызали от него частицы как предохранительное средство от зубной боли, отчего верхушка костыля сильно попорчена» [Иероним. Рязанские достопамятности. Рязань, 1889, с. 27, прим.246].

Основал Дмитриев Ряжский монастырь, по преданию, Дмитрий Донской, возвращаясь после Куликовской победы в Москву. Правда, для чего ему и его усталому войску, в котором было множество раненых, понадобился 50-кило-метровый крюк, неясно. Не на Олега ли Рязанского он шел? Известно ведь, что после Куликовской битвы Дмитрий «восхоте на Олега послати рать свою», да прибывшая к нему депутация рязанских бояр била Дмитрию челом и «рядишася у него в ряд», после чего Донской «рати на них не посылал, а сам поиде в свою землю».

На обширной равнине на правом берегу реки Верды московское войско расположилось на отдых, князь разбил свой шатер на Дмитриевской горе. Здесь он праздновал победу над Мамаем и с хлебом-солью принимал депутацию рязанских бояр, прибывших для переговоров. Здесь же, на горе, князь заложил Дмитриев монастырь в честь своего небесного патрона, святого Дмитрия Солунского. Тогда же, по преданию, была сооружена каменная монастырская церковь во имя святого Дмитрия Солунского, которая «благодаря массивности своих стен, сохранилась доселе в первоначальном своем виде» [Иероним. Рязанские достопамятности, с. 27–28]. Позднее в монастыре была сооружена вторая церковь, во имя преподобного Сергия Радонежского…

Еще одним косвенным доказательством нашей гипотезы могут служить находки С. Д. Нечаева. Мы уже говорили о том, что практически неизвестно, где именно они были сделаны. Только в одном случае Нечаев проговаривается: «в Данковеком уезде, на поле Куликовом» [Нечаев С. Д. О найденных на Куликовом поле двух старинных оружиях. — «Вестник Европы», 1823, ч. 123, N8, с. 307–311]. Это только подтверждает нашу гипотезу.

Немаловажен и тот факт, что имение С. Д. Нечаева, село Полибино (Сторожево), находится в 5–6 километрах к югу от предложенного нами места Куликовской битвы. В Полибино до сих пор сохраняется усадебный дом С. Д. Нечаева в котором он сумел «устроить художественный оазис» [Вагнер Г.К., Чугунов С. В. Окраинными землями Рязанскими. М., 1995, с. 76–78].

Может быть, Нечаев прибегнул к сознательной мистификации? Может быть, желая, чтобы именно его землевладение явилось местом легендарной Куликовской битвы, он выдал находки, сделанные им к северу от Полибино (где были чужие землевладения), за находки, сделанные им в дачах принадлежавшего ему сельца Куликовки (в прошлом известного как пустошь Куликово поле), отстоящего от Полибина на 15 километров.

Некоторые авторы отмечают, что тщеславию Нечаева явно льстило, что битва произошла именно на его земле. «Историческое Куликово поле, по его мнению, находилось на правом берегу реки в пределах бывших его земельных владений, чем он мог по справедливости гордиться» [Флоренский К. П. Где произошло Мамаево побоище? — «Природа», 1984, № 8, с. 41]. Да и дальнейшая судьба С. Д. Нечаева — он стал сенатором и тайным советником — говорит о том, что он не был лишен честолюбия.